Татуировка герцога - Майя Родейл

— Какого рода доказательства вам нужны? — спросила Элиза.

— Для начала мне было бы интересно узнать, как вам это удалось, — сказал он. — Вы не какая-нибудь светская мисс, в этом я уверен, хотя давно взял себе за правило не обращать особого внимания на этих юных глупышек. Естественно, к присутствующим это не относится. Вы могли быть его любовницей, но я не слышал, что Уиклифф содержит хоть одну. С другой стороны, он — Уиклифф, и как он может обойтись без этого?

— Я работала горничной в резиденции его светлости, — объяснила Элиза.

Глаза графа вспыхнули, и не только от наслаждения отличным кофе.

— Блестяще, — сказал он хоть и со сдержанным, но восторгом. — Просто блестяще.

— Спасибо, — натянуто ответила Элиза.

— Сплетни прислуги — это золотая жила. Насколько я понимаю, под лестницей нет никаких секретов. Хотя, судя по вашим писаниям, вам удалось добиться и доверия герцога. Это тоже неудивительно, поскольку он из рода Буйных Уиклиффов. У них интерес к прислуге больший, чем у людей их круга, так что это кое о чем говорит.

Элизе хотелось выпалить, что он не такой, как прежние Уиклиффы, что его богатую внутреннюю жизнь трудно увидеть со стороны, а она не имеет права говорить о ней.

— Элиза снабжала Великосветских корреспонденток новостями о герцоге, — сказала Софи.

— Ах да, Великосветские корреспондентки. Оказывается, их четыре. Не думаю, что кто-то из вас захочет раскрыть еще одну личность — Леди-Светские-Расследования?

— Ни за что! — озорно улыбнулась Софи. — Даже за дополнительные десять тысяч фунтов.

— Некоторые секреты так и останутся секретами, — добавила Элиза.

— Интересно, а почему вы продаете свой секрет? — повернулся к ней Элванли.

— У меня есть на то причины, — уклончиво ответила она.

— Но за них награду я не предложил. Понятно, — рассмеялся граф. — Что ж, вы уже рассказали то, что я пытался выяснить, или по крайней мере ловкую ложь, учитывая, что вы привезли с собой герцогиню. Однако я не до конца верю вам, В.К. Медоуз. Определенно не на десять тысяч фунтов.

— Что заставило бы вас поверить? — спокойно спросила Элиза, осторожно поднося к губам чашку. Ее рука не дрожала, и она этим гордилась.

— Думаю, описание этой маленькой сцены в следующем выпуске газеты, — сказал граф.

— Боюсь, это невозможно, — ответила Элиза и, видя, что граф удивленно поднял бровь, пояснила: — Мистер Найтли будет, мягко говоря, недоволен тем, что я побывала у вас. Мы рискуем, что колонка вообще не будет напечатана.

— Тут я с вами согласен, — задумчиво отхлебнул кофе граф. — А как насчет определенной строчки?

— Это возможно, — ответила Элиза. — Что-нибудь такое, что не привлечет особого внимания. И если только мы трое будем знать об этом.

— Если я увижу оговоренную строку в очередном выпуске «Татуированного герцога», банковский чек будет готов к дневному чаю. И пожалуйста, больше не приезжайте так рано.

— Прекрасно. Что это будет за строчка?

Элванли неторопливо пил кофе. Элиза сделала глубокий вдох, чтобы подавить нетерпение. Граф взял лежавшую под рукой книгу.

— Стихи Байрона, — пояснил он. Перелистав страницы, он после паузы произнес: — «Мы тайно встречались, в тиши я горюю».

Элиза печально улыбнулась, услышав слова, так подходящие к ее нынешней ситуации.

— Хорошо, лорд Элванли. Увидимся в субботу.

Глава 41, в которой появляется ребенок

Гостиная в другой части города

Алтея имела талант — подстерегать мужчин в минуты слабости, так лев подстерегает раненую газель.

В субботу днем Уиклифф получил записку, сильно пропахшую ее духами.

«Ребенок — твой ребенок — прибыл, — писала она своим витиеватым почерком. — Приезжай сейчас же. Всегда твоя. Алтея».

Меньше всего он хотел разбираться с этим после недавней катастрофы в «Лондон уикли». Он решил было пойти сразу, просто чтобы избежать встречи с Элизой, но потом передумал. Алтее дай палец — она всю руку откусит. С другой стороны, нечестно держать ребенка в ожидании и неведении. Одному Богу известно, что ему наговорила Алтея.

С бьющимся сердцем, выстукивающим слово «Тимбукту», Уиклифф постучал в дверь леди Алтеи. Дворецкий, соблюдая этикет, отправился узнать, дома ли хозяйка, хотя Уиклифф из холла слышал, как она распекает слуг. Речь, похоже, шла об остывшем чае.

После пятнадцати мучительных минут ожидания его приняли.

— Уиклифф, дорогой! — Алтея, протянув руку, не сводила с него глаз.

Вот она — юношеская глупость, подумал он, и это заставило его вспомнить об Элизе и ее глупом браке. В каком-то смысле он, сам того не желая, понимал ее.

— Алтея, — откликнулся он на ее приветствие. Уиклифф взял протянутую руку, но не поцеловал. Он думал об Элизе, этой предательнице, о том, что все еще жаждет ее. Долг повелел ему явиться сюда, но чувства тут ни при чем.

«Экспедиция! — напомнил ему здравый смысл. — Будь любезным!»

— Я очень обрадовалась, что ты нашел время для нас в своих планах, — сказала она. — Ты, должно быть, очень занят, хотя я понятия не имею, чем заполнены твои дни, поскольку ты не бываешь в свете…

Потом она повернулась, чтобы представить мальчика лет десяти. Он был бледный, невысокий, пухлый, с золотистыми волосами Алтеи. Лицо и пальцы у него были перемазаны кремом. У Уиклиффа внутри все сжалось. Это не его ребенок. Не может быть. А может, ему просто хочется так думать?

— Позволь познакомить тебя с Уильямом. Это маленький лорд Шакли, — с искристым смехом сказала Алтея.

Мальчик вздрогнул, услышав слова матери.

Это ребенок Шакли? Уиклифф посмотрел на висевший над камином портрет покойного лорда Шакли. У того были темные волосы и резкие черты лица. Это и не его ребенок.

— Уильям, дорогой, это мамочкин близкий друг. Герцог Уиклифф.

— Здравствуйте, — вежливо сказал мальчик и побежал к подносу с чаем и пирожными.

— Уильям, не уходи. Думаю, герцог хочет ближе познакомиться с тобой.

— Именно. — Уиклифф сел напротив мальчика.

Алтея устроилась рядом с ребенком.

У Уиклиффа был отец. Человек, который породил его, жил в том же доме, но все его внимание всегда было сосредоточено на любовницах, горничных, на чем угодно, кроме маленького мальчика, который часами разглядывал карты и удирал от гувернантки, чтобы познакомиться с окружающим миром.

Уиклифф хорошо это помнил и потому попытался подружиться с Уильямом, маленьким лордом Шакли. Он расспрашивал его о школе, об увлечениях, друзьях, путешествиях. Он хотел найти какие-то общие интересы с этим перемазанным ребенком, который, возможно, его сын.