Астронавты. Пленники Сумитры - Рина Грант

Бой-Баба шагнула назад, в приведший ее сюда ход, но слоистые стенки зашуршали, сдвинулись и слиплись, не пуская обратно. Она стояла как истукан внутри образовавшейся ниши в конце коридора, проклиная вздумавшего поиграть с ней Троянца. Только бы никто не посмотрел в ее сторону!

Стараясь не шевелиться, она смерила глазом длину коридора. Никого – пока. Осторожно она выглянула из ниши. Выход был в двух шагах – округлый проем, ведущий неизвестно куда. Она скользнула вдоль стены и нырнула в проход.

Здесь было темно. Ночное видение она включать не стала, а осторожно заскользила по стеночке, мысленно умоляя Троянца показать дорогу к Живых. «Мы потом поиграем, Троянчик! А сейчас нужно людям помогать! И ты мне помоги! Ты же можешь!» Она ощупывала пальцами стену, ожидая натолкнуться на пустоту, на открывшийся проход – но стена шла дальше, податливая и неровная.

Бой-Баба сделала еще несколько шагов и оступилась, замахала руками, еле удержавшись на ногах. Стена кончилась: и справа, и слева, и сверху на нее дышало пространством огромного зала. Под сводами высоко вверху тускло светились лампы. Пахло новеньким пластиком, как в магазине электроприборов.

В полутьме впереди вырисовывались тени. Поблескивало то тут, то там. Очертания казались человеческими – Бой-Баба вжалась в стену, вцепилась пальцами в проем, стараясь слиться с темнотой. Но в зале стояла тишина. Никого.

Она задышала ровнее, шагнула вперед. Вспомнила наконец про ночное видение, нащупала сенсор на виске. Темные очертания вокруг нее зазеленели, обрели яркость и контраст. Ряды зачехленных аппаратов – груз они тут складируют, что ли? Но почему рядом с медблоком? Или это для больных?

Бой-Баба оглянулась по сторонам, подошла ближе и приподняла синий брезент, пахнущий машинным маслом. И отпрянула.

Из-под брезента на нее в упор смотрел неподвижный глаз.

Когда сердце немного успокоилось, она снова полезла под брезент. И, оглядевшись, остолбенела.

Ровными рядами посверкивали сталью неподвижные существа, море продолговатых голов, тысячи членистых рук и ног, округлые тулова, оплетенные проводами.

Подавляя вскрик, Бой-Баба шагнула назад и провалилась в пустоту внезапно открывшегося коридора.

– Ты водички-то попей, паникерша, – усмехаясь, Живых кивнул на струйку воды, стекавшую по запотевшей стене в подставленную пустую коробку из-под аварийного запаса. Он выглядел вроде получше. Когда она влетела, подталкиваемая Троянцем под ноги, обратно в их временную клетку, штурман уже пришел в себя и с беспокойством вглядывался в ее перекошенное лицо. А выслушав ее, сказал спокойно и рассудительно:

– Ты рассуждай логически. Комбинат на Сумитре – один из основных поставщиков сырья для фабрик Общества Соцразвития. На этих фабриках у них трудоустроены миллионы неимущих. Ты представляешь, что будет, если комбинат встанет?

– Не представляю.

– А раз Сумитру собираются эвакуировать – как ты сама только что сказала, с капсулами консервации и прочим, – то работать-то там будет некому? Вот они и сообразили – послать роботов заместо людей. Им никакая инфекция не страшна.

Бой-Баба свела брови, задумалась.

– А ты прав, – наконец сказала она. – Странно, что они до этого раньше не додумались. Действительно – роботам не вредны ни инфекция, ни жара, ни холод, работают круглосуточно, есть не просят, прибавки к зарплате не требуют…

Бой-Баба засмеялась с облегчением. На мгновение она даже забыла предательство Изабеллы. Вот оно и объяснение – медблок готовят для зараженных, а на смену им везут армию роботов. И все.

– Идти можешь? – поднялась она. – Будем искать другое место. А то наша Железная Маска, Изабелла, нас арестовывать придет.

Она подставила плечо и, задыхаясь под тяжестью обмякшего от слабости товарища, потащила его по коридорам в поисках нового укрытия. Но внутренняя дрожь прошла, и она уже улыбалась, вспоминая, как только что испугалась темного хранилища отключенных роботов.

От страха или оттого, что их кололи лекарствами, все трое выдохлись быстро. Тимур, Кира и Орландо, тащивший на плече Ясона, хватались за грубые перила лестницы, подталкивали друг друга вверх, дышали всхрипами. У Тимура закололо под ложечкой, перед глазами пошли круги, но он не подавал вида, а считал вслух ступеньки, крепко держась за перила дрожащей от напряжения рукой. Заряд в шокере давно кончился, но он сжимал мертвую машинку в потерявшей от напряжения чувствительность руке.

Время от времени он замирал и прислушивался, потом торопился за остальными. Сначала снизу доносились вскрики старика, его быстрая, убеждающая речь. Тяжелые шаги существа. Затем тоненько завизжал толстый охранник и сразу смолк. Поспешный стук каблуков – это врачиха, – и тишина, затем что-то тяжелое упало на пол. Из последних сил трое друзей карабкались вверх на подкашивающихся ногах и на счете «Триста восемь!» выскочили на площадку перед подвалом.

Шедший впереди Орландо полуобернулся и поправил на плече сползающего, бесчувственного Ясона:

– Ключ есть?

Ключа не было. Тимур уставился на выступающую из двери сенсорную панель электронного замка. Поднял было сжатую руку, но шокера в ней не было. Обронил.

Кира нахмурилась, повернулась к Орландо:

– Надо снять крышку. Там провода: если до них добраться, я знаю, как открыть.

Орландо опустил на пол бессознательного Ясона, протянул руку и ухватился за выступ панели. Напрягся и повернул, сжимая крышку покрасневшими от натуги пальцами. Пластик изогнулся и треснул. Трейсер отступил и с размаху саданул ногой по стене. Во все стороны полетели осколки, и панель управления повисла на торчащих из двери разноцветных проволочках. Орландо вырвал панель с мясом, обнажив оголенные концы кабеля. Шевеля от напряжения губами, Кира протянула руку и осторожно высвободила два проводка.

– Отойдите, – скомандовала она. Тонкими пальцами она взялась за проводки и, отведя голову как можно дальше назад, стала подносить их друг к другу. Руки у нее дрожали, концы проволочек тряслись в воздухе, не хотели соединяться. Кира осторожно развела проводки и свободной рукой вытерла блестящий от пота лоб.

– Видела бы меня мама, – пробормотала она.

Тимур сделал шаг вперед.

– Не бойся, – сказал он. – Мы никому не скажем.

Орландо хмыкнул. Кира закусила губу и снова взялась за кабель. После нескольких попыток она поднесла оголенные концы друг к другу. С треском посыпались искры. Щелкнул замок. Кира выпустила из рук проводки и отскочила.

– А точно открылась? – не слыша собственного голоса, спросил Тимур.

Орландо пнул дверь, и она подалась. Трейсер налег на нее всем телом и отпихнул в сторону. Перед ними лежал пустой неосвещенный коридор клиники, перечеркнутый тенью оконных решеток в ночном сиянии Киака.

– Бежим, – очень тихо сказала Кира.

В крутящемся кресле на посту возле входной двери, как и следовало ожидать, никого не было. Охранник остался в подвале за запертой дверью, и Тимур старался не думать о том, что с ним там произошло. Дверь в подсобку за пультом охраны была полуоткрыта. Пыхтящий под тяжестью негритенка Орландо оглянулся на Киру, но та уже наклонилась над пультом.

– Не знаю… – растерянно проговорила она. – Пароль нужен…

Она пробовала так и этак, но кнопка доступа горела красным огоньком над приборной доской. Орландо осторожно переложил Ясона в крутящееся кресло и подошел к входной двери из тонированного стекла.

– А разбить нельзя? – он пнул ногой стеклопакет. Тот загудел от удара.

В кресле застонал Ясон. Негритенок медленно заворочал налитыми кровью глазами, рассматривая вестибюль. Вдруг напрягся, попытался приподнять руку, приоткрыл рот, издавая невнятные, возбужденные звуки. Тимур обернулся.

В глубине коридора шла та самая стальная нянечка, от которой он удрал два дня назад. Перед собой она катила пустое инвалидное кресло. Пол сотрясался под ее полутонными шагами. Поскрипывали колесики.

Интересно, для кого оно предназначено, успел подумать Тимур. Вслед за Кирой и подхватившим Ясона Орландо он нырнул в дверь подсобки, задвинул ее за собой и затаился.

Шаги приближались. Гудение трансформатора все громче, слышен треск в динамиках, как будто существо разговаривает само с собой. Колесики кресла-каталки скрипели все ближе. Кира за спиной Тимура вцепилась ногтями ему в плечо. Она дышала еле слышно, и даже Орландо замер, прижимая к груди Ясона.

Полуприкрытые глаза негритенка уставились на Тимура. Только бы не застонал! Тимур прикрыл глаза. Будь что будет, решил он.

Шаги прогрохотали мимо двери и начали удаляться. Только бы она не пошла к лестнице в подвал! От этой мысли Тимур ухватился покрепче за косяк, чувствуя, что ноги под ним подламываются. Но нет, шаги направлялись в другую сторону. Все дальше, дальше… нет, остановились. Зашумел мотор. Звук раскрываемых дверей, скрип колесиков – нянечка выкатила кресло во двор – и тишина.