Шут. 3 книга - Е. Кочешкова

'Трып-п, трып-п…

Элея запрокинула голову и долго рассматривала крону дерева над собой, там весело переговаривались небольшие серые птички. Местами на ветвях уже стали набухать почки. Едва заметные пока, к маю они обещали распуститься сотнями крошечных нежно-зеленых листочков. А когда принцесса наклонилась к земле, то без труда увидела первые побеги молодой травы. Их ростки были уже повсюду. Жизнь властно утверждала свое превосходство над холодом, который подобен смерти.

Элея встала со скамейки и медленно пошла по саду. Часто она склонялась к земле и перебирала пальцами тоненькие зеленые ростки, укрытые прошлогодней травой. Свежие и сухие стебли переплетались неповторимыми узорами. В одном месте они особенно напоминали мягкое гнездышко… Элея не удержалась и опустилась на ковер из трав, светлых, как волосы Патрика. И среди них, высоких — ей почти по колено — почувствовала вдруг себя так спокойно, так благостно.

'Все будет хорошо' — эта мысль пришла из глубины сознания и отодвинула прочь все страхи.

7

А ночью вернулся Кайза. Один.

Не снимая плаща и даже не заглянув на кухню, он направился прямиком в покои принцессы и до смерти перепугал боязливую Молчунью громким стуком в дверь.

Спросонья Элея не сразу поняла, что происходит. Ей привиделось, будто она оказалась на поле брани среди Руальдовых солдат. Отовсюду слышались удары оружия, лязг и скрежет сотен клинков, топот лошадей и грозные крики. Лишь спустя несколько мгновений Элея осознала себя в постели. А страшные звуки битвы обернулись обычным стуком кулака по дереву. Молчунья сидела рядом на своей широкой лавке и не знала, что делать. Она уже успела запалить свечу, и потому Элея очень хорошо разглядела жалобную гримасску на лице своей служанки.

— Не бойся, — спокойно сказала она девушке. — Ну что ты такая трусишка… — и подошла к двери: — Кто там? Что за шум среди ночи?

— Открывай, принцесса, — послышался знакомый голос из-за двери. — Открывай скорей, пока твои стражники не сделали из меня решето.

Элея поспешила отворить дверь. Пара вооруженных воинов замка действительно охраняли ее покой и ничуть не обрадовались появлению шамана. Который, судя по всему, застал стражников врасплох, ибо успел не один раз приложить своим крепким кулаком по двери.

— Кайза, что случилось? Где ты был? — Элея махнула рукой солдатам и те, хмурясь, отошли в сторону. — Ну, заходи же скорее!

Она почти затащила его в комнату, где Молчунья торопливо зажигала свечи и подбрасывала дрова в камин. Кайза выглядел усталым и еще более суровым, чем обычно. Он мрачно зыркнул на служанку, вынудив бедняжку торопливо скрыться за дверью. Шаман не любил лишних ушей, даже если их владелец не имел возможности пересказать услышанное.

— Мы нашли его, — он опустился на стоявший возле кровати сундук и расстегнул наконец плащ, позволив тому пыльной кучей свалиться позади хозяина. Это был обычный серый дорожный плащ, а вовсе не тот удивительный наряд из меховых полосок и цветных лент, какой Кайза носил прежде. Элея отметила сей факт мимоходом…

Гораздо важней было другое.

— Скажи мне, что он жив! — она схватила ладонь друга обеими руками и стиснула ее так, словно это могло уберечь шута от беды. — Ну пожалуйста!

— Конечно, жив, — Кайза фыркнул сердито. — Я ведь уже говорил тебе. Думаешь, обманывал?

— Нет… — быстро забормотала Элея, не разжимая, впрочем, рук. — Нет… я просто…

— Он жив, — поспешно уверил ее шаман. — И даже вполне здоров. Вот только, как обычно, по уши в неприятностях.

— Где он? — Элея так страстно желала услышать, что вовсе недалеко. Что Пат просто сверзился в какую-нибудь яму или застрял в капкане посреди лесной чащи… Глупость, разумеется, да… но, боги, как бы просто все было тогда…

— День пути отсюда, — ответил Кайза. — На самой границе с ферестрийским королевством, — он замолк, тяжело сглотнув. — Дай мне воды, — Элея метнулась к кувшину на столе и вручила сосуд шаману. Кайза сделал несколько больших глотков и со стуком опустил кувшин на сундук рядом с собой. — Когда ты помогла мне, я сумел прикоснуться к его сознанию. Зумана показал мне только, как он покинул замок, большего не успел… Да и не смог бы, потому что не видел снаружи того места, где оказался, — шаман умолк и на пару мгновений прикрыл глаза. Элея с трудом сдерживала трепетавшие на губах вопросы. Но она все-таки была воспитанной собеседницей и могла удержаться от подобных излишеств. Когда Кайза снова заговорил, его рассказ больше напоминал одну из тех историй, которые описываются в книгах о разных приключениях.

Как выяснилось, Патрик выбрался из замка вполне даже самостоятельно, никто его за шиворот не волок. Дело обстояло гораздо хуже — наивный шут каким-то образом пообщался с давешними своими врагами и сам — с а м — согласился выйти и встретиться с ними… Когда Элея услышала это, она только головой качнула, поражаясь наивной глупости своего избранника. Ну да, он доверчивый и добрый… но не до такой же степени! Кайза на сей счет даже говорить ничего не стал, по его лицу было видно отчетливо, что шаман думает о своем друге и ученике.

Коня Пат не взял по той простой причине, что уходил из крепости вовсе не через ворота. Колдовским своим чутьем он отыскал подземный ход, о котором не знал даже владелец замка. Туннель был заброшен, и гуляли по нему только пауки да крысы. Кайза сам прошел этим путем, чтобы начать поиски с того самого места, откуда Патрика попросту захватили в плен. Никто не стал с ним разговаривать в лесу, где он встретился с недругами. Хорошо хоть, эти люди по какой-то причине не воспользовались подземным ходом, чтобы проникнуть в последние обиталище короля… Вероятно, им это было не так и нужно. Кайза не знал, имеют ли отношения враги Патрика к войне и армии Шаниэра. Не исключено, что их интересы лежали совсем в других сферах.

Так или иначе, но шаман сумел отыскать следы друга… не смотря на отводящие заклятия и дождь, который прошел сразу после появления магов в лесу. Элея не стала уточнять, как ему это удалось. Главное — удалось. В сумерках, сразу после колдовства в комнате принцессы… А уже ночью, поняв или почуяв направление, он вернулся обратно в замок и, седлав коня, отправился искать точное место, куда увезли шута.

— Но ведь за тобой еще этот музыкант увязался, — вспомнила Элея.

— Ну да, — усмехнулся шаман. — Увязался. Я так и не понял до конца зачем — то ли и впрямь так проникся симпатией к Зумане, то ли просто приключений захотел поискать на свой зад воровской. Я оставил его там. Не было смысла возвращаться вдвоем, коня только загонять второго…