Время своих войн-1 - Александр Грог

   И что происходит после сговора? После того верхушка одного общества решила сдаться, продаться с потрохами другому и выторговать себе за это безбедное существование? Что происходит с теми, кто защищал его? Кто теперь пугает своим существованием?..

   --------

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   СПРАВКА:

   "Чубайс Анатолий Борисович, 1955 года рождения, еврей по национальности. За особые заслуги в приватизации России предоставлено место в "Бильдербергском клубе" (единственный представитель от России). Благодаря его деятельности на постах Председателя ГосКомИмущества России и с 1996 года Главы Администрации Президента Российской Федерации под контроль евреев перешло не менее 60 % собственности России.  Принял решающее участие в карьере нынешнего президента России В.Путина. В настоящее время, находясь на посту Председателя Правления, контролирует (готовит к приватизации) одну из ключевых государственных монополий - РАО "ЕЭС России"..."

   СПРАВКА:

   "Бильдербергский клуб" - так называемое "мировое правительство". Выше его по влиянию на мировые события только четыре еврейских финансовых клана (Борухи , Лейбы , Шиффы , Куны), контролирующие Федеральную Резервную Систему США , а через валюту Банка Федерального Резерва США - доллар и мировую финансовую систему (Президент Банка - Алан Гринспен). Два клана - Шифф и Кун - финансировали обе революции в России (1905 и 1917), а до них - Японию в войне с Россией..."

   (конец вводных)

   --------

   "Второй" - Сашка-Снайпер, любящий расставить все до запятой, спрашивает:

   - Какие шансы, что все получится?

   - Если все участвуем, то... получится. Дальше - по мере убывания.

   - Протяженность?

   - До двух суток.

   - Подготовка?

   - От полутора лет.

   - Сколько-сколько? - удивляется Казак.

   - Полтора, два или больше. Имеется сторонний фактор, от нас независящий.

   - Что за фактор? Чтобы звезды на небе сошлись?

   - Что-то в этом роде, - без тени улыбки подтверждает Сергей. - Точка натяжения: днем раньше - рано, днем позже - поздно.

   Не объясняя, что случаются такие точки, где США, занятые волнениями в Ираке, одной ногой застряв в Афганистане, одновременно судорожно пытаются удержать у власти проставленные ими режимы Латинской Америки, дипломатическим и военным прикрытием Израиля, только что отбомбившегося в Иране... Где обязательно нужны дождливые лето и осень, и не стоит объяснять особое значение к этому случаю устойчивого северо-западного ветра...

   - Что-то в этом роде, - говорит Извилина

   - Матобеспечение?

   - В пределах возможностей группы.

   - Общее кто будет знать?

   Оборачиваются к "Первому" - к Командиру.

   - К чему иные комбинации? Здесь только один центр может быть - Серега. Это его парад, ему и концы сводить.

   - К данному случаю необходим дубль - центр не входит в расклад выживших, - четко медленно и даже как-то холодно говорит Извилина.

   Невольно переглядываются - это что же за операция такая?

   - Кого возьмешь?

   - На момент исчезновения центра, он себя проявит.

   - Как узнаем?

   - Пароль к каждому свой. Все знают только я и дубль. При назывании пароля, выполняется любой самый абсурдный приказ. Даже если надо будет раздеться, зеброй накраситься и насрать на центральной площади. Тогда единственный вопрос исполнителя позволителен - "как кучно?"

   Извилина предельно серьезен. Если кто-то и поискал искорки в глазах, то не нашел. Знали - с него станет! Захочет, сделаешь и такое - приказ есть приказ! - гадь и гадай, каким-таким боком-раком эта акция входит в операцию? Как некий акт политического значения или рядовое оперативное отвлечение от настоящего объекта?

   - Надеюсь, сия ответственная часть мне не достанется, - ворчит Замполит - Кроме того, прошу учесть - мучаюсь запорами!

   - Правила знаете - каждый отшагает втемную, - говорит Извилина. - Могу рассказать. Но в этом случае от работы придется отказаться. А сработать придется под "пять процентов".

   "Под пять процентов" - означает, что очень качественно. Как против самих себя. Когда-то пытались играть в подобные игры... но всякий раз получалось, что шансов друг другу не оставляли. При удачно раскладе - не более пяти процентов.

   - Единственное исключение из правил в том, что для группы операция последняя, - повторяет Извилина, понимая, что еще не привыкли к этой мысли, не осознали ее. - Выживших будут искать и преследовать на всех континентах.

   - Повеселимся! - заявляет Петька-Казак.

   Хозяин бани ворчит:

   - Операция - "черт из коробочки"! Кстати, если на то уж пошло, "Иду на Вы" собираетесь отсылать?

   "Первый" морщится.

   - Не знаю, что даст - не поверят. А поверят - скроют. Глупо. Ребячество!

   - Никаких предупреждений! - объявляет Замполит, и Петька-Казак его поддерживает.

   - Точно! Нахр! Отсюрпризим им!

   - Но, а если в качестве личного глубокоаморального удовлетворения? - принимается вслух размышлять Седой. - Вроде как объявление войны? Не от некой группы, а от государства государству?

   - Если так, то - да, - соглашается Казак, решивший, что если откажутся, то это его последний год с группой - слишком долго сабельку натачивали, ко всему шло "повесить на стену". Встречал таких, сгоревших до времени от обилия врагов.

   - Не затягивайте! И ответов ждать не будем. Как хотите, а мне надоело! Если не подпишемся на это дело - возьму и завтра объявлю всем войну; штатовцам, австралийцам - всем их задрыпаным шестеркам, начиная с Англии!

   - Угу... ООНу в том числе, - вяло поддерживает Казака Замполит, до которого, хоть и не сразу, а доходит глобальность замысла Извилины. - Давненько не просерались западленцы, подзабыли уже - пора напомнить, что они есть на этом свете.

   - Сгуляю с вами! - неожиданно заявляет Седой.

   - Седой, ты когда себя в последний раз в зеркало видел?

   - Будешь Белоснежкой, а мы твои семь гномов!

   - Миша-Беспредел - главным гномиком!

   - Слишком приметный. Вдруг бороденку придется смахнуть, не жалко?

   - Раньше не мешала, - ворчит Седой.

   - Раньше местности соответствовала, годков прибавляло, к образу шла, а теперь работать-то придется в городе.

   - Ну и что?

   - А то! Рисовать с нас будут портреты вовсе не Пикассо, а в жанре соцреализма от патологоанатомов - и в лучшем случае - под "просим опознать"!

   - А на могилах наших - да будут ли могилы? - напишут нечто вроде этого: "Имели смелость мечтать и лгать себе!" - заявляет Сашка. - Раньше мы чужие ракеты курочили от имени Державы, а теперь сплошная нелегальщина!

   Слукавил. Не курочили - не пришлось - только готовились. Но готовились качественно. И обкатка, сторонняя практика, была в странах, где и в мирное время чужая жизнь полушка.

   - Господа фратрийцы! - обозвался непонятным словом Извилина. - Позвольте заметить - всяк взрослый человек - как ему запретишь делать глупости?

   - Борода, что трава - можно и скосить, - кротко замечает Седой, смея думать о себе отстранено, как о живущем временно, в кредит, и глаза у него такие, что вопросов никто не задает, не подначивает. - Я этот случай себе давно на пашне наспал!

   И на это без вопросов. К "Бокогрею", когда с одного бока печет, с другого холодит, следует относиться с опаской, часто ворочаться - подставляя солнышку бока, но в "Травень", когда под каждым кустом уютно, Седой, случается, спит прямо на земле, на распашном, ища правильные сны. По земле можно многое прочесть. Что было - уже вряд ли - это грезы, но что будет - понять не запросто. Такое только на закате собственной жизни. Всегда так. Только не спрашивай про себя. Стоит коснуться рукой травы и поймешь, что завтрашний день будет жарким, с обеда пройдет гроза, а утром, в самый предрассветный свой час, протянет прохладой, и потому старым костям не следует в этот час беседовать с землей - больше вытянет, чем отдаст...

   Георгию хочется сказать многое, едва ли не целую речь произнести, чуть ли не так:

   "Кто виноват - все знаем, не раз обсуждалось. Вопрос "что делать?", как и в прошлом, заболтали бы до полной невменяемости, если бы не Извилина. Едва не позабыли собственное главное отличие - мы люди Дела, а не теории дела. Поступка! На это надежда, а теперь не только наша.. Каждый должен для себя решить, что именно он будет делать. Присягали Родине и собственной чести. А честь, либо она есть, либо ее нет. Нельзя немножко болеть честью. Хотим этого или нет, числимся по России. Иного не дано. И пора определяться каждому. Окончательно! Теперь уже окончательно. Находимся ли в состоянии войны, странной войны, тяжелейшей, подобно которой Россия переживала лишь в "Смутное Время"... Те, кто у телевизоров, как всегда, не в курсе. Те, кто мозги не пропил, скрипят зубами. И пусть все, как всегда, будет решаться в столице, но собственное слово скажем, потому аукнется и там. Война давно идет, на всех фронтах, война нервов, глупых инстинктивных поступков, разброда умов - достаточно ли хорош очередной ставленник? не подождать ли следующего, а ну как лучше будет? Разницы нет - все они ставленники от оккупации, потому лучше не будет, все будет ухудшаться, - оставь по прежнему - и по-прежнему всеми ресурсами страны будут обеспечивать благополучие врага, которого уже и это не устраивает - мало! Так уж получилось для всех, что если государство сдалось, война становится личным делом каждого - либо воюет, либо..."