Сияющие - Лорен Бьюкес

Луэлла сердится:

– Ты собираешься причесываться?

– Ой, прости, прости! – Элис стремглав возвращается на место, чтобы Луэлла могла возобновить свои мучительные попытки разгладить и уложить ее тусклые светло-русые волосы, слишком короткие и непослушные. На ее прослушивании Джои сказал, что эта прическа очень модная.

– Ты бы попробовала парик, – рекомендует Вивьен и причмокивает губами, чтобы равномерно распределить помаду. Элис уже тренировала такое движение перед зеркалом, пытаясь превратить его в нахальный, звонкий воздушный поцелуй.

Живчик Вив, гвоздь программы! Женщин с такой внешностью печатают в иллюстрированных журналах: у нее блестящие и черные как смоль волосы, огромные голубые глаза, одновременно наивные и непристойные. Именно такой взгляд прекрасно подходит для нового номера, который уже покорил всех – от министров до школьных учителей в шести городах подряд. Номера в совершенно новой, сенсационно популярной и исключительной женской программе.

– Выход, девочки! Пять минут до выхода. – Джои-Грек распахивает дверь и без того достаточно забитого трейлера. Он похож на жука, одетого в костюм нефритового цвета, расшитый блестками жилет и тоже блестящие, но по другой причине брюки. Элис всхлипывает от удивления, старается удержать рукой прыгающее сердце.

– Ну прямо пуглива как молодая кобылка, мисс Темплетон, – Джои ласково трепет ее по щеке. – Или школьница. Очень мило, продолжайте в том же духе.

– А кое-кто прям как жеребец, которого не помешало бы кастрировать, – язвит Вив.

– Это ты к чему сейчас сказала? – хмурит брови Джои.

– К тому, что ты хочешь заполучить от девчонки гораздо больше того, на что она подписывалась, – утверждает Вивиан, вытягивая один из локонов, чтобы проверить, насколько хорошо тот завился. Оказывается, недостаточно, и она снова накручивает его на щипцы.

– Скорее, к тому, что кто-то не может забыть мой степ-танец, – возмущенно вспыхивает Элис.

– Тише, тише, – хлопает ладонями Джои, – никаких ссор и перепалок в моем женском шоу. Если, конечно, мы не решим включить их в программу за дополнительную плату.

Элис прекрасно знает, что за дополнительную плату можно включить и не такое. Был у Луэллы номер, во время которого мужчины с фонарем рассматривали в подробностях то, что находится у нее между ног, будто гинекологи. Но сейчас в моду входят скромность и порядочность, и Джои, трусливо подчиняясь требованиям времени, исключил его из программы.

Это шоу в цирковом фургоне с постоянными переездами на новые площадки, к очередным ярмаркам, дает им всем ощущение общности. С другой стороны, благодаря ему теперь тысячи и тысячи миль отделяют Элис от Каира – вернее, Кейроу в Иллинойсе, а не в Египте. Однако это не мешает время от времени напомнить, что у нее «скулы ну в точности как у Нефертити». Останься она там, умерла бы во цвете лет – от страшной скуки, если не от рук дяди Стива. Так что при первом благоприятном случае, который неожиданно предоставило наводнение на реке Огайо, Элис срочно эвакуировалась не только с места катастрофы, но и из своей старой жизни. Слава тебе, наводнение!

Джои хватает Еву за задницу – как раз в тот момент, когда она надевает туфли на высоком каблуке, и любовно ее поглаживает, тут же подмигивая Элис:

– Округлости, принцесса! Вот что нравится мужчинам. Нужно заработать побольше долларов, купить себе побольше булочек и увеличить свои округлости, чтобы заработать благодаря им еще больше долларов.

– Именно так, мистер Маламатос. – Элис в своей зелено-белой короткой юбочке чирлидера приседает в кокетливом реверансе.

Джои окидывает ее недоверчивым взглядом, опершись на трость, ручка которой украшена якобы натуральным изумрудом размером с кулак; его брови так и ходят ходуном вверх-вниз, этаким примитивным приемом дешевого водевиля. Как он сам однажды сказал, «движением трахающихся гусениц».

Вдруг он запускает руку ей под юбку. На секунду Элис становится дурно: она боится, что он начнет к ней приставать, но, слава богу, он лишь поправляет ей одежду.

– Так лучше. Не забывай, принцесса, сегодня у нас целомудренное семейное представление.

Наклонив голову перед низким проемом двери, Джои поднимается по ступенькам на импровизированную площадку. Та огорожена тентом, который расписан картинками соответствующего содержания, призванными, по идее Вивиан, разбудить воображение публики. А публика уже пребывает в горячечном нетерпении.

– Проходите, леди и джентльмены, проходите! Позвольте мне сказать пару слов о нашем сегодняшнем представлении. И начну я с предупреждения. Мы не собираемся показывать вам обычное цирковое представление. Наши девушки не будут нырять, крутить обручи и танцевать запрещенные восточные танцы.

– На что же они тогда способны? – прерывает ведущего грубый окрик из толпы.

Джои поворачивается на голос и, широко улыбаясь, объясняет:

– Вы задаете совершенно правильный вопрос! Вам, сэр, мы можем предложить нечто более ценное. А именно воплощение хорошего образования и воспитания!

Раздаются нестройные насмешливые возгласы, но Джои умело их осаждает, прежде чем хотя бы пальчик девушки появится перед публикой:

– Подойдите поближе, сэр. Не стесняйтесь! Позвольте представить вам прекрасный образец невинности и чистоты – мисс Элис!

Занавеска отодвигается, и появляется Элис, жмурясь от солнца. Она одета в костюм чирлидерши: шерстяная юбка в складку с зелеными вставками, белый свитер с вышивкой, по форме напоминающей рупор и латинскую букву V (для латинского же обозначения «девственности», шутит Джои), школьные белые носочки и туфельки.

– Подойди сюда, крошка, поздоровайся!

Она приветливо машет рукой толпе, которая напоминает детей, собравшихся перед тиром, и легкими прыжками поднимается по ступенькам. С места делает колесо и оказывается точно рядом с Джои.

– Вот это дааа! – восхищается тот. – Давайте поаплодируем! Разве она не прелесть? Типичная американская девушка. Душечка шестнадцати лет, и не целовалась. Ну пока…

– Пока что? – Роль скептика играть легче всего. Найти, подкупить парочку таких – и считай, публика твоя. Элис знает, что таких крикунов подбирают, когда зрители заполняют площадку.

Джои расхаживает взад-вперед.

– Пока… пока… – Он берет Элис за руку, точно собирается закружить ее в вальсе, и разворачивает лицом к публике. Ее глаза опущены с видом притворной скромности, рука закрывает щеку, но видно, что из-под ресниц она рассматривает зрителей. Вон парочка, которую она видела до представления: теперь девушка улыбается, а парень насторожился.