Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарлз Уилэн

Рост производительности зависит от инвестиций — в физический капитал, в человеческий капитал, в научные исследования и опытно-конструкторские разработки и даже в такие вещи, как повышение эффективности государственных институтов. Эти инвестиции предполагают, что в настоящем нам надо отказаться от потребления для того, чтобы иметь возможность потреблять больше в будущем. Если вы откажетесь от покупки автомашины BMV и вместо этой покупки вложите деньги в высшее образование, ваш доход в будущем возрастет. Сходным образом компания, занимающаяся производством программных продуктов, может отказаться от выплаты дивидендов своим акционерам и вложить свои прибыли в разработку нового, более совершенного продукта. Правительство может собирать налоги (лишая нас части текущего потребления) для того, чтобы финансировать исследования в области генетики, которые улучшат наше здоровье в будущем.

В любом случае мы тратим ресурсы сейчас ради того, чтобы стать более производительными позднее. Если обратиться к макроэкономике, т. е. к изучению экономики как единого целого, одним из важных вопросов будет вопрос о том, достаточно ли мы как нация инвестируем, чтобы повышение нашего уровня жизни продолжалось, или же нет.

Наши юридические, регулирующие и налоговые структуры также оказывают влияние на рост производительности. Высокие налоги, плохое управление, неправильно определенные права собственности или чрезмерное регулирование могут ослабить или уничтожить стимулы к производительным инвестициям. Например, колхозы были очень плохим способом организации сельскохозяйственного производства. Социальные факторы вроде дискриминации также могут оказывать на производительность глубокое воздействие. Общество, которое отказывает женщинам в образовании или ограничивает возможности представителей определенной расы, касты или племени, оставляет неиспользованными огромные ресурсы. Рост производительности в значительной мере зависит также от инноваций и технологического прогресса, причем влияние того и другого остается не вполне понятным. Почему Интернет произвел такой переворот на экономической сцене в середине 1990-х годов, а не в конце 1970-х годов? Каким образом мы проникли в тайны строения генома человека, но пока еще не получили источник чистой энергии? Короче говоря, забота о росте производительности подобна воспитанию детей: мы знаем, какие вещи важны, даже если у нас и нет точных планов воспитания атлета-олимпийца или гарвардского ученого.

Изучение человеческого капитала имеет глубочайшие последствия для государственной политики. Самое важное заключается в том, что эти исследования могут поведать нам, почему все мы не умираем с голоду. Население Земли выросло до 6 млрд человек; как нам удается прокормить столько ртов? В XVIII столетии Томас Мальтус прославился предсказанием, сулившим человечеству унылое будущее, ибо был убежден в том, что, по мере того как человечество будет становиться богаче, оно будет постоянно расточать свои приобретения вследствие роста населения (из-за все большего числа детей). Эти дополнительные рты проглотят весь избыток. По мнению Мальтуса, человечеству предначертано жить на грани выживания, безответственно размножаясь в хорошие времена и затем вымирая от голода в плохие. Как отметил Пол Кругман, Мальтус был прав в отношении пятидесяти пяти из последних пятидесяти семи веков истории человечества. Население мира росло, а условия человеческого существования кардинально не менялись.

Только с началом промышленной революции люди стали устойчиво богатеть. Но даже тогда Мальтус был не так уж далек от истины. Как отмечает Гэри Беккер, «когда доходы родителей растут, они действительно тратят больше на детей, как и предсказывал Мальтус, но тратят намного больше на каждого ребенка, имея меньше детей, как это предсказывает теория человеческого капитала» [73]. Экономические трансформации, вызванные промышленной революцией, а именно существенный рост производительности, сделали время родителей более дорогим. Поскольку выгоды от наличия большего числа детей снизились, современные люди стали инвестировать свои растущие доходы в качество своих детей, а не только в их количество.

Одним из заблуждений в понимании нищеты является утверждение о том, что развивающиеся страны бедны, потому что в них наблюдается стремительный рост населения. В действительности причинно-следственную зависимость лучше всего постичь, если поменять местами причину со следствием: у бедных людей много детей потому, что расходы на вынашивание и выкармливание детей низки. Контроль над рождаемостью, не важно, насколько он надежен, действует лишь в той мере, в какой семьи предпочитают иметь меньшее число детей. В результате одним из самых мощных средств борьбы с ростом населения является создание лучших экономических возможностей для женщин, которое начинается с образования девочек. На Тайване число девушек, закончивших среднюю школу, с 1966 по 1975 г. удвоилось. Между тем рождаемость сократилась наполовину. В развитых странах, где женщины пользуются необыкновенным спектром новых экономических возможностей на протяжении полувека, нормы рождаемости упали до уровня простого воспроизводства населения, т. е. 2,1 рождений на женщину или даже ниже этого уровня.

Мы начали эту главу с обсуждения дома Билла Гейтса — дома, который, как я совершенно уверен, больше вашего. На заре третьего тысячелетия Америка является местом проявления глубокого неравенства. Усиливается ли этот процесс в Америке? Как ни крути, ответ на этот вопрос — да. С 1979 по 1997 г. средний доход самых богатых 20 % населения США скачкообразно вырос и стал превышать доход беднейших 20 % населения не в 9, а примерно в 15 раз [74]. По мере развертывания самого длительного в истории Америки экономического подъема богатые становились богаче, тогда как бедные либо оставались таковыми, либо становились еще беднее. Средний доход (с поправкой на инфляцию) беднейших 20 % американцев с 1979 по 1997 г. сократился на 3 % перед тем, как резко возрасти в конце 1990-х годов [75]. Если смотреть на накопленное богатство, а не только на годовой доход, складывается еще более асимметричная картина. Большинство экономистов, пожалуй, согласятся с мнением, что разрыв между богатыми и бедными американцами увеличивается.

Почему? Концепция человеческого капитала дает самое глубокое понимание этого социального явления. Последние несколько десятилетий были своего рода жизненной версией «Revenge of the Nerdes» [76]. Квалифицированные рабочие в Америке всегда получали больше, чем неквалифицированные; это различие стало расти поразительно быстрыми темпами. Короче говоря, человеческий капитал приобрел большую важность, и потому ему воздают больше, чем когда-либо. Одним из простых показателей важности человеческого капитала является разрыв между жалованьем, которое платят выпускникам средних школ, и вознаграждением, которое получают выпускники высших учебных заведений. В начале 1980-х годов выпускники высших учебных заведений зарабатывали в среднем на 40 % больше, чем выпускники средних школ; теперь выпускники высших учебных заведений получают на 80 % больше, чем выпускники средних школ. Люди, получившие академические степени при окончании высших учебных заведений, преуспевают и того лучше. XXI век — время, особенно благоприятное для ученого — специалиста по ракетам.