Бубновая гильдия - Ксения Баштовая

Эльф усмехнулся:

— Да пообщался… с одним представителем молодого поколения.

— С кем? — заинтересовался орк. — Я его видел?

— Он недавно отсюда вышел, может, ты его и заметил… Знаешь, у него в далеких предках явно были светлые эльфы… Волосы — русые. Глаза — карие. Выражение лица — наглое…

— Прям как у тебя в молодости, — в тон ему продолжил Мэрэд.

Глава воровской гильдии расхохотался:

— Знаешь, возможно, ты и прав. Об этом я как-то не задумывался… — И он резко встал на ноги. — Ладно, Мэрэд, мне пора. До встречи…

— До встречи, — эхом отозвался орк.

Уже выходя из «Пьяного гнома», эльф услышал:

— Мейла! Выпил я твою отраву! Принеси мне нормального вина!

Бубновый туз усмехнулся и, запахнувшись в плащ (с Даяры дул прохладный бриз), ускорил шаг.

Бал, учрежденный графиней Кортайской, начинался в шесть часов вечера, но первые гости начали прибывать ближе к полудню. Слуги метались по двору как сумасшедшие, помогая приезжим разместиться в свободных комнатах. За этой суматохой никто не обратил внимания на человека, появившегося в два часа дня и не входившего в списки приглашенных. Одним больше, одним меньше — что из-за этого панику поднимать.

Гостю, назвавшемуся графом Нортэйским, предоставили апартаменты и занялись другими приглашенными.

Сам граф Нортэйский не выказывал ни малейшего любопытства. По его скучающему лицу было видно, что сей господин неоднократно посещал Алронд, а по вскользь оброненным фразам слуги догадались, что он даже бывал при дворе.

Лишь одна мысль терзала Айзана. Забирая документы, он не удосужился узнать, существует ли графство Нортэйское на самом деле… Надо было хотя бы для начала изучить политическую карту Гьерта…

Но уже когда свежеиспеченный граф оказался в своих апартаментах, эта мысль ушла, уступив место другим, менее тревожным, однако не менее волнующим. Появились сомнения, что Айзан в общем-то зря ввязался в эту историю. Потом всплыло насмешливое лицо дона Герада. Вдобавок мошенник вспомнил, что он прибыл на этот бал лишь за тем, чтобы следить за какой-то девушкой. Следить. От одного этого слова молодой человек почувствовал, как на него накатывает волна ненависти и презрения. Ненависти — к бубновому тузу, впутавшему джокера в это дело. И презрения — к себе, согласившемуся шпионить.

Чего тут было больше? Страха, жадности, интереса?! Из-за чего он вообще явился на это мероприятие?!

Потом нахлынула новая волна ненависти — на сей раз уже к себе самому. Не до конца сознавая, что он делает, юноша сорвал с пояса кошелек и швырнул об стену.

Раздалось тихое звяканье разбитого стекла… Джокер замер, осознав, что он натворил. Ведь в кошельке были не только деньги, там еще находились давнишние бутылочки с концентрированными заклинаниями и несколько зелий. А еще там был флакончик с так называемым джинном или с тем, что подразумевал под этим словом продавец-гном. И одним небесам известно, как вся эта демоническая смесь начнет взаимодействовать…

Кошелек же, сползший по стене на пол, между тем зашевелился… а потом из него послышался бодрый жизнерадостный голос:

— … бо — ду по — пу — га — ям! Сво — бо — ду по — пу — га… Ой!

Вслед за этими воплями из шитого алыми и золотыми нитями мешочка вырвался клуб дыма. Взвившись до потолка, он почему-то не стал расползаться по комнате, а вдруг резко уплотнился и превратился в огненно-рыжего зеленоглазого парня.

Оглянувшись, рыжий недовольно фыркнул:

— Надо было раньше начинать кричать. Глядишь, пораньше бы из этой бутылки выбрался! — И парень вольготно разлегся в воздухе, подперев ладонью голову.

Мошенник осторожно обошел странного гостя (тот, не отрываясь, следил за джокером) и, подобрав кошелек, высыпал его содержимое на стол. Как ни странно, разбился только один флакон — тот, который подсунул пьяный гном. А значит…

— Ты джинн? — Айзан вскинул голову, смотря прямо в глаза нежданному гостю.

Тот страдальчески закатил глаза:

— И почему вы, люди, так любите слова на букву «д»? Демон, джинн, дурак… Хотя нет, это уже другая опера.

— Значит, нет, — меланхолично отметил мошенник, — а кто?

Парень состроил зверское лицо и прошипел:

— Я черт! — А потом жизнерадостно поинтересовался: — Страшно?

В первый момент Айзан оторопел (чертей не бывает, не бывает, не бывает!!!), а потом осторожно спросил:

— А где рога и хвост?

Черт фыркнул:

— А что тебе нужно? «Шашечки» или ехать?

— В смысле? — не понял «граф Нортэйский».

— А, забудь! — отмахнулся черт.

Он уже успел принять вертикальное положение в пространстве и сейчас с интересом оглядывал обстановку комнаты, не спускаясь, впрочем, на пол.

Наступило молчание. Айзан просто не знал, о чем можно разговаривать, а черт был слишком увлечен изучением обстановки. Впрочем, первым заговорил все же он.

— А ничего, мило у тебя здесь. Живешь тут?

— На бал приехал, — буркнул мошенник.

Глаза черта загорелись азартом:

— Ой! А я никогда на балу не был! Возьми меня с собой, а?! Ну будь же человеком! Разве кто-нибудь заметит появление одного лишнего гостя?! А я с детства мечтал!

Сообщать случайному знакомому о том, что один лишний гость на этом балу уже есть, казалось сумасшествием. Брать с собой — безумием. Айзан решил пойти другим путем. Он окинул взглядом скромную одежду черта — так одеваются горожане или одевались в середине этого века — и сообщил:

— У тебя костюм неподходящий.

— Проблема только в этом? — Черт мягко спустился на землю. Едва его ноги коснулись земли, как по телу тотчас пробежала волна золотистого света, и его одежда переменилась. Теперь на нем был черный костюм с серебряным шитьем. На плечи был накинут плащ, а на руках перчатки с серебряными шипами.

— Ну как? — горделиво поинтересовался черт, по-детски крутанувшись на пятке.

— Неплохо, — только и смог выдавить Айзан.

Конечно, новая одежда тоже была в моде лет сорок назад, но, с другой стороны, можно ведь будет сказать, что гости прибыли из очень далекой провинции.

— То-то же! — фыркнул черт, потирая лоб.

Но уже в следующий момент он, ойкнув, отдернул руку (шипы оказались слишком острыми) и, сдернув перчатки, спрятал их за пояс, удивленно пробормотав:

— И как он с этим ходил?! Даже в носу поковыряться нельзя!.. Извраще-е-енец!..

Айзан толком не расслышал, что же сказал черт, но решил не заострять на этом внимания, просто поинтересовавшись:

— Тебя как зовут?

— Джейт!.. Стоп! Я же на этом балу дворянином буду! — радостно припомнил черт. — Надо ж себе какой-нибудь титул придумать! Герцог… Нет, это слишком помпезно. Шевалье… А это слишком мелко, да у вас тут и титула такого, наверное, нет. — Он задумчиво почесал голову, а потом воскликнул: — О! Буду графом! Простенько и со вкусом! Граф… Ляферский! О как я придумал!