Назад в будущее. Истории о путешествиях во времени (сборник) - Вашингтон Ирвинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что ж, делайте со мной что хотите. – Пан Броучек со вздохом покорился своей участи.
– Еще я тебе окошко подниму, а то вроде бы душно здесь, – предложил услужливый хозяин: толкнул верхнюю часть залепленного бумагой окна вверх. Поскольку дверь оставалась открытой, гость, успевший снять с себя сюртук, оказался на пути мощного потока воздуха, который в этот рассветный час был, несмотря на летнюю пору, довольно свеж и даже резок.
Мы знаем, что пан Броучек последнее время очень бережет свое здоровье, и потому поймем то беспокойство, с которым он воскликнул:
– Бога ради, что ты делаешь, дружище? На этом сквозняке я как раз подцеплю насморк.
– На сквазнике? Что это такое?
– Господи, он не знает, что такое сквозняк! Разве ты не чувствуешь, как тянет?
– Что тянет?
– Пожалуйста, не делай из меня дурака. Что тянет? Воздух тянет. И дует сегодня так сильно, что вполне можно захворать.
– Вот оно что, ты боишься воздуха?! – изумился и захохотал Домшик. – Ей-ей, сколько лет живу, никогда не слышал, чтобы кто-нибудь боялся чистого божьего воздуха, тем более утреннего раннего ветерка, особливо летом приятного. Ну, не желаешь, так пусть будет по-твоему.
И, качая головой, опустил раму.
Пан Броучек между тем сокрушался про себя: «И куда тебя занесло, Матей! В этом непросвещенном столетии они даже не знают, что такое сквозняк! Если и в наши времена у меня сплошные столкновения из-за сквозняков, то что я буду делать здесь? Счастье еще, что вчера я не забыл заткнуть уши хлопчатой бумагой».
– Спи спокойно, Матей! – откланялся хозяин.
– Благодарю, Янек! – отрезал гость, делая особый упор на этом простецком «Янек».
– Каков привет, таков ответ, – заворчал он себе под нос, когда Домшик удалился. – Ну и манеры! «Матей!» «Янек!» Чудное обращение к домовладельцу! «Янек!» У нас так даже к лошади не обращаются, не то что к владельцу четырехэтажного дома. Это мне в наказание за то, что я хвалил старые времена. Что может быть лучше нашего просвещенного девятнадцатого века?
Он еще более утвердился в своем мнении, когда ему пришлось снимать штиблеты, сковыривая их друг об дружку.
– Даже «разувайки» для обуви нет, – ворчал он, – а еще называют это комнатой для гостей!
Разуваясь, пан Броучек заметил, что один ботинок очень пострадал: каблук и часть подметки были наполовину оторваны от верха. Без сомнения, результат столкновения с камнями в подземном коридоре и бега по распрекрасным гуситским мостовым. Придется отдать штиблету в ремонт, а самому ходить бог знает в каких древнечешских бахилах.
Он взглянул еще на часы: они показывали полвторого. Еще бы им показывать верно часы и минуты, когда само Время рехнулось и отстало на пять столетий. Поскольку солнце в июле встает около четырех, пан Броучек рассудил, что сейчас должно быть примерно половина пятого.
Полураздетый, он лег на постель и скоро уснул. Последняя мысль, пробившаяся сквозь бурный рой недавних впечатлений, была страстной мольбой о том, чтобы пробудиться на своей удобной постели в своей уютной спальне и обнаружить, что все путешествие в средние века было лишь дурным сном!
VI
Почти четырехчасовой сон чудесно освежил пана Броучека.
Он живо вскочил с постели и посмотрел вокруг. Увидев вместо приветливых стен своей спальни с изображениями одалиски и Неаполитанского залива унылые стены средневековой комнаты, он нахмурился, но тут же бодро вошел в свою новую роль, чувствуя себя теперь более готовым к борьбе.
«Вернулся же я с Луны, – закончил он цепочку рассуждений, которыми пытался себя приободрить, – выберусь и отсюда. Как-нибудь пробьюсь через эту гуситскую заваруху. В конце концов, что тут со мной может случиться? Ведь я‑то знаю, что через несколько столетий я жил – то есть буду жить через несколько столетий – или, собственно, что я… Ох, да что я себе голову морочу!»
В это время взгляд его упал на пеструю кучу одежды, лежащую на сундуке.
– А вот и наш святочный наряд! – горько пошутил он. – Однако что делать – надо влезать. Янек прав. По одежке протягивай ножки. Ну-ка поглядим, что нам бог послал?
Запустив руку в пеструю смесь, он извлек из нее штаны.
– И правда, ей-ей! – воскликнул он с кислым смехом. – В самом деле, одна «колоша» как кровь, а другая – как барвинок. Ай-яй-яй! Вот красота, чтоб им пусто было! А потом будут говорить, что в старину чехи были мудрые и рассудительные. Вот нам и рассудительность! Половина красная, половина зеленая! И это должен напяливать на себя серьезный человек и пражский мещанин. И это…
Он яростно швырнул штаны на пол.
Потом из пестрой кучи на сундуке был извлечен желтый кафтанчик, а за ним что-то большое, лиловое, и он никак не мог сообразить, что с этим делать. Повертев загадочный предмет в руках и так и эдак, и все безрезультатно, пан Броучек в сердцах бросил его на сундук и снова взялся за штаны.
С отчаянной решимостью начал он их на себя натягивать. Дело шло туго в полном смысле слова, и он не раз послал к черту их неудобный покрой, ибо книзу штанины превращались в сущие дудочки. Наконец его труды увенчались успехом; только штаны оказались ему до того в обтяжку – как трико, – что при каждом движении он опасался, как бы они не лопнули. Но, по-видимому, они были изготовлены из ткани весьма прочной и, несмотря на почтенный возраст, отлично сохранившейся. Пан Броучек с судорожным смехом оглядел свой красно-зеленый постамент и зло сплюнул.
Теперь он пустился на поиски туалетных принадлежностей. Попутно он вновь подверг иронической критике гигантское ложе с лесенкой, громоздкий сундук и лавку, окна, заклеенные пленкой, равно как и глиняные ендовы на полке, воздав честь их более чем смелым формам многократно повторенными «ай-яй-яй» и «черт-те что».
В неглубокой нише он обнаружил простой железный подсвечник с огарком сальной свечи («В комнате для гостей!» – сердито проворчал он), громадные щипцы для снимания нагара, а затем и предмет, в котором он сначала признал песочницу, но вскоре понял свою ошибку, припомнив песочные часы на изображениях Духа Времени.
– И как попадает сюда подобная чепуха, бог знает, – ворчал он. – Лучше бы вспомнили о настоящих часах!
Длинный кусок белой ткани с вышитыми на ней яркими цветами и птицами, что висел у дверей на рогулине, украшенной с двух сторон смешными фигурками, завершил перечень предметов, находившихся в горнице.
Никаких следов туалетного столика. И даже зеркала нет.
«Вот образцовый гостиничный номер!» – подытожил Броучек еще раз свои впечатления и вышел из комнаты, чтобы раздобыть хоть воды для умывания. С галереи он заметил внизу, на дворике, среди домашней птицы сгорбленную морщинистую старуху, так диковинно закутанную в пестрые средневековые одежки, что ему невольно припомнилась Баба-яга из сказки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});