Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

кирпич и где деньги хранят, у меня сразу идея эта возникла. Теперь надо придумать, где деньги будем прятать. Тут вся надежда на тебя, у тебя же голова в любом направлении, как надо работает.

Семёну идея не понравилась, но, видя Вовкину одержимость, спорить он не стал. Несколько раз он один проникал на завод через забор в вечернее время и с секундомером просчитал, сколько времени уходит на движение по заводскому двору и перелезание через забор. Куда прятать мифические деньги он даже и не думал. Что-то подсказывало ему, что это – гнилая затея.

А Генерал вдруг начал частенько прикладываться и заходил к Семёну после смены уже навеселе. Прошёл месяц.

– Что зарплату задерживают? – спросил как-то Семён Генерала.

– Почему задерживают? Нет не задерживают, – удивился Генерал, – может по чуть-чуть, – он показал пальцами, намекая, что не мешало бы выпить, – ты придумал куда деньги прятать?

– Не сегодня, математика и алкоголь не совместимы, – объяснил Семён, – а деньги под Пушкина закопаем, сам чёрт не сыщет, – бухнул он, наугад придумав Пушкина.

– Под какого Пушкина?

– Пушкин в парке стоит на боковой аллее, я всё подготовил.

– Тогда в следующую зарплату.

Но в следующую зарплату Генерал не явился и вообще куда-то пропал.

– Ты знаешь этого геолога? – спросила Виктория как-то Семёна.

– Какого геолога? – не понял Семён.

– Друг теперь у Вовки, геолог какой-то. Собрался с ним в экспедицию.

– А завод?

– Всё, уволили его с завода за пьянку. Теперь ему экспедицию подавай. Дома вообще не показывается, поселился у этого геолога. И откуда он только взялся на мою голову?

* * *

Бережной вернулся в Красноярск по срочному вызову Вострикова и тут же отправился к нему домой. Комнату Ивана он не узнал. Во-первых на одной стене висел карабин и огромный полевой бинокль, а на другой – чёро-белая физическая карта незнакомой местности. Появился шкаф, на полках которого через стеклянные двери можно было разглядеть какие-то камни. В углу рядом с ризиновыми сапогами валялись какие-то не то молотки, не то альпинистские ледорубы с удлиннёными рукоятками. И самое большое, что поразило взгляд Бережного, – это обилие пустых бутылок из под спиртного и разбросанных по всей комнате пустых консервных банок. Некоторые из них были заполнены папиросными окурками и стояли на столе, но Бережной точно знал, что Востриков никогда не курил.

– Что происходит, Иван? – Бережной многозначительно обвёл комнату рукой.

– Ты, знаешь, я разгадал первое решение уравнений твоей корреляции, – как-то не очень уверенно сказал Иван.

– Ты имеешь в виду завод «КВАНТ»?

– Именно так. Мне кажется, что нашего подопечного хотели затянуть в какую-то авантюру с этим заводом.

– Откуда такие соображения?

– Появился школьный друг Молнара. Когда-то они были очень хорошими школьными друзьями. Ты мне его как-то и показал. Вовка-Генерал.

– Который был у него на свадьбе?

– Да, тот самый и устроился он на работу на завод «КВАНТ».

– Почему сразу меня не вызвал?

– Извини, хотелось самому сначала наверняка убедиться. А когда убедился такая карусель началась, что не до вызова было, но ситуация была под контролем. Началось с того, что я однажды, выслеживая этого Генерала, вдруг оказался в квартире Погребняка, но вовремя сообразил и дал дёру. Но здесь-то круг и замкнулся. Погребняк – фотолаборатория – КВАНТ – Генерал – Погребняк. Сто процентов. Погребняк плотно сел на Генерала. Пришлось легенду состряпать. Потому и антураж такой, – Иван объвёл комнату рукой.

– Не понял, – вопросительно посмотрел на него Бережной.

– Я не знал, что они затеяли с Погребняком, но ясно было, что что-то затевают. И, чтобы сбить Генерала с этой идеи, надавил на уязвимые точки его, так сказать, характера: романтика, подкреплённая алкоголем.

– Да ты – психолог.

– Пришлось прикинуться геологом в отпуске. В общем так в роль вошёл, что отправили Генерала восвояси.

– Кто отправил?

– Ну выгнали его с завода за пьянку, жена скандал устроила, потом Семён морду набил и в поезд до Киева посадил.

– А не слишком круто?

– Да, случайно он здесь оказался. Подозреваю, что если в корень смотреть, то приезд его в Красноярск – это тоже дело рук Погребняка.

– А что Погребняк? – спросил Антон

– Тут я про Погребняка и вспомнил. Сразу тебя вызвал.

– Спасибо, вроде всё в порядке. Теперь Погребняком я сам займусь. Ты что, так теперь и будешь геологом на доверии?

– Всё. Легенда умерла, – покачал головой Иван, – здесь я тебе ещё нужен?

– Задержись на несколько дней, а потом решим, что делать. Ведь цели-то, которые они ставили так и остались не выяснеными.

* * *

Погребняк с утра снова отправился в Больницу. В инфекционном отделении он зашёл к дежурному врачу.

– Приветствую вас, – протянул он руку пожилому человеку в белом халате, – как там наш?

– Приветствую, – мужчины обменялись рукопожатиями, – инфекционное отравление исключили, сегодня переводим Грелкина в общую терапию. Это бытовое отравление.

– А как он?

– Да, практически здоров. Сделаем ещё пару контрольных анализов и домой.

– Тогда я загляну к нему, спасибо, доктор, – они снова пожали друг другу руки.

– Будьте здоровы.

В палате было четыре койки. На дальней койке у окна сидел Грелкин и что-то читал.

– Всем привет, – громко сказал Погребняк, ни к кому конкретно не обращаясь, но взглядом оценивая Грелкина, – как сегодня? – подошёл он к кровати у окна.

– Здравствуйте, Босс, – Грелкин отложил книгу, – врач говорит, что сегодня переведут в новое отделение. Что-то ещё будут делать, а так – ничего.

– Как говорил один наш знакомый, клизьму тебе в ж…, вот что тебе надо сделать, – Погребняк перевернул книгу, которую не успел сунуть под одеяло Грелкин, – «Металловедение», а что с химией покончил… это надо ж додуматься – яды на себе проверять…, а если бы вообще дуба дал…

– Чёрт соразмерно попутал, Босс.

– Ладно, наматывай на ус. Идею с отравлением можешь продолжать, а вообще – есть для тебя одно дельце, но это когда выйдешь отсюда. Зачем тебе металловедение понадобилось? Можно же в Центре проконсультироваться.

– Можно, конечно, но хочется самому всё соразмерно разработать…

– Что разрабатываешь?

– Так это … вместе с химией.

Погребняк подозрительно на него покосился.

– Операция с «КВАНТОм» кажется провалилась, не начавшись. Слабоват оказался твой протеже, – продолжил Погребняк, внимательно всматриваясь в Грелкина.

– Что случилось?

– Вроде загорелся поначалу, а потом вдруг запил, да так покатился, что вообще укатил к себе на Украину.

– Для «КВАНТа» нового кандидата искать или…?

– Оставим эту идею, – Погребняк присел на прикроватный стул, – у тебя как с языком?

– А что с языком? – Грелкин вывалил свой язык и скосил на него глаза.

– С иностранным, балда.

– А, с иностранным, – покраснел Грелкин, – с европейскими, как в школе. В смысле: английский, немецкий, французский, – пояснил он, – а что, за границей будем работать или чего перевести?

– Нет, это я так, общие соображения. Ну, поправляйся, завтра не приду, – Погребняк встал со стула, – всем здравствовать!

* * *

Семён переписывал в свою творческую тетрадь что-то