Осколки эпохи Путина. Досье на режим - Андрей Савельев

С этими идеями и с полностью отработанным пакетом документов я пришел на заседание Комитета по делам общественных организаций. Поразительная атмосфера встретила меня: никто не мог сформулировать альтернативных суждений и даже просто обсудить правовые последствия тех нововведений, которые предполагались подписанным мной законопроектом. Председатель Комитета даже не мог разглядеть в тексте, где написано «государство», где «государственная власть». Он беспокоился, не будут ли партии ограничены в участии в муниципальных органах, которые в систему государственной власти не входят. И не замечал, что в проекте было написано, что партии участвуют в политической жизни государства. Но оказалось, что председатель не так близорук: он заметил, что слово «институты» очень редко используется в законодательстве. Я отмел этот аргумент: в науке этот термин используется сплошь и рядом, и даже в классификации специальностей ВАК имеет целый раздел «Политические институты и процессы». Оказалось, что председателю слово «институты» не нравится только в отношении государства. У гражданского общества институты быть могут, у государства — нет. Логика «железная» — ультрабюрократическая! Чтобы не допустить к власти представителей народа — сплавить всю политическую активность в «общество»! Пусть там и разбираются со своими «институтами»!

Члены комитета — единороссы смотрели на меня, как на возмутителя спокойствия. Аргументов у них не было, и они цеплялись к пустякам как дети: вы вводите слово «мероприятие» — дайте определение! А в существующем законе слово «акция» не требует определения? Общеупотреби-мые слова надо все без исключения определять в законе? Уто за бред!

Накаляясь от этой глупости, я предложил Комитету конструктивную работу: не хотите принимать формулировку в таком виде — предлагайте свою, и вместе доведем проект до соответствия Конституции, нормам русского языка и применим принятую в научном мире терминологию. Нет, они не слышали! Они затаили заготовленные фразы. Мол, мои предложения «в корне меняют концепцию закона». Не важно, что я говорю, не важно, что написано в законопроекте. Главное — отклонить! Потому что нельзя же дать оппозиции хоть какой-то шанс что-то исправить в законе. Даже если исправляется только опечатка.

Один не очень русский депутат договорился до того, что увидел во введении термина «государственная власть» прямую угрозу повторения событий 1991 и 1993 годов. Потом — до того, что нельзя, мол, навязывать партиям защиту национальных интересов России. Потом — до того, что свобода митингов и шествий грозит «оранжевыми» революциями. Я сидел, слушал и думал: «Они здесь все сошли с ума?» Казалось, что эти взрослые и совсем уже немолодые люди прячут глаза, городя одну нелепицу за другой.

Нет, тон осуждения законопроекта становился все развязнее. «Может они пьяны?» — подумалось мне. Иначе с какой стати мне начали прямо «тыкать», как будто я пошел в баню с родственниками пенсионного возраста или с приятелями. Мне говорили: твои поправки с преференциями партиям при проведении митингов могут обидеть профсоюзы. И вообще надо сначала закон он митингах менять, если на то пошло. Почему? А он базовый! Где это написано? А нигде. И будто похлопывают фамильярно по плечу: «Ну! Не надо на нас сердиться за то, что мы глубоко копаем!». Дальше: «Я тебе как кандидат наук доктору наук объясню…» Это Комитет парламента или кабак? Это от больной головы, когда базовым законом считают закон о митингах, которые проводит партия, закон о которой вдруг оказывается подчиненным? Чьим это решением такая градация законодательства введена? Да просто они так решили! Пенсионеры — то ли из бани, то ли из кабака.

Никакого разговора не получилось и на пленарном заседании, куда мой законопроект попал, когда я уже окончательно был беспартийным — покинул ряды захваченной и переименованной «Родины».

Выступая с докладом по законопроекту, я привел несколько определений партии, принятых как научная истина:

— Партия представляет собой организацию людей, объединённых с целью продвижения совместными усилиями национального интереса, руководствуясь некоторым специфическим принципом относительно которого все они пришли к согласию.

— Партии являются общественными объединениями, опирающимися на добровольный приём членов, ставящих себе целью завоевание власти для своего руководства и обеспечения активным членам соответствующих условий, духовных и материальных, для получения определённых материальных выгод или личных привилегий, либо того и другого одновременно.

— Партия — это союз людей с одинаковыми политическими взглядами и целями, стремящихся к завоеванию политической власти с целью использования её для реализации собственных интересов.

— Партией является всякая политическая группа, участвующая в выборах и способная вследствие этого провести своих кандидатов в государственные учреждения.

— Партии — это организации, которые, во-первых, стремятся к захвату власти или участию в её отправлениях, а также опираются на поддержку широких слоёв населения.

Очевидно, что закон «О партиях» кардинально разошелся с наукой. Но также и с практикой партстроительства.

Выходило, что в России действуют под именем «партия» совсем не партии, а нечто не имеющее аналогов у всего остального человечества. Более того, то, что принято у остального человечества под партийностью, в России строжайше запрещено!

В научной литературе и в политологических учебниках функциональными чертами партии определяется борьба за власть, социальное представительство, социальная интеграция, разработка и осуществление политического курса, формирование правящей элиты. Ничего подобного в целях и задачах партий, судя по действующему закону о партиях, не существует или не имеет права на существование. А имеет право на существование нечто совершенно другое.

Не только учёные, но и политические практики сильно бы удивились, прочитав в действующем законе о том, что целями политической партии является формирование общественного мнения, политическое образование и воспитание граждан, а также выражение мнений граждан по любым вопросам общественной жизни, доведение этих мнений до сведения широкой общественности и органов государственной власти. То есть, партии — отдельно; власть — отдельно. Партии лишь «доводят до сведения власти». А граждане-то думают, что на выборах формируют власть!

Понятно, что участвовать граждане должны не в политической жизни общества, а в политической жизни государства, что надо употреблять всеобъемлющее понятие — «государство»! Если же употреблять слово «общество», то тогда, с какой политической теорией мы бы ни соотнеслись, это означает сужение сферы деятельности политической партии до общества, а государственная власть остаётся в стороне. И действительно, как оказывается, закон совпадает с жизнью, но не совпадает с конституционными нормами и научными определениями. Конституционная норма требует, чтобы через партии народ осуществлял свою волю. Получается, что закону «О партиях» Конституция не указ.

Все, что мне удалось обнаружить нового в аргументах против законопроекта, свелось к ссылке не постановление Конституционного Суда от 15 декабря 2004 года, в котором норма закона «О партиях», не допускающая создание политических партий по признакам профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлежности, признана не противоречащей Конституции. На самом деле этот аргумент был нелепостью. Потому что предложенные мной изменения также не противоречили Конституции. Поэтому снятие одной законной формулировки и замена её другой, также не противоречащей закону, никак нельзя считать делом неправовым.

Ознакомление с постановлением Конституционного Суда доставило мне огорчение тем, что высветило полную недееспособность этого органа. В постановлении царила фантасмагория слов, которые в законах или в науке никогда не употреблялись. Например, термин «плюралистическая демократия». Что это такое? В Конституции этого термина нет, в законах — нет. Он есть только в либеральной публицистике. Как же он попал в постановление Конституционного суда, где этим термином характеризуется российская государственность?

Там же говорится о том, что Российская Федерация является многонациональной и многоконфессиональной. Если РФ — государство (по Конституции), то откуда КС почерпнул этот бред? Нигде в праве не установлено, что наше государство многонационально и многоконфессионально. Но КС использует подобные обороты, превращая свою работу в профанацию. И как же можно доверять этому органу и принимать за основательные выпускаемые им постановления? Выходит, что этот орган профанирован, как и вся система власти, правосудия, народного представительства. Все сгнило в нашем государстве, все не соответствует тому, что декларируется…