Солнышко мое - Виктория Анатольевна Дунайцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тома и Женька
Совместная жизнь у Пашки с Женькой сразу не задалась. Все, что касалось быта, было идеально. Женька обставила их новую квартирку, ежедневно убиралась и готовила Пашке новые блюда, правда состав продуктов на полках магазина был ограничен. Но Женька не унывала. В столовой аэропорта Домодедово, где она работала, периодически выкидывали колбасу и фарш, который на полках обычного магазина можно было не дождаться, в буфетах пассажирского зала можно было приобрести даже дефицитную рыбу палтус, вполне по приемлемым ценам. Один раз в месяц для всех сотрудников аэропорта полагался продуктовый набор, включающий в себя и конфеты и сгущенное молоко и даже банку растворимого кофе, которое она, лично не особо — то и любила.
Иногда Пашка приносил еду из своего ресторана, но это было очень редко. И готовить дома он не любил, объясняя это тем, что все силы по подготовке блюд оставляет на работе, а дома ему хочется расслабиться и поесть еду, приготовленную любимой женщиной.
Чтобы Женька не готовила, он никогда не обсуждал ее стряпню. Съедал все до крошки, говорил «Спасибо солнышко, было очень вкусно» и отправлялся на диван, отдыхать.
Так бы они жили долго и счастливо, если бы не сексуальная сторона совместной жизни. Здесь-то и начинались их общие проблемы. Женька не хотела Пашку, ну ни капельки.
Первая новобрачная ночь прошла кое-как. Женьке было больно и неприятно. Помня об ощущениях, испытанных в первую ночь, Женька всячески увиливала от своих супружеских обязанностей.
Сначала Пашка терпел эту ситуацию, надеясь на то, что все изменится, но ничего не менялось. Чем больше проходило времени, тем тяжелее проходили их совместные вечера. Что только Павел не делал. Он заваливал девушку цветами и дарил золотые украшения. Иногда устраивал красивый романтический вечер при свечах. Все было тщетно. Пока они сидели за столом и обсуждали возникшие бытовые проблемы, все было хорошо. Как только дело доходило до поцелуев, Женька замыкалась и уходила в себя.
Промучившись так несколько месяцев Пашка предложил Женьке сходить к психологу, но та сказала, что она вполне нормальна и от психолога отказалась, да еще и обиделась на мужа за его инициативу.
Брак трещал по швам.
Совсем другая ситуация была у Томы. Она сразу же легко и незаметно вошла в семью своего любимого Валерочки. Их отправили жить на старую квартиру, в которой когда-то родился ее мужественный и самостоятельный муж. Андрей Никитович устроил ее работать в исполком юго-восточного округа г. Москвы на должность эколога, только что открывшегося отдела охраны окружающей среды. В отделе их было трое. Начальник, толстый одышливый мужик, который все время был на выездах и практически не принимал участие в работе отдела. Вся работа распределялась между Томой и Татьяной Викторовной с виду доброй и заботливой теткой.
Когда Тома пришла в их коллектив, Татьяна Викторовна окружила ее заботой и вниманием. Томочка, привыкшая всем безоговорочно доверять выложила ей все свои самые сокровенные мысли и тайны, после чего все Томочкины тайны стали достоянием общественности.
Вся самая нудная и кропотливая работа ложилась на плечи Томы, которая не умела отказывать никому. Девушка корпела над бумагами с утра до вечера, тогда как Татьяне Викторовне оставалось только ходить по кабинетам и распространять о ней сплетни. Татьяна Викторовна имела двух детей и подкаблучника мужа. Она считала, что ее дети учатся лучше всех, одеваются лучше всех и вообще ее образ жизни, пример для подражания. Блатная девочка провинциалка, удачно вышедшая замуж за москвича, не вписывалась в ее жизненные ориентиры. Все вокруг, кроме нее самой, должны были быть несчастными и неудачными. В этом случае Татьяна Викторовна могла позволить себе погладить страдалицу по головке, дать ей совет и направить в нужном направлении. Томочка в ее наставлениях не нуждалась, чем вызывала у женщины протест. Самой счастливой и правильной в их коллективе должна была быть только она, Смирнова Татьяна Викторовна.
Чтобы доказать, в первую очередь самой себе, что Томочка неудачница, Татьяна Викторовна делала все возможное, чтобы жизнь на работе ей не казалась раем. Помимо загруженности, Томе приходилось постоянно слушать о себе нелестные высказывания, что сильно подрывало у девушки уверенность в себе. Она и так была неуверенным в себе человеком, а подпольная политика Татьяны Викторовны еще больше развивали в ней эти комплексы. Если бы не поддержка мужа и подруг, Томочка совсем потеряла бы себя на этой работе.
Где-то в середине мая Томочка встретилась с Женькой. У Томы был обеденный перерыв, а у Женьки выходной. Они встретились у Томиной работы, уселись за столиком летнего кафе и начали делиться своими проблемами, которых у каждой накопилось уже достаточное количество.
— Как у тебя дела, Женечка? — приступила с расспросами девушка.
— С одной стороны неплохо, — ответила Женя.
— А с другой?
— А с другой, не очень. Вот, Том, извини за нескромный вопрос, у вас с Валеркой в интимном плане все хорошо?
— Что ты имеешь ввиду? — удивилась вопросу Тома
— Ну секс и все такое, — покраснела Женька.
— Да все хорошо, а что?
— А у нас с Пашкой никак.
— В смысле?
— Ну не хочу я его. Совсем не хочу. Понимаю, что это неправильно, но поделать с этим ничего не могу.
— Так у вас, что и секса не было?
— Было, но каждый раз я его терплю. Вот в книжках пишут, увидел и сразу тебя молния пронзила, а в жизни все не так.
— Да в книжках все по другому. Жень, так может ты Пашку-то и не любишь?
— Не знаю, Тома. Иногда кажется, что люблю, а иногда, что нет.
— И как же вы решаете эту проблему?
— А никак. Если ему нужно, он получает. А самой мне этого совсем не нужно.
— Ой, Женька, — запричитала Тома, — может тебе лечиться нужно. Это же называется фригидность.
— Говорят, что после рождения детей, все проходит. Вот, пытаюсь забеременеть, но пока безрезультатно.
— Дети, Женя, должны рождаться по любви, а ты еще и не разобралась в себе. Не торопись.
— Я, Тома, в институт собралась поступать на синоптика, — резко поменяла тему Женька.
— Ты знаешь, Женя, мне тоже в институт нужно поступать. А то я на своей работе чокнусь.
— А ты в какой? Я в Одессу. В Ленинград
