Экипаж - Александр Рудазов

Никто не знал, как выглядела звезда «Перевала», были ли у нее планеты и жил ли на них кто-нибудь. Сейчас на этом месте находился всего лишь еще один участок космического вакуума. И космическая станция огромных размеров – с маленькую планету. Там, внутри, размещался исполинский город, населенный представителями тысяч рас – «Перевал» не принадлежал ни одному государству. У него была собственная администрация, свой капитан (главнокомандующий космической станции также называется капитаном), свой свод законов и даже своя валюта.

Никто не знал, кто и когда построил эту станцию. Ни одна цивилизация не могла сказать, что помнит то время, когда «Перевала» еще не существовало. Среди его населения встречались существа, оставшиеся только здесь: большинство из них и сами не могли объяснить, с какой планеты произошел их вид.

Вокруг «Перевала» постоянно вращались сотни звездолетов – многие космические корабли вообще не предназначены для посадки на твердую поверхность. Однако «Вурдалак» мог это делать, и был достаточно мал, чтобы протиснуться в рукав станционного шлюза. Поэтому он получил разрешение на посадку и пришвартовался на одном из свободных причалов.

- Мне срочно надо выпить, - пробурчал Косколито, выходя наружу.

- Я с тобой! – догнала его Джина.

У «Перевала» не было космопортов. Были причалы. Очень много причалов. А вокруг них кипела самая обычная жизнь. Если, конечно, ее можно так назвать...

- Интейесно... – пробормотал Соазссь, изучая по информу местную сводку новостей. Раздел объявлений. – П’йедлагают доставить на Посейдон пайтию ойехов Г’йи-Г’йи. Может, возьмемся? Все йавно на Посейдон летим... А деньги хойошие.

- Моя не хоти ореха, - замотал плоской головой Дитирон. – Моя хоти жареный мясо... или вареный... или супу....

- А что это за орехи? – поразился Ежов, заглянув в голокуб и увидев цену, предлагаемую за перевозку всего-навсего одного центнера орехов.

- Справка, - тут же подсуетился VY-37. – Орех Гри-Гри – двудольное растение семейства ореховых. Произрастает исключительно на планете Вено, принадлежащей меласдарам. По невыясненным причинам не способно расти на других планетах. Обладает необычным специфическим вкусом, у некоторых рас считается деликатесом. Для твинодаков является наркотиком, вызывает быстрое привыкание, на их планетах запрещен.

- На Посейдоне твинодаков нет, - тут же уточнил в информе Соазссь. – И вообще планета п’йинадлежит человекам.

- А если это окажется очередная ловушка? – ласково посмотрел на него Койфман. – Соазссь, дружок, хватит уже жадничать, хорошо? Мишенька, как дела с расследованием?

- Движется, - неопределенно повертел рукой Ежов. – Аарон Лазаревич, хватит меня дергать! Я уже кое-что раскопал и накопаю еще больше, если меня не будут ежеминутно спрашивать!

- Ай-яй-яй, Мишенька, как не стыдно хамить старому человеку? – укоризненно покачал головой бывший раввин. В его ехидных глазках плясали веселые огоньки.

- Мне нужно кое-что уточнить, Аарон Лазаревич, - примирительно сказал Михаил. – Но могу вас успокоить – если моя версия верна, капитан Моручи жив и здоров.

- И где же он в таком случае?

- Имейте терпение... Кстати, Аарон Лазаревич, в инструкции к этому информу говорится, что это еще и переводчик – как его включить?

- А зачем тебе? – тут же насторожился старик. – Мы тут все говорим на общечеловеческом... кроме Бархата, конечно.

- Именно с Бархатом мне и нужно поговорить. Мне. Одному. Наедине. Я уже допросил на этом корабле всех, кроме него, а теперь мне еще нужно кое о чем с ним проконсультироваться... Он понимает, о чем я его спрашиваю, но я его – нет!

- Дело привычки, - пожал плечами Койфман. – Я его тоже в первые дни не понимал.

- А когда начали?

- Дней через десять... Вызови справку и спроси у нее про переводчик. Это личный информ капитана, я его никогда не надевал.

- А как вызвать справку?

- Мишенька, ну что ты ко мне пристал? – очень-очень ласково улыбнулся Койфман, злобно сверкая глазами. – Я не информант, я связист. Вот свой информ я знаю, как пейсы, которые состриг сорок лет назад. А про этот спроси у Рудольфа. Или у Ву. Или у Джины... хотя она тебе не ответит.

В конце концов Ежов сумел включить переводчик. В его памяти хранились тысячи языков, и в их числе – язык Плывущих. Он входил в разряд «зрительных», и перевод осуществлялся очень приблизительно. Многие узоры на коже этих воздушных медуз можно было трактовать по-разному, и переводчик справлялся с трудом.

К тому же язык этой редкой расы в корне отличается от любого из человеческих. Да и само мышление у них очень сильно отличается. Плывущие думают совсем не так, как мы. Многие из вещей, очевидных для нас – загадка для них и наоборот.

Взять хотя бы их способ размножения. Плывущие делятся на два пола, но это отнюдь не «мужчина-женщина», как у людей и большинства земных животных. Это... пожалуй, правильнее всего будет назвать эти пола «медуза-полип». И отношения между ними совершенно не похожи на те, что обычно имеют место между мужчинами и женщинами. Совершенно не похожи.

Сиреневый Бархат – медуза. Медузы высокоразвитые существа, они свободно передвигаются в воздухе (если только он не слишком разреженный), едят разнообразную пищу, владеют телекинезом и могут общаться с себе подобными. Все медузы – ментаты. Хотя, конечно, одни лучше, другие хуже: люди ведь тоже бывают сильнее или слабее, умнее или глупее.

Медузы откладывают яйца. Вообще-то, это совсем не яйца, но в нашем языке просто нет слова, чтобы обозначить то, что они откладывают. Хотя можно назвать это семенем – по смыслу довольно близко. Из этого семени вырастает представитель другого пола – полип.

Полипы, в отличие от своих родителей, совершенно неразумны. Они не могут передвигаться, всю жизнь оставаясь на одном и том же месте. Живут под водой – большая часть Цветка, Раскрывающегося В Лучах Зари покрыта мелкими пресноводными океанами. Хотя то, что в них плещется, мало похоже на воду – это скорее жидкий метан. Полипы глухи, слепы и немы – они скорее растения, чем животные. Питаются своего рода «супом», в изобилии встречающимся в водах их планеты – нечто, похожее на наш планктон-криль.

Когда полип достигает определенного возраста, на его теле начинает расти своеобразный «нарыв», который через некоторое время лопается, и из него вылупляется медуза. Его воспитание обычно берет на себя «дед». Роль полипа на этом заканчивается и в четырех случаях из пяти он после этого умирает – жизнь неразумных Плывущих недолговечна. А вот медуза может отложить в течение жизни несколько яиц – они живут долго и умирать обычно не спешат. Хотя с плодовитостью не перебарщивают – Цветок, Раскрывающийся В Лучах Зари в полтора раза больше Юпитера, но это не значит, что он беспределен. Плывущие любят простор.