Горькая сладость. Часть 2 (СИ) - Кузнецова Арина Николаевна

Глубоко вдыхаю и открываю дверь в палату. В ней еще два человека, кроме Кости. Пройдя между койками с проснувшимися больными, сажусь на стул в изголовье постели тревожно спящего парня.

- Марина? - произносит Костя хриплым и скрипучим голосом, приоткрыв глаза, тут же скривившись от ударившего в них света.

Не чувствую обиды, только облегчение, что он жив и с ним относительно все в порядке.

— Привет, Костя. Как ты? - мягко спрашиваю, глядя на него

Парень удивленно приподнимается, и я вижу лангетку, наложенную на плечо и локоть. Широкий пластырь на лбу выше брови.

– Мне хреново.

- Я вижу, ну и вид у тебя так себе…потрепанный, - пытаюсь пошутить.

У него не получается улыбнуться, и он тихо постанывает сквозь зубы, вдруг ловит пальцами здоровой руки мое запястье.

- Посиди так со мной, – просит, и я сижу. Молча.

—Слава Богу, ты жив! Я очень испугалась. Хорошо, что мне мама твоя позвонила… Как ты мог сесть пьяным за руль? Костя, ты такой дурак! – нарушаю я неловкую тишину

Перемещает мою ладонь к губам, уверенно накрывая ее своей рукой и закрывая глаза.

- Марина, - шумно выдыхает, - прости меня идиота! – открывает глаза и щурясь, выжидательно смотрит. - Я, мудак, козёл, гребаная сволочь. Думаешь, не понимаю этого? – глядит на меня вымучено, закусывая губу.

Из-за спины в этот утренний час доносится движение и разговор, и все же в комнате достаточно тихо, чтобы слова парня не смогли достичь любопытных ушей.

- Я прощаю тебя, - смотрю ему прямо в глаза. - Правда, прощаю…

Мы оба не торопимся говорить, пока Костя не вздыхает. Начать всегда сложно.

- Это конец? – печально спрашивает он

- Наверное, - утвердительно киваю головой, пытаясь высвободить свою руку.

Я жду, что мои слова дойдут до него, или заставят отпустить, отвернуться, закрыть глаза… тем самым избавив меня от приковавшего к себе темного взгляда, – такого выжидательного, почти пронзительного.

- Я не хочу, чтобы все закончилось. Я люблю тебя.

Я молчу, долго, просто всматриваясь в его грустные глаза.

- Костя, не начинай…это больно, - я отворачиваюсь и тяжело вздыхаю, чувствуя навалившуюся на плечи усталость. Пройдясь рукой по распустившимся, спутанным волосам, убираю их за ухо.

— Значит, вот как, закончилась наша с тобой любовь? Горько.

— Ну не мучь ты меня, - выдергиваю руку и вижу, как Костя морщится от моих резких движений. - Прости, - поспешно

— Не извиняйся. Сам виноват. Я ведь все чувствовал, что ты со мной, и не моя; всегда чувствовал…но молчал. Каждый борется за свое счастье как умеет, вот и я боролся. Не получилось.

— У тебя обязательно все будет замечательно. – перебираю его

— Но я — не он.

Это тот важный момент, когда прятаться за недомолвкой уже поздно и подло. Не отвести взгляд и не промолчать. Костя достоин честного ответа.

- Костя! Что ты хочешь услышать? Ты никогда не будешь счастлив со мной…

- .. дай мне еще шанс

- Не нужно…

- И откуда он взялся? – произносит очень горько. - Почему?!

Провожу ладонью по его такому знакомому лицу, обвожу контур губ. Губы Костя ломаются в улыбке, и эта улыбка близкого человека действительно полна горечи.

-Просто наша история закончилась.

- Ты говоришь так уверенно? Ты уже уходила и возвращалась. Я готов ждать снова, когда ты вернешься ко мне

- Костя… Ты достоит настоящей любви, чтобы чувствовать, что человек искренне с тобой и за тебя, когда тебе хорошо и когда плохо. Прости, я не смогу дать тебе этого. Ты обязательно, слышишь? Обязательно будешь счастлив. Я верю в тебя

- Мне хватало твоего тепла.

- Тебе этого будет мало, только то, что я рядом. Я знаю, что никто из нас не хочет причинять другому боль. Есть ТЫ и Я. Пришло время идти каждому своей дорогой. И не обманывать другого, не создавать иллюзию. Мы должны быть честными сами с собой и друг с другом.

Наклоняюсь и целую его в губы. В этом поцелуе нет ничего интимного, никакой страсти или сексуальной подоплеки, это прощальный поцелуй

Вдруг слышится шум открывающейся двери, и я замечаю Костину мать, вошедшую в палату и остолбеневшую у порога, потерявшую дар речи от возмущения.

Она стоит и осуждающе смотрит на меня, осмысливая представшую ее глазам картину, а я понимаю, что у меня есть две секунды, чтобы предотвратить надвигающийся цунами

- Здравствуйте, - только и могу выдавить из себя пряча глаза

– Мам, все нормально! Все хорошо, слышишь? Это я виноват! Только я! Успокойся!

Его мать уже стоит, по другую сторону койки, и цепко смотрит мне в глаза. Мне, посмевшей обидеть ее единственного, горячо любимого сына. И я вся сжалась под этим колючим нелицеприятным, но справедливым взглядом.

- Мне пора. - выдыхаю я, подхватывая со стула свою сумку. - Поправляйся, Костя.

Я отступаю к двери, отворачиваюсь…

- До свидания. - Произношу Костиной матери. - Всем скорейшего выздоровления!

И ухожу, оставив за собой в палате больничную тишину.

И вот теперь мне почему-то становится легко…

Глава 21

Алекс

Жесткая тренировка в спортзале, ледяной душ, спарринг с боксерской грушей, но ничего из этого не помогает, скинуть накопившееся напряжение и встряхнуть голову, в которой засела Златовласка. Приезжаю домой уже около десяти. Уставший. Снова душ, который приходится сделать похолоднее, потому что мне вспоминается другой душ, с чувственными поцелуями под струями теплой воды и неспешными поглаживаниями бархатной кожи, с озорными взглядами и заразительным искренним смехом. Какая же она была мягкая и податливая. И как хочется снова сжать ее тонкие запястья над головой, прижав к прохладному кафелю…стирая из ее памяти этого самоуверенного урода. Зачем? Зачем, я как мазохист вспоминаю ее, если Марина ушла к другому.

Выключаю воду и слышу звонок в домофон. Странно, я никого не жду. Натягиваю штаны с футболкой и иду босыми ногами к двери. Открываю и кривлюсь в улыбке.

- Ты не рад нас видеть, что ли?

В квартиру вваливается Фирсов с Демидовым.

- Мы тебя потеряли, друг, - вот решили, если ты к нам не идешь, мы сами с усами… - ржет Серега, протягивая пакет

- Выпивка, - поясняет он, - закусить есть чем? Так и думал…Демид, ну не зря мы с тобой прихватили…- не успевает закончить фразу , Мищка демонстративно поднимает вверх второй пакет

- Закусь

Крепко обнимаемся с парнями по очереди, привычно стукнув друг друга кулаком в плечо.

- Рад вас видеть, - искренне говорю, провожая взглядом их спины на кухню.

- Куда ты пропал, Алекс? - закатывая рукава на рубашке спрашивает Серега. - Не пишешь, не звонишь? На морях прохлаждался с какой-нибудь мадам? - подмигивает мне

- Дел много навалилось, я только два дня назад прилетел из Эмиратов, контракт ездил подписывать… ну и так …обстановку сменить, - пожимая плечом поясняю я свой легкий загар

- Везет…- тянет Демид, - а мы офисный планктон, так и торчим в этой промозглой осени.

-Ой , кто бы говорил, - хлопает его по плечу Фирсов, сидишь на теплом местечке у отца, мотаешься в Европу чуть ли не каждую неделю. Да и ездишь за казенный счет, не один…

- Не завидуй! - беззлобно поддевает его Мишка, - кто на что учился, - зря я что ли международный по связям с общественностью закончил?

И мы дружно начинаем ржать, вспоминая, как Мишка краптел, на последнем курсе, когда отец перекрыл кислород денежного потока, после того, как его за систематические прогулы чуть не выкинули из универа. Вот тогда, во всей красе и проявилось демидовское обаяние и красноречие.

Серега взъерошив волосы вальяжно располагается на стуле, сверкая золотыми часами. Миха пристраивается рядом вынимая из пакета нарезки и салаты, бросая на меня веселый взгляд

- Эй, ты, что смотришь? Стаканы давай! - хрипло посмеивается. Дорогие часы, брендовые шмотки, ответственная должность , а взгляд - шаловливого кота, все такой же бабник.

Радость встречи с друзьями наполняет душу теплом, как же все таки я скучал по нашим сборищам. Демидов сверкает белозубой улыбкой заделавшись барменом, наполняя нас алкогольным хмелем. Мы пьем мало, больше откровенно беседуем, вдаряясь в ностальгические воспоминания, прерываемые нашим ржанием.