Поцелуй стали (ЛП) - Бек Макмастер

– К чему мне их прикрепить? Ты же разломал кровать.

Как ни странно, говорила она спокойно и сдержанно и воспринимала происходящее словно со стороны.

– Дай-ка. – Блейд наклонился, закрыв своей тенью газовые лампы люстры.

По коже Онории пробежал трепет предвкушения. Она легла на спину, ощущая, как господин нависает над ней.

Блейд посмотрел на оковы и завел руки Онории ей за голову. Напрягшиеся до боли соски терлись о натянутую ткань льняного корсета.

Пропустив наручник вокруг кроватного столбика, господин защелкнул браслеты на руках гостьи. Отодвинувшись и положив руки на бедра, он уставился на Онорию, тяжело опустившись на ее ноги.

– Куда?

– В бедренную артерию. – Онория покраснела и закрыла глаза, чтобы не видеть его проницательный взгляд. – Не хочу, чтобы кто-то потом заметил следы.

Откуда бы он ни взял кровь, все равно происходящее слишком интимно. Блейд мог бы присосаться к нежной коже шеи или запястья, но Онория уже знала, что в тех венах не так много крови, как в других.

Легкий чувственный трепет запульсировал между бедер. Предвкушение, страх и что-то еще непонятное заставляло ее полыхать, как лесной пожар.

Онор стала задыхаться. Блейд внимательно посмотрел на нее, но она уставилась в потолок и попыталась не думать о тяжелых стальных браслетах, сковывавших руки.

Все мышцы тела напряглись. Она почувствовала легкое скольжение ткани по ногам, когда господин задрал ее юбки. Предвкушение охватило лоно, и Онория, осознав, что задержала дыхание, выдохнула. Блейд коснулся ее подвязок.

– Подожди.

Он застыл в терпеливом ожидании. Онория попыталась логично объяснить свое возражение, но так и не вышло. Казалось, ее мозг превратился в кашу.

А Блейд все ждал. Только это дало Онор силу посмотреть ему в глаза. Он позволил ей управлять ситуацией, хотя явно был главным.

– Я готова, – прошептала Онория.

Он взял ремень и попробовал натяжение. Онория знала этот прием по работе в Клинике.

– Я мигом. – Одной рукой Блейд поднял ее левое колено и прижал стопу в чулке к матрасу, а второй – перевязал жгутом бедро.

Онория не собиралась смотреть, но почему-то не могла оторвать глаз от того, что делал Блейд. Он двигался удивительно ловко, и она едва не забыла, что юбки задрались до бедер, а бледная обнаженная плоть над тусклыми лентами подвязки предстала его взгляду. Затем он крепко затянул ремень.

Боль, давление, тупая пульсация в ноге.

– Над сжать как следует, – извинился Блейд, чуть ли не рыча.

Онория тихо вскрикнула, когда он завязал ремень еще туже. Верхняя часть бедра пульсировала в такт с сердцебиением. Онория вдруг словно услышала громкие и частые удары. Обхватив руками цепочку наручников, она стиснула зубы и заставила себя не двигаться.

А немного обождав, склонила голову и глянула вниз. Блейд тяжело дышал, сжав зубы от усилий. Будто почувствовав на себе ее взгляд, он посмотрел на нее черными демоническими глазами. Мир померк.

Онория потеряла способность дышать и лишь ощущала обжигающую пульсацию в ноге, влажный жар между бедер, болезненную твердость сосков. Все в ней кричало об опасности, заставляя чувства обостриться.

Блейд впился руками в мягкую нежную плоть ее бедра и резко вдохнул через нос:

– Не двигайся, милашка.

Онория кивнула и откинулась на подушку.

Закрыв глаза, она сосредоточилась на ощущениях. Вот он развязывает ленточки подвязки, приспускает чулок. Каждое касание словно обжигало и без того распаленную пульсирующую кожу. Онория подавила стон, вызванный не только болью. Такого она никогда прежде не испытывала. Блейд большим пальцем погладил ее артерию. Затем убрал руку – видимо, потянулся за лезвием.

Онория воспринимала происходящее, не видя самой картинки. Ощутила, как кровать прогибается под его весом. Услышала шорох простыней – такой интимный. Потом Блейд провел рукой по ее ноге.

Неожиданно внутреннюю сторону бедра пронзила боль от пореза. Онория вскрикнула, пытаясь не шевелиться. Сердце барабаном колотилось в ушах. И тут… его рот. Такой удивительно влажный. Обжигающий и ледяной. Ощущение посасывания вызвало ответный спазм внутри лона, будто с каждым глотком крови Блейд получал частичку сущности самой Онории.

Блейд резко распустил жгут. Онория выгнулась от боли, когда кровообращение в ноге вдруг возобновилось. Посасывание лишь усилилось, став почти нестерпимым.

– Тише. – Дыхание Блейда обдало ее бедро, его голос звучал хрипло от желания. Господин железной рукой удерживал пленницу на месте.

Онория остро чувствовала его прикосновение, желание разгорелось в ней с беспощадной яростью. Она едва сознавала, что машинально пытается высвободить руки, или что юбки собрались вокруг бедер. Плевать. Значение имели лишь губы Блейда, тянущие, посасывающие, и его язык, что лижет нежную плоть. Лишь внезапный порыв желания, от которого между ног стало жарко, влажно и скользко. Это непонятное чувство было настолько сильным, что Онория погрузилась в первобытную страсть, где не думаешь ни о последствиях, ни о доводах разума.

Есть только потребность.

Онория дернула бедрами. Блейд положил руку на ее живот, заставляя лечь, но пленница продолжала извиваться. Тихий вскрик сорвался с ее губ, стоило ему вонзить зубы в бедро. «Он меня укусил». От острого ощущения мурашки побежали по коже.

– Не шевелись! – угрожающе прорычал Блейд.

Все равно, что пытаться остановить прилив. Онория была на грани, и одного прикосновения его губ хватило, чтобы ее тело снова дернулось навстречу. Все казалось слишком ярким, всего было слишком много. Ей хотелось сорвать с себя одежду, чтобы избавиться от обжигающего зуда шерсти на ставшей чересчур чувствительной коже.

Блейд выругался, затем лизнул ее бедро. Жаркое прикосновение языка едва не заставило Онорию потерять самообладание.

Она вскрикнула.

– Онория.

Он произнес ее имя без акцента, вроде как отчаянно и с примесью чего-то еще. Она посмотрела ему в глаза. Дикое желание во взгляде Блейда застало ее врасплох, а ответный порыв охватил все тело.

Господин расстегнул ремень, отбросил его в сторону, прижал льняную тряпочку к ранке, останавливая поток крови, и поспешно перевязал.

– Где? – выдавил Блейд.

Онории не нужно было спрашивать, о чем он. Но даже сильное желание не могло заставить ее признаться о таком вслух.

Их взгляды встретились.

«Прикоснись ко мне, умоляю».

– Здесь? – Он сжал ладонью горячий розовый холмик между ее ног.