Поцелуй стали (ЛП) - Бек Макмастер

Блейд как-то сумел устоять на ногах.

Онории не понравился его взгляд. Она отступила еще дальше и врезалась в дверь. Ладони вспотели, и она вытерла их о юбки.

– Мой отец выяснил, что небольшая доза болиголова странным образом действует на голубокровного.

Блейд, пошатываясь, шагнул к ней:

– У мя голова, как в вате.

Онория нащупала дверную ручку, не осмеливаясь отвести от господина глаз:

– Ну да. Это ощущение пройдет… правда, не знаю, когда. Во время опытов вещество действовало минут десять. Но вот ты уже в прекрасной форме. А прошло-то всего шесть минут. Тебе стоит отдохнуть, пусть яд выйдет из тела. Не хочу, чтобы ты поцеловался с полом.

– Да некада мне отдыхать, черт тя дери! Ты хоть знашь, че наделала? Через час сюда припрутся стражники Эшелона. Не могу я встретить их вот так.

Онория сжала дверную ручку:

– Эшелон?

– Ага, и отродье герцога Кейна. Мож, слыхала о нем? Лео Бэрронс с цельным эскадроном Охотников Гильдии.

Онория залилась краской до самого декольте и задохнулась. На секунду ей показалось, что она хлопнется в обморок.

– Охотники Гильдии?

Знаменитые Ночные ястребы, промышляющие в городе.

– На вампира идем. Мы с ними щас в одной лодке. Не могу пришить его сам. А че? Какие-то проблемы, Онор? А, точно, у Гильдии ж на тебя ордер.

Блейд врезал кулаком по двери рядом с ее головой. Звякнули кандалы, и створка захлопнулась.

– Я просто хотела забрать дневники и уйти.

– У мя их и не было. Я ж те говорил.

Она покачала головой:

– Тогда кто же?..

– Эсме, – ответил Блейд. – Тока она здесь читает. Решила нас столкнуть. Хотя травить мя ты сама надумала.

– Я не… – Онория сжала губы. – Прости.

– Ага, ток извинений маловато. – Блейд протянул ей закованные запястья. – Теперь прощение придется заслужить, Онор. Твоя кровь поставит мя на ноги.

Глава 16

Ключ от наручников лежал у Онории в кармане и словно прожигал дыру в юбках.

– Мне казалось, ты решил подождать.

– При таком раскладе обождать низя, – ответил Блейд.

– Я позову Эсме.

– Я ужо кормился от нее на неделе и от Уилла тож. Единственная трэль в ближайшей округе – миссис Фэггети, но стока, скока мне надь, она не даст. – Блейд прижал палец к груди Онории. – Тока от тебя я могу кормиться без опаски. Справедливо, чо уж.

Она сглотнула и, едва дыша, опустила взгляд на крепкий палец. Господин прав. Если он появится в таком виде перед любым представителем Эшелона, даже Лео, то превратится в кусок мяса посреди стаи голодных акул. И виновата в этом только Онория.

Она судорожно выдохнула и ответила:

– Я готова.

Ситуация ведь не противоречит заключенной сделке. Лучше покончить со всем разом, чем оттягивать неизбежное.

В зеленых глазах господина промелькнул гнев.

– О, знаю, Онор, ток я тя не спрашивал. Поди сюды.

Он указал на кровать.

– Нет уж, – отказалась Онория. Делать это на постели слишком непристойно. А ей и так не по себе. – А почему не в кресле?

– Онор, живо в кровать, – сказал Блейд, как отрезал.

На подгибающихся ногах она подошла к постели и села на краешек. Блейд властно протянул ей руки.

– Хош, шоб я сам ключ поискал? – спросил он, видя ее замешательство.

– Нет, все в порядке.

Онория вытащила ключ дрожащими пальцами. «Черт бы побрал этого голубокровного!» Казалось, прошла вечность, прежде чем ей удалось попасть в замок. Блейд мог бы помочь, но предпочел стоять столбом, словно это входило в наказание, а затем мягко попросил:

– Ляг.

Онория послушалась. Блейд поставил колено на край постели, и матрас прогнулся под его весом. Онор сдвинулась, задела бедром ногу голубокровного и схватилась за простыни, чтобы совсем на него не скатиться.

Блейд устроил второе колено так, что оседлал ее ноги. Онория отползла назад, пока не уперлась в изголовье. «Дыши, просто дыши», – убеждала она себя.

Но не могла не посмотреть на его рот, этот порочный, слегка искривленный рот с тонкими губами, часто изгибающимися в улыбке. Скоро он коснется ее тела, будет слизывать с нее кровь.

Боже правый, она к этому не готова. «Может, вообще никогда не буду готова», – подумала Онория, но напомнила себе о заключенной сделке.

Блейд бросил рядом с ней наручники. Его лицо совершенно ничего не выражало, лишь глаза почему-то сверкали.

– Надень.

– Думаю, они не нужны. Я полежу спокойно.

– Онор, заткнись! – Блейд подтащил ближе столик и разложил на нем кожаный сверток с флешеттами. – Твое ерзанье мя заводит, а так низя. – Он посмотрел ей в глаза. – Щас нам это ни к чему.

– Пожалуйста, надень рубашку, – выпалила Онория.

– Я те не нравлюсь? – Блейд указал на свой бледный, рельефный торс, как будто она его раньше не видела. Затем небрежно провел рукой сверху вниз от середины груди и дальше, зарываясь в светло-желтые волоски, стрелкой уходящие под пояс брюк.

Онория не ответила на вопрос, лишь залилась краской и повторила:

– Пожалуйста.

Как же неловко. Пусть с трэлями в нынешнем обществе и обращались уважительно, Онория всегда считала себя немного старомодной. Все равно они кому-то принадлежали. Как скот. Онор повидала достаточно кормлений в Клинике и знала, чего ожидать. Блейд придержит ее, сделает надрез на вене и жадно присосется к теплому потоку крови.

Как можно уважать того, кто, по сути, считается едой? Ужасная мысль. Внутри все свело от изжоги и тошноты.

Блейд был добр: заплатил за ее ужин, довольно нежно расчесал волосы. Но все изменится здесь и сейчас. После этой минуты Онория станет для него всего лишь пищей.

Блейд, видимо, почувствовал неладное. Перестал поглаживать себя рукой, слез с Онории, сошел с постели, отступил и натянул через голову рубашку:

– Так лучше?

Онория грустно кивнула:

– Да. – Слово вырвалось хриплым шепотом. Она попробовала снова: – Благодарю.

– Я тя не пораню, – вдруг пообещал Блейд и нахмурился. – Ну, несильно. Слегонца кольнет.

Он неправильно понял причину ее нерешительности, хотя при мысли о клинке на коже Онория задрожала.

– Пожалуйста, покончи уже с этим. Довольно разговоров.

– Канешн.

Блейд снова встал на колени, оседлав ее. Онория поспешила застегнуть наручник на запястье, пока не передумала. Она нервничала, ибо не знала, сможет ли лежать смирно, а сопротивление было бы совершенно некстати. Ведь Блейд и так возбудится сверх меры, и она рисковала раздразнить таившееся в нем чудовище. Онория уже видела кормление. Однако сейчас щелканье замка показалось ей хлопаньем двери тюремной камеры.