Готика плоти - Эдвард Ли

В общежитии она подкатила тележку к кровати.

- Привет, Фэй, - попыталась она звучать весело. - Проснись и пой!

От женщины в постели не последовало никакого ответа. Она выглядела мертвой - глаза были прищурены, голова откинута назад. Ее рот был открыт, обнажая кривые зубы и пенистую слюну. Но она не умерла, она просто обалдела. Тем лучше для Джессики; ее было бы намного легче мыть, если бы она не плевалась и не пыталась ее укусить. По крайней мере, пока им не пришлось ее привязывать или надевать на нее сетку или смирительную рубашку.

Колесики ее тележки скрипели, когда она подвозила свои ведра для мытья к краю кровати.

"О, Боже".

Даже у Джессики оставалось немного жалости. Фэй Маллинз была развалиной человеческой плоти, бесчувственной. Ее волосы были бледно-коричневыми, спутанными, глаза молчаливо бредили.

- Давай, милая, подтянись для меня, ладно?

Джессика заставила ее наклониться на кровати и стащить с нее мятую белую рубашку. Длинные плоские груди обвисли, как клапаны, на животе; волосы выбивались из складок подмышек.

"Отстраненная", - Джессика заставила себя так думать.

Так всегда говорили врачи и медсестры. Иногда это было легко, когда пациентка теряла достаточно человечности.

С мрачным лицом Джессика обтирала тело Фэй губкой, иногда отводя глаза.

- Больше нет, больше нет, - пробормотала пациентка. - Я больше не хочу этого делать.

"Чокнутые!"

- Тебе ничего не нужно делать, милая.

- Больше никаких наркотиков, Боже, пожалуйста, никаких наркотиков.

Джессика сникла, пытаясь не представлять, какие ужасы видела женщина. В том доме?

Она слышала, что там живет какой-то сатанинский культ и приносит в жертву женщин. Джессика почти пожалела, что они не принесли в жертву Фэй, чтобы избежать страданий, изуродованного тела и чертовски глупого мозга.

- Сексус Кининг, - пробормотала Фэй, слюна стекала по ее губам. - Я видела его...

- Что, дорогая? - сказала Джессика, обтирая складки живота.

- Храм плоти.

Такие разговоры были не в новинку для санитарки психиатрического отделения. Пациенты часто жили в заблуждении и придумывали свои собственные слова, свой собственный язык.

- Не позволяй им снова заставить меня пойти туда...

Шлеп, шлеп, шлеп, - шлепала губка.

- Тебе не нужно идти куда-то, куда ты не хочешь, милая. Ты можешь остаться здесь и смотреть телевизор, где это безопасно. И завтрак скоро будет готов.

Фэй выплюнула желчь.

"Отлично", - Джессика окунула губку.

В конце концов настало время того, что она всегда откладывала. Она могла бы этого избежать, просто сказать, что сделала это, но тогда у пациента может появиться сыпь или что-то еще, и тогда придется чертовски заплатить.

"О, Боже... Что она сделала?"

Джессика раздвинула ноги Фэй цвета риса, поморщилась, когда она протерла губкой область гениталий. Врачи и медсестры заранее сообщили ей, что некоторые пациенты психбольницы калечат себя - обычно из-за чувства вины, а некоторые даже калечат свои гениталии. Но Джессика увидела это впервые.

Лобковая область Фэй Маллинз выглядела изгрызенной.

Джессика все равно ее вымыла, думая:

"Не смотри, не смотри", - но не смогла удержаться от одного-двух взглядов.

- Они это сделали, - Фэй пробормотала. - Они это сделали.

- Кто это сделал, милая?

- Беларий и его друзья в Храме плоти.

Джессика давилась, пока делала остальную часть работы.

- Он снова грядет...

- Что грядет, милая? - спросила Джессика, просто чтобы отвлечься.

- Храм плоти.

Джессика уставилась.

- Вместе с Беларием. Скоро.

Фэй слабо хихикнула, ухмыляясь вверх зубастым ртом. Она раздвинула ноги еще шире.

Джессика застонала. Да. Она очень хотела бы остаться учиться в школе.

* * *

Уэстмор проснулся вяло около девяти утра, квадратные лучи солнечного света прорезали атриум из странных высоких окон. Он спал без сновидений. Прошло некоторое время, прежде чем утренние шестеренки начали вращаться, и он вспомнил все, что произошло вчера.

"Беларий", - подумал он.

Сейчас это было почти так же жутко, как когда он услышал странное имя на пленке.

"Я не верю в демонов", - напомнил он себе, доставая туалетные принадлежности из маленького шкафчика в своей кабинке.

В халате Marriot-Courtyard, который он стащил много лет назад на съезде журналистов, он воспользовался большой ванной комнатой у кухни, принял душ, побрился и оделся. Затем он был готов...

Но к чему?

Он хотел позвонить Вивике, но передумал.

"Позже, когда мне будет что ей рассказать".

В офисе он несколько часов печатал какие-то заметки на своем ноутбуке, а потом ему в голову пришла запоздалая мысль:

"Сейф!"

Но когда он посмотрел, сейф все еще был закрыт, и не было никаких признаков слесаря. Мак все еще смотрел телевизор, когда Уэстмор уснул. Она открыла сейф и доложила Маку? Он посмотрел вниз из окна и увидел, что ее грузовик исчез. Он должен был знать.

Вернувшись в атриум, он услышал, как по крайней мере один из мужчин храпит; он предположил, что большинство из этой толпы были любителями поздно ложиться спать. Затем одна из женщин - Адрианна, подумал он - тревожно пробормотала во сне:

- Нет, нет!

Кошмары.

Он нашел кабинку Мака и постучал по краю перегородки.

- Мак? Эй, Мак?

- А?

- Извини, что разбудил, но что случилось с девушкой из слесарной мастерской?

Ворчание и кашель, затем Мак вышел из-за занавески своей кабинки, одетый только в боксерские шорты. Он прогнал сон из глаз.

- Блин, я не знаю. Она еще здесь?

- Сейф все еще закрыт, а ее грузовик уехал.

Он подошел к эркерному окну и поморщился, когда отодвинул шторы, впустив в комнату немного солнца.

- Блин, - снова сказал он. - Может, она еще не закончила. Может, она вернется. А может, она просто не смогла открыть этого сукиного сына. Она ведь сказала, что никаких гарантий нет.

- Ты видел ее вчера вечером?

Мак явно был только наполовину проснувшимся.

- Ну, нет. Я имею в виду, не позже.

- Слушай, чувак. Что за тема с ней?

- А?

- Вчера вечером ты сказал что-то вроде того, что она хороша не только в замках. Что за тема такая?

Мак запил грог, затем пожал плечами.

- Я ее трахнул, чувак. Я же говорил тебе, что она на меня запала.

"Невероятно".

- Ты хочешь сказать, что у тебя был секс со слесарем?

- Да. Она приставала ко мне, понимаешь, о чем я? И она также горячая штучка. Убийственные