Бархатная ночь - Джо Гудмэн

— Лучше? — спросил Рис.

Глаза Кенны закрылись. Очень тихо она прошептала, что ее тошнит.

Рис быстро спрыгнул с кровати и принес ночной горшок. Он заботливо держал ее плечи и голову, пока продолжалась рвота. После этого он принес ей чашку воды, чтобы прополоскать рот.

Кенна едва смогла откинуться на кровати, и Рис накрыл ее одеялом.

— Мне нужно мое лекарство, — слабо сказала она.

— Я дам его тебе.

Отлив небольшое количество снадобья в ложку, Рис поднял ее голову и влил зелье ей в рот.

Почувствовав привычный вкус на языке, Кенна поискала глазами флакон:

— Еще. Я помню. Ты обещал.

— Ты права. — Он налил полную ложку, потом еще одну. — Достаточно?

Она кивнула.

Он спрятал довольную улыбку, пока убирал в дубовый стол флакон с сильно разбавленным содержимым. Там лежало еще несколько таких флаконов. Рис повесил ключ на тонкую золотую цепочку, которую надел на шею. Если Кенна захочет, то, конечно, сможет украсть ключ, но он по крайней мере будет об этом знать.

— Сейчас лучше? — спросил он, встав в изножье кровати.

Она кивнула и слабо улыбнулась.

— Хорошо. Все прошло. — Кенна медленно откатилась к противоположному краю кровати.

Рис лег рядом.

— Не так далеко, милая. — Он притянул ее ближе и прижал к себе. Она что-то прошептала, но он не разобрал. — Что ты сказала, Кенна?

— Так хорошо.

— Верно. — Рис закрыл глаза. В его мечтах Кенна говорила эти слова вполне осознанно.

Следующие десять дней Рис провел, почти не отходя от нее ни на шаг. Ее часто тошнило, что он в большей степени приписал качке на корабле, нежели действию дурманящего снадобья. Он постоянно входил в каюту в середине дня и видел, что она спит. Ночами она часто мешала ему заснуть, умоляя дать ей ее эликсир. Рис боялся выпускать ее из каюты в страхе перед непредсказуемыми поступками. Бывали минуты, когда ему казалось, что Кенна даже не знает, где она. Он старательно заботился о ней, мыл волосы, купал, кормил. Помощник корабельного кока оставлял поднос с едой за дверью. Только после его ухода Рис забирал еду. Нет, он не стыдился Кенны, а оберегал ее, стараясь защитить от дополнительных страданий и унижения. Капитан да и вся команда «Морского дракона» приняли его объяснение, что Кенна непривычна к океанским путешествиям и поэтому испытывает недомогание.

Когда Рис уходил от Кенны, он проводил время на палубе или сидел с капитаном Джонсоном, изучая корабельное дело. Джонсон был резким человеком, не особенно заботящимся о вежливости. Он сразу грубовато заявил Рису, что новый владелец компании должен знать о том, что до тех пор пока он, Джонсон, капитан, он будет сам командовать «Морским драконом». Рис ответил, что не собирается вмешиваться в его дела и что-либо менять, и принялся расспрашивать капитана об опыте, который тот накопил за двадцать лет службы.

Джонсон был поражен, что Рис совсем не печется о выгоде, грузах и торговле. Его интересовали обслуживание корабля, морские пути, ветры, навигация, питание и жалованье моряков, строительство и морские законы. Капитан не в меньшей мере поразился тому, как быстро Рис схватывает все новое, что было важно для людей, которые занимаются этим делом.

Рису не хотелось учиться всему в теории. Он жаждал опыта, стремился стать частью команды, и поэтому попросил работу.

Джонсон заартачился.

— Ваш отец никогда за всю жизнь не лазил на мачту, — изумленно возразил он. — Да и штурвал не держал, и курс не прокладывал.

Рис наклонился вперед, в его серых глазах отразился зимний холод.

— Я не отец.

Джонсон подумал, пощипывая пальцами светлую бровь.

— Это верно. Да и на брата вы не похожи.

Ответ был слишком уклончивым, и Рис не понял, хорошо это или плохо. Самое главное, что Джонсон смягчился. Рис заторопился назад в каюту, чтобы переодеться, пока капитан не изменил своего решения.

Он открыл дверь и на мгновение застыл на месте. Он словно перенесся на два года назад, когда нашел умирающую и истекающую кровью Полли Роуз.

Кенна лежала на полу рядом с иллюминатором, скрючившись от боли. Ее руки были в крови и ниже талии ночная рубашка стала темно-красной. По полу растеклась лужа крови.

Рис быстро выскочил в коридор и крикнул первому же проходящему мимо матросу:

— Приведи срочно корабельного доктора! — И бросился назад к Кенне.

Она слабо стонала, не в состоянии выдержать боль. Рис снял с нее белье, вытер ей бедра и руки. Отбросив окровавленную рубашку в сторону, он отнес Кенну на кровать, и в этот момент появился доктор. Мужчина, который пришел помочь Рису, носил звание доктора, потому что он вправил несколько суставов, знал, как успокоить приступ лихорадки, и мог остановить кровь из раны. Мак-Киллоп не: имел никакого опыта в такого рода случаях, так как даже тогда, когда у его жены были два выкидыша и когда она рожала их пятого сына, он находился в море. Поэтому ему пришлось импровизировать на ходу.

Разорвав чистую простыню на четыре части, он с помощью Риса соорудил четыре прокладки. Смыв кровь, врач приподнял необычную пациентку и, взяв с кровати подушку, засунул ее ей под спину, после чего, подложив импровизированную прокладку, аккуратно накрыл Кенну одеялом. Под конец, намочив полотенце, Мак-Киллоп обтер ей лицо. Все это время Кенна не шевелилась — то ли заснула, то ли потеряла сознание.

— Бедный ребенок, — с ирландским акцентом протянул врач. — Вряд ли она поняла, что с ней случилось.

— Все прошло? — отрывисто спросил Рис.

— Угу. Самое плохое позади. — Мак-Киллоп надеялся, что это соответствует истине. — Она ничего не знала о ребенке?

— Нет. И я тоже.

Мак-Киллоп кивнул, разглядывая хмурого Риса.

— Тогда и для вас это горе. — Он отошел от Кенны и начал смывать лужицу крови на полу. — Ей надо полежать день, может, больше.

— Она будет страдать от боли?

— Сложно сказать, мне кажется, нет.

Рис тихо выругал себя за те долгие минуты и часы, которые Кенна провела в одиночестве, пока он ее не обнаружил. Он ругал себя самыми страшными словами, ведь по глупости он даже не подозревал, что Кенна беременна. Рис знал от Полли, что ни один мужчина у миссис Миллер не коснулся ее. Она носила его ребенка.

Два дня Кенна лежала в постели, очень много спала, мало ела и почти совсем не говорила. Ни разу она не вспомнила о своем зелье, а Рис не напоминал. На третий день она встала и начала ходить по каюте, задумчиво перебирая и трогая вещи, как если бы хотела узнать что-то давно забытое. Рис проснулся, как только почувствовал, что место рядом с ним опустело. Удивленный, он повернулся на бок и наблюдал за ней.

Она провела рукой по дубовому столу, потрогала бронзовое кольцо фонаря. Встав перед книжными полками, она, похоже, прочитала названия всех книг подряд. Зеркало в двери шкафа надолго привлекло ее внимание: она изучала свое лицо, водя пальцами по зеркальной поверхности. Кенна подняла руку к волосам и, раздвинув короткие темные кудри, обнаружила, что корни волос золотисто-рыжие. Она нахмурилась и немного постояла, недоуменно глядя на свое отражение. Потом села под окном спиной к Рису и наблюдала, как солнце поднимается над горизонтом. Внезапно она повернулась к нему, словно догадываясь, что он за ней наблюдает, и заговорила: