Оракул - Виктор Ночкин

Последнюю фразу Лаура постаралась произнести с гордостью, как и подобает добрым гражданам общины, пользующейся Бернским правом, то есть управляющейся самостоятельно, без сеньора и графа. Правда, гордый тон у нее не очень-то получился… Кари не обратил внимания на интонации спутницы и с улыбкой кивнул, ободряя — мол, давай дальше.

— Мой город называется Мирена, — продолжила Лаура, — это небольшой город.

Потом, помолчав, уточнила:

— Совсем небольшой.

— Так ты жила у моря! — оживился Кари. — Я однажды был на берегу… Море — это… Это так здорово! Простор, бескрайнее поле, перекатывающееся волнами, уходящее до самого горизонта… Так красиво…

— Красиво? Не знаю, наверное, красиво, когда увидишь впервые… А если каждый день глядишь на волны… Они все такие однообразные… Отец уходил до рассвета на лов, а мы ждали его на берегу. Почти каждый день я сидела у причала и ждала отца. Ну и смотрела на море, вернее, не так уж часто смотрела. Всегда одно и то же — что на него глядеть?

— А мне вот кажется, что на волны можно глядеть вечно… И думать… Вот ты о чем думала, сидя на берегу?

Лаура задумалась.

— Да ни о чем таком… высоком, — наконец решилась сформулировать она, — о том же самом, о чем думаешь, глядя на грязное белье. Хотя нет… Глядя на море, я обычно гадала, вернется ли отец. С тех пор как у наших берегов появились разбойники-северяне, мы провожаем мужчин в море, как… Как в поход военный, что ли.

— Я много слышал о северянах. А ты их видела хоть раз?

— Видела… — Лаура нахмурилась. — Много раз видела. Издалека. А однажды они осадили Мирену и пошли на приступ. Мы сражались с ними.

— Сражались? «Мы»? — Теперь Кари был удивлен. — И ты сражалась?

— Конечно! Ну… То есть я, конечно, больше только помогала. Я подносила камни. Мы, женщины, подавали их наверх, на стену, а мужчины бросали их в разбойников. А потом… Когда папу убили, я сама бросала камни вниз.

— Так твой отец погиб? Извини, я не хотел…

— Да нет, ничего… Папу убили и маму тоже. Убили северяне в тот день. Тогда я сама таскала камни на стену и потом сбрасывала вниз. Только я ужасно боялась и почти что не выглядывала из-за щита… Папа поставил на стене большой щит из толстых досок, чтобы за ним прятаться от стрел. И другие наши тоже так сделали. Но все равно в него попала стрела, и он сразу умер. Потом мама. Я подавала ей камни, а она бросала их. Потом, когда она… Ну, в общем, потом и я стала не только подтаскивать камни, но и вниз кидать… Кто из наших умел стрелять из лука — стреляли, а глава магистрата сказал, что мы, то есть женщины, тоже должны быть у стены и помогать, камни бросать… и вообще.

— Я думаю, что дело мужчин — сражаться. А женщинам не место на поле боя.

— Так это на поле. А камни бросать вниз — дело простое. Наш мастер Кольтер сказал, что если разбойники почувствуют, что они намного нас сильнее, то победят обязательно. Потому что тогда будут лезть и лезть на стены, сколько их ни убивай. А если они решат, что нас много, что мы готовы упорно защищаться, то и у них отваги поубавится. Мастер Кольтер тоже погиб в тот день. Он выбрал себе место там, где разбойники лестницу к стене ставили. Теперь его сына главой магистрата избрали.

— Хороший, наверное, человек был, если встал на самом опасном месте, — произнес Кари, глядя в сторону.

— Хороший, — согласилась Лаура, — и сын его тоже ничего, а вот внук… Очень злой мальчишка. Совсем на деда не похож. Я думаю, его главой не выберут, если с нынешним что-то случится.

— А у вас что, по наследству передается этот пост, глава магистрата?

— Нет, но мастер Кольтер — самый богатый человек в Мирене… Был. Ну а у нас считают, что если человек богат, то и умен. Сумел же разбогатеть! Значит, и городом будет управлять разумно. Так говорил мой отец. Город наш маленький, словно купеческое хозяйство. Если умеет купец свое дело правильно вести, чтобы прибыль шла, — значит, и за городской казной присмотрит… «Магистрат» — это только так называется, это четыре наших купца. Те, у кого есть собственные барки. Одного из них выбирают главой…

Помолчали.

— Лаура… — начал наконец Кари, — значит, ты сирота, как и я?

— Выходит, так, — кивнула девушка, затем улыбнулась, — только у меня нет прав на земли и замок. Поэтому меня отправили сюда, к тетке. Тетка у меня здесь живет. Ее хозяин согласился, чтобы и я ему прислуживала…

— Лаура, послушай… — улыбка исчезла с лица Кари, и голос его внезапно стал очень серьезным, — я думаю, что мы встретились неспроста.

— Как это?

— Это снова причуды моей удачи. — Кари говорил медленно, видимо, с трудом подбирая слова. — Мы оба сироты, наши родители погибли, защищая родные стены, мы чужие в этом огромном городе… Я думаю, что неспроста так сложилось, что именно я вернул тебе корзинку… Я в этом уверен!

Глава 4

Моим словам едва ты внемлешь,

Тебе в них чудится капкан,

Меж тем их сладостный обман

Изящен, полон волшебства и тем лишь

Они правдивы как Коран.

— Ты говоришь странные вещи, Кари, — нахмурилась девушка.

Ей было непонятно и как-то даже неприятно слышать такое — словно она не человек, а лишь какой-то случай, обстоятельство чужой судьбы… Уловив в ее голосе обиду, Кари тут же принялся торопливо объяснять:

— Лаура, послушай, я понимаю, что мои слова звучат странно, но я много об этом думал… Я наблюдал за другими людьми, расспрашивал их… Пойми, я точно знаю, что у меня жизнь складывается совсем не так, как у них. Мне всегда выпадает удача, я всегда получаю выигрыш самым неожиданным образом! И всегда — понимаешь, всегда — мне приходится расплачиваться за эту удачу чем-то дорогим, невозвратным. Я унаследовал замок, но при этом я лишился всей семьи. Видишь? Для того чтобы мне стать наследником Геведа, что-то должно было произойти с моими братьями… Ты мне веришь?

— Я стараюсь… Я очень хочу тебе верить, Кари, — медленно произнесла Лаура, ее смутил горячий тон ее спутника.

— Когда-то на охоте… Меня впервые взяли на большую охоту… Мне очень захотелось отличиться, чтобы граф обратил на меня внимание… И я взял дичь в тот раз — я взял оленя, которого поднял отец… Лошадь отца сломала ногу, то ли в сусличью нору копытом угодила, то ли еще что… Отец очень жалел… Это был его любимый конь… Потом, годом позже, на турнире… Лаура, со мной постоянно происходят такие вещи. И я уже устал от своей удачи… Теперь-то я знаю, что мне придется платить за каждый успех…