Исчезновение - Роберт Кормер

  Несколько позже я узнал, что это было обычным в отношениях с незнакомцами в Ремзи, штат Мэн, по крайней мере, в этот особенный день.

  Все утро я бродил по городу, делая небольшие покупки в разных магазинах. В «Демпси» я купил лезвия для бритвы, в «Бакалее Келси» - салфетки, в киоске «Дункер» - газету «Ньюсвик». На меня никто не обратил никакого внимания. За кассовыми аппаратами сидели люди средних лет, возможно, сами хозяева этих торговых заведений. Что лишь только подтверждало мое присутствие, так это то, что они могли окликнуть продавца и вернуть мне сдачу. Я прошел мимо

общественной библиотеки и церкви с часами на шпиле, принадлежащей общине паломников. И церковь и библиотека находились в конце главной улицы города Майн-Стрит. Красно-кирпичное здание библиотеки с обветшавшей крышей не подавало никаких признаков жизни. Табличка на двери почтового отделения рядом с библиотекой гласила, что здание закрыто на ремонт.

  Ратуша была расположена в другом конце Майн-Стрит. В ее здании располагались также полиция и отделение пожарной охраны. Когда я шел через Майн-Стрит, то город показался мне еще более заброшенным и пустынным. Башня на центральной площади, древнее орудие, охраняющее въезд в город.

  Я позавтракал в «Ремзи Динер», где постоянные клиенты заказывали пиво и рюмку виски, чтобы бесцельно провести остаток дня. Принимая мой заказ, официант даже не взглянул на меня, как и затем, забирая у меня пустую посуду и ставя ее у себя на подносе. И почему-то никто еще не хотел встречаться со мной глазами.

  В полдень я вышел из города и пошел пешком вдоль ведущего на север шоссе. Пройдя где-то две мили, я увидел съезд с деревянным указателем, на котором выцветшим готическим шрифтом было написано: «Монастырь Сестер Милосердия». Пройдя немного по гравиевой дорожке, я натолкнулся на старинное каменное здание с единственным шпилем с маленьким золотым крестом на тонком конце. Серые стены здания были оплетены тысячью зеленых пальцев плюща. Высокие и узкие окна прятали за собой свою древнюю тайну.

Я дернул рукоятку звонка, услышав перезвоны эха, отзывающиеся в бесконечных коридорах монастыря. Примерно через минуту тяжелая дубовая дверь со скрипом открылась, показав мне крошечную женщину, одетую в столь привычную моему глазу черно-белую простую одежду. Ее розовые щеки сверкали, будто натертые полотенцем яблоки.

  - Да, - прошептала она.

  - Интересно – можно ли мне побывать на мессе в часовне?

  - Мы не можем принять прихожан посреди недели, - сказала она. Ее голос и глаза были полны сожаления. - Только в первое воскресенье месяца. Мне жаль…

  Она замолкла и две или три секунды продолжала стоять неподвижно, наверное, в утешение, а затем медленно закрыла дверь.

  По моему телу пробежался холодок, будто кто-то меня по спине начал скрести ногтями, и мне стало ясно, что мой исчезатель где-то здесь, быть может, в этом женском монастыре. Первое, о чем я подумал, что стоит снова позвонить в дверь монастыря. Но я не стал этого делать. Я не был готов встретиться со своим племянником, который уже научился исчезать. Не сейчас. В моем сознании он почему-то был связан с тем разгромом, который я видел в городе. Но сомнений у меня не было, это был зов, невидимая подсознательная связь, как когда-то между дядей Аделардом и мной. Это был он – незнакомый мне мальчик из Ремзи.

  По дороге обратно в город холод пробежался по моей спине дважды. До этого момента город казался мне апатичным, без какой-нибудь погоды, будто накрытый стеклянным колпаком. Я приехал сюда летом, в середине августа, но этот день мог быть из какого угодно времени года, протекающего где-нибудь на отдаленной планете, похожей на землю.

  «Такси?»

  Обернувшись, я увидел старика в потертой выцветшей бейсбольной кепке «RED SOX» с грязным козырьком. Его налившиеся кровью глаза, сморщенное, высохшее лицо, сломанный зуб, кривой, свернутый на бок нос и синеватый оттенок кожи на его лбу.

  - Вы – водитель такси? - спросил я, хотя смысл самого вопроса мне показался смешным.

  - О, черт, нет, - ответил он. – В этом городе не бывает такси. Но я могу утроить вам прогулку. Томми Пиндер к вашим услугам, - от него повеяло целым букетом запахов: здесь были и алкоголь, и рвота, и аромат, который я помнил со времен довоенного Френчтауна. Меня просверлил его проницательный взгляд, и он спросил: - Нашли, что искали?

  - И что я искал? – спросил я. Его глаза были красными и водянистыми, но с проблеском ума.

  - Ладно, я полагаю, что вы здесь что-то ищете. Я наблюдаю за вами весь день. Вы блуждаете по улицам, покупаете, что вам не надо. Купленная вами в «Дункере» газета тут же была выброшена в мусорный ящик. Вы так и не раскрыли ее. Это говорит о том, что вы кого-то тут ищите, друга, например.

  - Я - писатель, - сказал я. – Я пишу книгу о старых курортных городах, и мне хочется, чтобы в ней была глава и о Ремзи.

  Старик пожал плечами в глубине своей одежды. Под его зимним пальто были еще два свитера, а под ними плащ.

  - Вы откуда? - спросил он.

  - Из центра Массачусетса… - вкусив аромат еще одного алкогольного выдоха, я спросил: - Не хотите ли выпить?

  - Это Римский Католический Папа… - кислая улыбка придала его лицу оттенок гротеска.

  В один прыжок писательской фантазии в моем уме этот старик начал походить на весь этот город: оба древние, в руинах, израненные и побитые. За легкостью в общении у этого старика были страх и нервозность, или ему до ужаса очень было нужно выпить?

  - Мы можем пойти в бар, - сказал я, хотя в городе никакого бара я не видел, лишь «Ремзи Динер», где завсегдатаи запивали пивом и виски свой завтрак.

  - Я предпочитаю где-нибудь на свежем воздухе, - сказал старик с чувством собственного достоинства. – На площади с башней, это туда. Если у вас есть доллар или два, то я схожу в «Демпси» и куплю бутылку неплохого муската, или чего-нибудь… что вы предпочитаете?

  Достав деньги из кармана, я сказал:

  - Для меня - ничего. Я буду ждать вас у пушки.

  Пушка была небольшой. Серый ствол орудия был исписан бессмысленными надписями с обоих сторон. Кто бы ни нападал на город, до пушки ему не было дела. Уцелевший после вандальной ночи прожектор освещал башню ровным светом. Мы со стариком сидели на ступеньках, выходящих на Майн-Стрит, замершую в жутком безлюдье. Мимо прошли несколько прохожих. Их тени, промелькнув в между магазинов, исчезали во мраке.

  Старик не стал пить все сразу. И, казалось, что он получал удовольствие лишь оттого, что в его руках была бутылка с вином. Он аккуратно свернул бумажный кулек, вложил в него бутылку и втиснул сверток во внутренний карман пальто.

  - Ну, как вам такие города, как наш? - спросил он, требуя откровенности. Его рука парила по воздуху, как будто он предлагал мне этот город как подарок.

  - Не самое дружелюбное место на свете, - ответил я. – На протяжении всего дня мало, кто со мной поздоровался.

  - Люди здесь не слишком разговорчивые, - задумчиво сказал он, рассматривая на свет бутылку.

  Вдруг он скинул с нее кулек, поднес бутылку к губам, и начал жадно пить.

  - Людям здесь есть, что рассказать, - продолжил я разговор. – Посмотрите на Майн-Стрит. Будто зона военных действий, ночная бомбежка…

  - У Ремзи, мистер, тяжелое счастье. Он весь ушел к черту. Старики умирают, молодежь уезжает, источники высохли. Все, что осталось, так это женский монастырь – там в лесу. И привидения тут, - старик скорчил гримасу, обнажая окровавленный сломанный зуб. – Привидения часто навещают город, как и дома…

  - Как давно это началось?

  - Как давно это началось? – переспросил он, рассматривая на свет бутылку, ласково гладя ее пальцами.

  - Привидения. Они, должно быть, недавно начали навещать город? Источники высохли еще до Первой Мировой войны, а монастырь был еще задолго до того. Но весь этот разгром, разбитые окна и фонари – это, вроде как, началось недавно…

  Он не ответил и снова начал пить. Его кадык затанцевал в ритме каждого его глотка.

  Через дорогу, двое вышли из «Ремзи-Динер» и исчезли в темноте. Взявшись за руки, мимо прошла молодая пара, наслаждаясь погожим летним вечером.

  - Какая шишка у вас на голове, - заметил я.

  Его рука коснулась раны.

  - Иногда я могу не устоять на ногах, - он сказал робко. – Мне немало лет – вот в чем весь ад. Я все время спотыкаюсь и падаю. И это даже не из-за выпивки.  В другой день я споткнулся о доску, торчащую из старого проклятого тротуара. Холод был собачий, я шел…

  - Вы постоянно падаете и падаете, - сказал я, немного заигрывая. – И вот недавно. Ушиб на голове и сломанный зуб. Похоже, что это случилось вчера, или даже сегодня… - следуя собственному инстинкту, я снова ловлю рыбу в темноте. – Предположим, что вы выглядите также плохо, как и город. Не исключено, что это привидение посещает также и вас.