Меч Тьмы - Кинли Макгрегор

Надеясь, что принял правильное решение, Керриган снял меч со своих бедер и заставил себя положить тот на спинку стула. Но это было тяжело. Он никогда не любил расставаться с мечом больше, чем на несколько секунд, привычка, которая часто выводила Моргану из себя, так как он всегда занимался с ней любовью, держа меч в своих руках.

Но сейчас все это было для него позади.

Сирен не знала, чего ожидать, когда Керриган притянул ее спиной к себе. Он прижался щекой к ее голове, шепча что-то на непонятном языке. Обняв ее руками, он нежно покачивал девушку в своих объятьях, пока их окружала странная красноватая дымка.

«Дыши легко». Слова звучали в голове, пока Керриган продолжал тихо напевать ей на ухо.

Но было сложно подчиниться. Казалось, туман душил ее. Он был слишком плотным, чтобы дышать. Девушка чувствовала, будто тонет. Задыхается. Это было невыносимо, и ее легкие горели от напряжения.

Когда она была уже уверена, что умрет от этого, то почувствовала острую боль в шее. Крик застрял у нее в горле, а она впилась ногтями в бедра Керригана.

Керриган зарычал от вкуса невинной крови Сирен. Его желудок свело от боли, но он проигнорировал это.

Этот ритуал был старше, чем само время. Он практиковался с самыми первыми из их вида.

Первоначально церемония крови использовалась, чтобы соединить силы Пендрангона, который правил людьми, с силами Пенмерлина, который управлял стихиями. Затем Пенмерлина убивали, а все его силы доставались исключительно новому, коронованному Пендрагону, чтобы он мог лучше править своим народом.

Но он не намеревался убивать Сирен. Отстранившись, мужчина облизал губы и развернул ее к себе лицом. Глаза Сирен больше не были ее собственными, они были черными от темной магии, которая извратила его. Магии, которая воспитала и вскормила его.

Девушка была наполнена ею. Она больше не была чистой. Не была невинной.

Его сердце разбилось от того, что он сотворил с нею, Керриган отвел доспехи и обнажил шею, наклоняя голову к девушке. Не теряя времени, Сирен приняла то, что он предложил.

Керриган выругался, когда она впилась зубами ему в шею и потянула силы из его тела. Сейчас они были соединены. Две души, разделяющие все знания о способностях Мерлина. Его кровь хранила все, что он узнал. Все, что испытал.

В отличие от него, Сирен не придется изучать свои силы. Они текли через нее сейчас, вместе с умением владеть ими.

Комната начала кружиться, когда он ослаб еще больше.

Сирен вцепилась в него, жадно выпивая его сущность. Опасаясь, что она заберет слишком много, он отступил.

Она потянулась к нему.

Керриган остановил ее, обняв руками.

— Достаточно, Сирен! Взяв слишком много, ты убьешь меня.

Ее глаза больше не были человеческими, они было полностью красными с черными зрачками и в них виднелось его отражение. Он выглядел бледным. Но контроль здесь все еще был у него. Не у нее.

— Я хочу больше, — ее голос был глубоким, демоническим.

Керриган скрипнул зубами, услышав звук, который презирал. Он отдал ей все самое худшее. И ненавидел себя за это.

— Нет.

Сирен вскрикнула, когда это слово эхом отдалось в голове. Это было странно болезненно и новое существо внутри нее восстало от этого возражения. Оно вцепилось в нее, требуя взять Керригана сейчас и заставить его заплатить за боль, которую он причинил, отказав ей.

Как смеет он говорить ей нет!

Девушка откинула голову назад, когда невидимый ветер пронесся по комнате, заставляя ее волосы развеваться вокруг головы. Он был теплым и злым, лаская ее плоть и делая ее распутной. Девушка жадно облизала губы, а все ее тело требовало утолить этот голод.

Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного. Это была сила. Грубая и простая. Зашипев, Сирен позволила той течь сквозь себя, пока не сумела направить ее в свою ладонь. Рассмеявшись, она выпустила разряд силы в стол, стоящий поблизости.

Стол рассыпался в пыль.

Ох, это ощущалось так хорошо. Слишком хорошо. Ничто не могло остановить ее сейчас. Опьяненная этим знанием, она направилась к двери, но обнаружила на своем пути Керригана.

— Куда ты собралась, маленькая мышка?

— Здесь больше нет мышки, — произнесла она своим новым голосом. — Я собираюсь встретиться с сукой и убить ее.

— Нет, Сирен. Ты еще не настолько сильна. Посмотри на меня.

Сирен попыталась пройти мимо Керригана, но он схватил ее. Она послала в него удар, но мужчина отразил его. В ярости, она сдвинулась, чтобы атаковать снова.

Он полностью обернулся вокруг девушки, сжимая ее конечности и не позволяя даже пошевелиться.

Сирен закричала.

— Шшш, — зашептал он ей на ухо. — Позволь силе течь сквозь тебя. Не давай ей подчинить тебя. Подожди пару минут и она больше не будет причинять боль, — его глубокий голос начал напевать мягкую, нежную колыбельную, которую давным-давно пела Сирен мама, когда та была еще ребенком. Мелодия проникла глубоко внутрь девушки и коснулась чего-то чуждого. Чего-то мягкого и спокойного.

Ее гнев отступил, когда она вспомнила себя маленькой девочкой на коленях у матери.

— Будь хорошей ради меня, Сирен. Всегда, — она услышала, как ей напевал не Керриган, а ласковый голос ее матери.

А затем вернулось зло. Оно насмехалось и сражалось с этими нежными мыслями. Жаждало мести и крови.

Зачем тебе нужна добродетель? Прогони ее. Посмейся над ней. Теперь у тебя есть своя собственная сила. Тебе никто больше не нужен. Возьми ее и используй, чтобы причинить боль тем, кто осмелился обидеть тебя…

Этот голос был всепоглощающим и холодным и приносил с собой шквал образов, которые прожигали ее.

Наконец, что-то внутри Сирен затрещало и хлопнуло, высвобождая поток воспоминаний, которые не принадлежали ей…

Она увидела молодого Керригана. Одетого в скудные лохмотья, которому исполнилось всего восемнадцать лет. Он дрожал от ужаса, держа меч над своей головой. Тот горел в его руках, и все же мужчина держал его крепко и отчаянно. Он слышал отголоски смеха, звенящего среди деревьев темного леса, которые окружали его, но не видел женщины, издающей этот звук.

— Покажись, — прорычал он, его хватка на рукояти стала еще крепче. — Я не боюсь тебя.

— А возможно должен.

Он прыгнул вперед, когда небесный голос прошептал ему на ухо. Повернувшись кругом, Керрагин разинул рот при виде женщины, представшей перед ним. Одетая в платье, такое красное, что оно казалось созданным не человеком, она была самой красивой женщиной из всех, что он когда-либо видел. Ее светлые волосы и бледная кожа создавали разительный контраст с тканью платья.