Месть по наследству - Олег Владимирович Кондратьев

и Наполеон Бонапарт в одном стакане! Все я, я, я… А мы здесь на что?! — Соловьев переглянулся с Еленой. — Я займусь «глобальной проблемой», все-таки депутат. После недавних твоих, Дэн, успешных «разыскных мероприятий» в музее завода и моего доклада на заседании думского комитета у меня появились очень влиятельные… э… единомышленники в силовых структурах. На уровне центрального аппарата ФСБ и, отчасти, МВД. Думаю, что они сумеют взять под свою опеку расследование этого неординарного дела. В одном ты прав: времени у нас в обрез. Поэтому связаться с ними я постараюсь прямо сейчас.

— Ночью?!

Генка усмехнулся:

— ЧК перестала спать еще со времен Феликса Эдмундовича!

— Кстати, о «спать». Елена, вы одна из первых, кто пришел в себя после этой неожиданной и непонятной атаки. Как ощущения? Последствия? — Денис отбросил всякий пикировочный тон.

Женщина тоже ответила серьезно и вдумчиво:

— Наверно, это можно сравнить с общей анестезией. Глубокий сон без сновидений. Первое время, когда приходишь в себя, дыхание какое-то… неуверенное, движения не скоординированы, легкое головокружение, нечеткое зрение. Но это проходит довольно быстро.

— Хорошая новость. Сами видите, что наш контингент не так молод, как вы, и не столь прекрасно подготовлен физически. — Вилков похвалил себя за топорный комплимент, который можно считать извинением за его первоначально негативную реакцию на женщину-телохранителя. — Но теперь есть надежда, что обойдется без тяжелых последствий.

— Лена уже… — начал Соловьев.

— Позволь, я сама. — Женщина осторожно дотронулась пальцами до Генкиной руки. «Так, они уже на „ты“!» — Всю необходимую помощь раненым депутату и Василию готовы оказать в одной… приватной клинике Санкт-Петербурга. Я позвонила своему руководству, и вопрос решился молниеносно. В клинике уже все готово. Нам только нужно самостоятельно доставить туда пострадавших. Вы можете это быстро сделать? — обратилась Лена к Вилкову.

— Сейчас же переговорю с капитаном… Стоп! Есть более быстрый, надежный и удобный способ. Судя по звукам снаружи, наш новый механический друг еще не успел отчалить на «полицейском» катере. Елена! Помогите Геннадию до кормы добраться. А я возьму Ваську.

— Как же мой звонок в Москву?! — забеспокоился Соловьев.

— Да будет у тебя еще время, пока на операционный стол не положат. Что сидим? Встали на ножки, взмахнули ручками и лети-и-им!!!

Эпилог

Дэн расположился на просторной террасе в широком кресле из ротанга. Прямо перед ним находилась небольшая уютная бухта залива Траште с кристально чистой водой и несколькими причалами для лодок и яхт. Сзади и по бокам высились величественные горы, заросшие зелеными соснами и лавровыми деревьями, отчего воздух был поразительно свеж и душист.

— Хозяин, ты где?!

— Ну, что кричишь? — раздалось чуть сзади от него так близко, что Вилков невольно вздрогнул и обернулся.

— Фу, черт, опять напугал! Откуда ты все время вылезаешь, Васька? То слева, то справа, сверху, снизу. Давай прекращай эти свои телепортации! Я здесь уже вторые сутки, а совершенно не представляю не только что где находится, а и где я сам есть.

— Это у тебя возрастное. Пространственный кретинизм называется. Ты пришел сюда из гостиной на первом этаже.

— Чего врешь! Какой это тебе первый этаж, если внизу, — Денис склонился над ажурными перилами, — еще фиг что понастроено.

— Гараж, фитнес-зал, сауна.

— А, помню, мы там вечером мясо жрали.

— Барбекю мы готовили с другой стороны дома, там специальная зона отдыха.

— У этого дворца еще и другая сторона есть?!

Лысенко пожал плечами.

— Как вы тут только друг друга находите?

— Наташа с девочками спят на втором этаже. Сюда спускаемся в столовую и на кухню.

— Слушай, а я где тогда был? Ночью.

— Ну, ты же требовал «простора и звезд». Поэтому и устроился в мансарде третьего этажа.

— Ё!.. — Дэн покачал головой. — Я же высоты боюсь. Здорово мы вчера… э… приложились?

— Так пока всю местную ракию не перепробовали. Из айвы, из сливы, из винограда. Тебе, кстати, больше всего из айвы понравилась. Наверно, по названию.

— Как это?

— «Дуня»! Крепостью больше 50 градусов.

— Купаться в море ходили?

— Уже не смогли.

— А вообще… как?

— Успокойся. Ты был сама вежливость и галантность.

— Слава богу! Хоть это радует.

Василий протянул ему бокал.

— Нет!!! «Дуню» больше не хочу!

— Это «Никшичко». Самое замечательное пиво, которое я только пробовал. Куда там всяким будвайзерам и старопраменам!

Отпив полбокала, Вилков одобрил:

— Действительно, отличное. И свежее, как будто только что сварили.

— Так и есть. В соседнем ресторане собственная пивоварня. Так что приносят самое свежее.

— Приносят? Рядом, что ли?

— Здесь все рядом и сразу, — перегнувшись через перила, Лысенко показал рукой, — вон ресторан. Метров двадцать отсюда.

— Вась, если не секрет, сколько ты платишь за всю эту роскошь?

— Не совсем понял вопрос.

— Ну, посуточно, за неделю, месяц.

— А-а-а. Я не снимаю эту виллу. Хотя большинство приезжих так и делают. Я ее купил. Предвосхищаю твои дальнейшие ехидные вопросы: еще купил участок земли от кромки моря до, — Лысенко повернулся в сторону гор, — до вон той остроконечной вершины. Плюс вид на жительство, который дает право на ведение бизнеса, обучение всех членов семьи, трудоустройство, бесплатное медицинское обслуживание и льготное налоговое обложение. Удовлетворен?

— Так вот ты какой, северный олень! А мне с детства врали, что «если есть на свете рай, это Краснодарский край»! Тебе еще звание «Почетного гражданина Бигово» не присвоили?

Я третий на очереди. Видишь такую ажурную виллу в средиземноморском стиле? Она принадлежит режиссеру Эмиру Кустурице. А за рестораном — коттедж музыканта Горана Бреговича.

Вилков допил пиво и задумчиво изрек:

— Я начинаю понимать, что сделал в жизни колоссальную ошибку.

— Не на того учился?

Дэн отрицательно помотал головой:

— Что не оставил тебя закрытым в том черном пластиковом мешке! Сам бы враз избавился от целой кучи комплексов неполноценности.

Василий посмотрел на часы:

— Ого! Наш депутат что-то