Возлюбленная Немезида - Меган Пол

— Сначала даме, — столь же благодушно отказался он, явно пребывая в умиротворенном настроении.

— Нет-нет, ешь. За столом командую я. Кто-то же должен взять на себя роль хозяйки. — Она неожиданно замолчала, испугавшись собственной смелости. — Ешь, оставь мне только несколько кусочков. — Флоренс отвернулась и глубоко вздохнула, переводя дух.

— Так и быть. — Джекоб живо принялся за дело, будто и не заметив ее запинки, вызванной волнением, лишившим ее аппетита. Но когда она глянула на него, то увидела, что его рука с ножом в ней застыла над банкой джема, а чуть потемневшие глаза зорко наблюдают за ней.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Фло? — спросил Джекоб. Он встал из-за стола и подошел помочь ей управиться с громоздким чайником, который она подняла с плиты двумя руками. Увесистая емкость, казалось, потяжелела раза в два. — Фло? — опять окликнул он, когда чай был заварен и накрыт чехлом. Флоренс так и не нашлась, что ответить.

— Да! Хорошо! — наконец проговорила она несколько раздраженно. — Просто устала немного. Тебя это удивляет?

— Нет, конечно. — Джекоб взял ее под руку и препроводил на стул. — Что ж тут удивительного? Тебе нужно полежать. Может, пойдешь поспишь еще? Верхние комнаты, наверное, уже проветрились и прогрелись.

Джекоб предлагал дело. Ее энергоресурсы были на грани истощения. Короткий сон в кресле не восстановил силы; в теле ощущалась отупляющая вялость, веки отяжелели. Однако истинную причину своей усталости она не смела назвать даже себе.

— Сейчас пройдет, — сказала она, потирая глаза, отчего зуд только усилился. — Выпью чашку чая, съем тост и буду как огурчик. — Она отняла руку от лица и посмотрела на него. Черт возьми, почему это он такой бодрый? В конце концов, ведь это он вел машину, которая привезла их в это Богом забытое место. Он должен бы устать, а не она.

— Ты нуждаешься в отдыхе больше, чем я, Джекоб. Вчера весь день за рулем сидел. — Она начала подниматься, но Джекоб вновь усадил ее на стул.

— Я лягу спать, когда почувствую в том необходимость, — заверил он ее, по-прежнему не позволяя ей встать. Неожиданно его голубые глаза вспыхнули. Он потер щетинистый подбородок, как бы взвешивая очередную реплику. — Хотя, разумеется, я охотно отправлюсь в постель, если ты… — Незаконченная фраза зависла в воздухе полуугрозой, полуобещанием.

— Прекрати! Мы же договорились!

— Все, молчу! Забудь, что я сказал, — пророкотал он, выставляя вперед ладони в знак примирения. — Только сиди на месте, не копошись. Я сам подам тебе завтрак.

Флоренс недовольно глянула на него, но продолжать доказывать свое "я" уже не было сил. Она осталась сидеть у очага, позволив Джекобу исполнять роль хозяина. Она чувствовала себя абсолютно разбитой, кости ныли под бременем напряжения, которое преследовало ее на протяжении последних двух суток. Даже голод притупился.

— Держи. — Джекоб вставил ей в ладони большую чашку с дымящимся чаем и осторожно согнул ей пальцы на ручке. — Попей. Сразу станет легче… — Когда Флоренс поднесла чашку ко рту, он отошел и через секунду вернулся с тарелкой тостов и джемом.

Флоренс была благодарна Джекобу за заботу. Она сразу вспомнила про Рори, который тоже любил баловать ее таким образом. Ты отвратительно обошлась с Рори, бранила она себя, откусывая хлеб, смазанный сливочным маслом и ежевичным джемом более обильно, чем она обычно себе позволяла. Она уехала, оставив ему в качестве объяснения совершенно бессодержательную записку. Странно, но угрызения совести почему-то не портили аппетита. Даже наоборот. Если минуту назад она и думать не хотела о еде, то сейчас хрустящий масляный тост казался ей изысканным деликатесом.

— Проголодалась, — заметил Джекоб со своего места. Он сидел по другую сторону от плиты и, поглядывая на нее, тоже жевал тост.

Флоренс, рассерженная его замечанием, едва не вспылила, намереваясь сказать, что ее вес его не касается. Десять лет назад для нее это был весьма болезненный вопрос, и, хотя теперь ей удавалось сохранять стройность без излишних хлопот, подтрунивания над ее фигурой, особенно со стороны Джекоба, приводили ее в ярость.

Но она вовремя опомнилась. Джекоб вовсе не дразнил ее. Взгляд у него был открытый, без тени иронии: он просто пытался поддержать беседу за столом. Это она излишне подозрительна, видит всюду подвохи.

— Да, — подтвердила она. — Как волк… Мне следовало бы съесть какой-нибудь бутерброд на станции обслуживания, но в придорожных кафетериях еда отвратительная. Мне там ничего не приглянулось.

— Давай, когда выспишься, сходим в деревню, — предложил Джекоб. — Запасемся провизией. Люблю простую здоровую пищу. Знаешь, да? Колбасу, ветчину, пирог со свининой. Фруктовый пирог. Шипучку. И все в таком духе…

Или он все-таки подшучивает над ней? Флоренс пытливо посмотрела на брата. Он потягивал чай, поддерживая чашку кончиками своих длинных красивых пальцев. Но нет, он не ухмылялся. Лицо его, со следами усталости, оставалось спокойным.

— Сходим. Почему бы нет? — Она отставила тарелку с недоеденными тостами. — Свежий деревенский воздух… Прогулки в деревню по вересковым пустошам. Без еды мы так долго не протянем.

— Вот и я об этом толкую, — сказал Джекоб. В его голосе появился какой-то новый оттенок. И во взгляде тоже. Флоренс насторожилась. Опять на секс намекает? Для этого ему понадобилась "простая здоровая пища"?

Флоренс допила чай и поднялась со стула.

— Пожалуй, пойду посплю. — Она постаралась придать голосу беспечность, чтобы скрыть волнение. — Почему бы тебе тоже не вздремнуть?.. — Она резко замолчала, заметив в глазах Джекоба знакомый сладострастный огонек, и тут же добавила: — Обе комнаты наверняка уже прогрелись.

Джекоб дружелюбно улыбнулся.

— Так и поступлю, но только чуть позже. Сначала допью чай и подброшу дров… А ты ступай наверх, поспи. После, как отдохнем, отправимся знакомиться с деревенским магазином, да?

Флоренс кивнула и стала быстро подниматься по затертым каменным ступенькам. Разгадывать маневры Джекоба уже не было сил.

Только вся беда была в том, что, свернувшись калачиком — в трусиках, бюстгальтере и футболке — под одеялом на гусином пуху, она никак не могла изгнать Джекоба из своих мыслей. Она вновь видела его обнаженным в ручье, видела его глаза, голубые и пронизывающие, бросающие ей вызов за вызовом. Так с мыслями о нем она и погрузилась в сон.

Сколько длился этот сон, неглубокий, тревожный, Флоренс не знала, но по прошествии какого-то времени у нее возникло ощущение, будто она пробудилась, но пробудилась как-то странно — на нее снизошел полный покой. И в этом покое по-прежнему присутствовал Джекоб, но в каком-то трансформированном виде. Именно ощущение его присутствия и принесло это безмятежное умиротворение. Ее подсознание с радостью приняло то, что сознание всегда отвергало, а именно тот факт, что Джекоб для нее — большое благо, несмотря на их обоюдную антипатию в прошлом.