Дорогой друг Декстер - Джеффри Линдсей

— Чертово лекарство, — просипел он. — Из-за него все вокруг меня словно в тумане.

— Уэндалл Ингрем, — напомнил я.

— Да, да, — подхватил Кайл и, закончив записывать, продолжил: — Теперь Лейл. Торгует машинами в Дейви. — Собрав в кулак всю волю, он с неожиданным приливом энергии успешно нацарапал имя. — Из оставшихся парней двое мертвы, а третий — все еще в поле. Это наша команда.

— Кто-нибудь из них знает, что Данко в городе?

Он покачал головой, и с его лба слетела, едва не попав в меня, одна капля.

— Мы держали дело под замком. Правило минимально необходимой информации.

— Разве им не следует знать, что кто-то намерен превратить их в подушки?

— Нет, не следует, — ответил он, выпятив подбородок.

Создавалось впечатление, будто Чатски готов произнести нечто очень крутое. Не исключено, что он хотел предложить спустить блокнот в унитаз.

— Но мы могли бы проверить, кого из них не хватает? — без особой надежды спросил я.

Чатски затряс головой. С его лба слетели еще две капли — направо и налево.

— Нет. Ни за что. Эти парни всегда держат ухо востро. Как только кто-нибудь начнет ими интересоваться, они узнают. А мы не можем позволить им сбежать, как Оскару.

— Ну и как же в таком случае мы найдем доктора Данко?

— Вот ты и должен придумать.

— А как насчет дома на Маунт-Трэшмор? — спросил я. — Того, который ты проверял со своим блокнотом?

— Дебби устроила так, что рядом с ним регулярно курсировала патрульная машина. Сейчас в дом уже въехала какая-то семья. Нет, дружище, мы ставим все свои фишки только на тебя. Ты обязательно что-нибудь придумаешь.

Дебс присоединилась к нам до того, как я смог придумать что-нибудь путное. По правде говоря, отношение Чатски к своим бывшим товарищам по оружию меня удивило. Разве не стоит позволить своим друзьям, пусть и бывшим, стартовать не с низкой позиции, а с ходу, и обеспечить им некоторое преимущество? Я не хочу прикидываться идеалом добродетели, но если бы какой-нибудь свихнувшийся хирург принялся бы, например, преследовать Винса Мацуоку, то я мог бы за кофе, между делом, намекнуть ему: «Передай мне, пожалуйста, сахар. Да, кстати, в городе объявился какой-то маньяк-медик, вознамерившийся отрезать тебе конечности. Тебе нужны сливки?»

Но видимо, это не соответствовало правилам, по которым вели свои игры парни с квадратными подбородками. Или так не играл их представитель, Кайл Чатски. В общем, я располагал списком имен и фамилий. С этого можно начинать, тем более что иных вариантов у меня не было. Однако я понятия не имел, как приступить к делу и использовать информацию. Творческие способности Кайла значительно уступали его умению делиться сведениями. От Деборы вообще не было толку. Она была целиком поглощена взбиванием подушек, вытиранием пота со лба Кайла и слежением за тем, чтобы он вовремя проглотил свои таблетки. Я и предположить не мог, что моя сестричка способна вести себя по-матерински. Теперь я стал понимать, как жестоко заблуждался.

Ясно, что здесь, в отеле, никакой настоящей работы быть не может. Значит, надо вернуться к компьютеру и посмотреть, что можно из него выудить. Итак, выдернув из единственной сохранившейся у Кайла руки две последние плюшки, я направился домой к верному компьютеру. На то, что обнаружу нечто путное, гарантий не было, но я связал себя обязательством. Приложу максимум усилий, чтобы вникнуть в проблему. Поработаю несколько часов в надежде, что кто-нибудь завернет булыжник в пергамент с тайным посланием и запустит его в мое окно. Если камень врежет мне по голове, то в ней, вероятно, родятся кое-какие идеи.

Мое жилище осталось в том же состоянии, в котором оно было, когда я его покинул. Это согревало душу. Поскольку в доме не было Деборы, даже кровать стояла накрытой. Вскоре мой компьютер ожил, и я приступил к поиску. Сначала я проверил базу данных недвижимости и не обнаружил никаких новых покупок, сходных по стилю с прежними. Но в то же время у меня не было сомнений, что доктор Данко должен где-то обретаться. Мы выкурили его из заранее приготовленной норы, а я был уверен, что ему не терпится приступить к обработке Доукса или кого-нибудь другого из списка Чатски.

Каким образом он устанавливает очередность своих жертв? По старшинству? По степени вреда, который они ему причинили? Может, это случайный выбор? Если бы я знал, было бы легче его найти. Он где-то скрывается, поскольку номер отеля для его дел определенно не годится. Итак, куда он мог направиться?

Булыжник из окна меня по черепу так и не стукнул, однако на задворках моего мозга зародилась крошечная идея. Данко определенно должен найти какое-нибудь место, чтобы приступить к обработке Доукса, и у него явно нет времени для снятия еще одного безопасного дома. Куда бы он ни двинулся, он останется в районе Майами, вблизи своих жертв. И рисковать не может, выбирая случайное убежище. Во внешне необитаемом доме могли неожиданно появиться потенциальные покупатели, а если Данко поселится в чьем-либо жилище, то ему постоянно будет грозить неожиданный визит кузена Энрико. Так почему бы не использовать для своих целей дом очередной жертвы? Доктор Данко наверняка считал, что Чатски, единственный человек, имевший список жертв, выведен из строя и не сумеет его преследовать. Переходя к очередной фамилии в списке, он может одним скальпелем ампутировать две конечности. Использовав жилье очередной жертвы для завершения работы с Доуксом, Данко может затем неторопливо приступить к обслуживанию ожидающего своей очереди счастливого домовладельца.

В моей гипотезе содержался определенный смысл. Во всяком случае, она была более надежным исходным пунктом поиска, нежели простой список фамилий. Но если даже я прав, то кто из имеющегося у меня списка должен оказаться следующей жертвой?

За окном прогремел гром. Я снова посмотрел на список и тяжело вздохнул. Почему я не занимаюсь чем-нибудь иным? Почему, например, не играю в «Висельника» с Коди и Эстор? Даже это было бы значительным прогрессом на фоне унылой, постоянно выводящей из себя работы. Я должен проследить, чтобы Коди определял гласные. Потом постепенно начнет выявляться и все слово. Когда малыш овладеет этим искусством, я стану обучать его более интересным вещам. Весьма необычно обучать ребенка тому, как предвидеть события, но мне не терпелось начать. Очень жаль, что он уже позаботился о соседской собаке. Собака могла бы послужить прекрасным объектом как для определения мер безопасности, так и для отработки технических навыков. Маленькому разбойнику предстоит так много узнать! Все, чему учил старина Гарри, должно стать достоянием нового поколения.

Размышляя о том, как помочь Коди, я вдруг осознал, что ценою этого станет мое согласие сочетаться браком с Ритой. Смогу ли я пройти через это? Отказаться от беззаботной холостяцкой жизни и погрузиться в пучину семейного счастья? Странно, но мне казалось, что я это переживу. Ради детишек, бесспорно, можно идти на жертвы, но превращение Риты в мое постоянное прикрытие заметно снизит мой потенциал. Состоящие в счастливом браке мужчины, как правило, не занимаются тем, ради чего живу я.

Но вероятно, мне удастся решить проблему. Во всяком случае, это может подождать. А пока я ни на йоту не приблизился к вечеру в компании Рейкера и к обнаружению сержанта Доукса. Я призвал на помощь интуицию и посмотрел на список. С Борхесом и Обри покончено. Остаются Акоста, Ингрем и Лейл. Им пока не известно, что их ждет прием у доктора Данко. Итак, два долой, а трое ждут своей очереди. Не считая сержанта Доукса, который в настоящий момент, похоже, чувствует прикосновение лезвия к своему телу. Оркестр Тито Пуэнте наигрывает танцевальную мелодию, а доктор Данко, склонившись над пациентом со скальпелем в руке, совершает расчленение. «Потанцуй со мной, Доукс». Без ног, конечно, танцевать, трудновато, но попытаться, бесспорно, стоит.

А я сам тем временем танцевал кругами, словно доктор Данко ампутировал мне одну ногу.

Итак, допустим, в настоящий момент доктор Данко находится в доме одной из своих жертв. Сержант Доукс не в счет. Мне не известно, кому из троих принадлежит дом. Если научное исследование не помогает, остается уповать на удачу. Элементарно, дорогой Декстер. Мой палец остановился на фамилии Ингрем. И это уже нечто определенное. Разве не так? Именно. Точно так, как я — норвежский король Олаф.

Я поднялся со стула и подошел к окну, из которого столько раз смотрел на коричневый «таурус» Доукса. Сержанта на противоположной стороне улицы не было, и очень скоро, если я его не найду, его вообще нигде не будет. Он хотел видеть меня мертвым или заключенным, и я бы чувствовал себя более счастливым, если бы он исчез. По частям или целиком — значения не имело. И вот, несмотря на это, я тружусь сверхурочно, заставляя мощную умственную машину Декстера ради спасения сержанта мчаться со страшной скоростью. И все лишь для того, чтобы он мог меня убить или бросить в тюрьму. Не стоит ли после этого согласиться с мнением Декстера, что люди вообще склонны переоценивать саму идею жизни?