Орчиха в свадебной фате (СИ) - Лактысева Лека

Эльф закончил говорить и развел руками, чуть склонив голову. Вид у него был виноватый, но не слишком. Явно было: остроухий убежден, что все сделал правильно!

― Ты. Без моего ведома. Наложил на Барбру заклятие?! ― а вот великий магварр, похоже, решил-таки вступиться за меня, свою законную жену.

На сердце сразу потеплело, от души отлегло. Я сузила глаза и усмехнулась в сторону эльфа, показав кончики своих небольших клыков.

― Оно безвредное и снимается одним касанием! ― попытался успокоить Алаира целитель.

Однако магварра успокоить было не так просто, особенно когда дело касалось того, что он считал своим. А уж меня-то он присвоил давно и прочно!

― Тей. Ты себя слышишь? Как можно было без моего согласия касаться Барбры и воздействовать на нее? И ладно бы ты спасал ей жизнь!

― Я и спасал! Вам обоим! ― не выдержал упреков, вспыхнул остроухий.

И тут я вдруг подумала: а мне оно надо ― чтобы мой муж поссорился с лучшим другом и по совместительству ― сильнейшим целителем королевства, который, помимо прочего, собрался сопровождать нас в походе на хунгров? Неужели мое самолюбие стоит дороже, чем крепкая многолетняя дружба двух мужчин? А если эльф передумает идти с нами, то кто будет лечить моих соплеменников-орков и моих друзей маг-артов от ран? Нет-нет-нет! Пора прекращать это выяснение отношений, пока оно не зашло слишком далеко!

— Мальчики, не ссорьтесь! ― ляпнула я по привычке.

Всегда так начинала успокаивать бузотеров на свадьбах-корпоративах. Обычно помогало. Разгоряченные спором мужики оглядывались на меня ― полтора метра в прыжке, на мое строгое лицо, на флейту ― и начинали ржать, как кони.

Алаир и Тейшериэль тоже оглянулись. Но, то ли я слишком рослой оказалась в теперешнем своем теле, то ли культурный код очень уж отличный оказался, однако смеяться ни один, ни второй не стал.

― Мальчики? ― не поверил своим ушам магварр Виатор. — Это меня ты мальчиком назвала?!

― И меня! ― напомнил эльф. И продолжил. ― Ну согласись, Алаир, это же никуда не годится! Ладно, ты простишь жене такое обращение. Ладно, я прощу ― ради тебя, друг! А если она магварра Неаргуса мальчиком обзовет?! Я вообще до конца похода молчанку на твою зеленокожую красотку наложил бы!

― Знаешь, что-то в этом есть, ― вдруг признал мой трибун, и на его губах проступила коварная усмешка. ― Молчаливая жена — это же мечта!

Что-о-о? Вот, значит, как?!

— То есть вы сейчас против меня сговориться решили?! ― Я рванулась из объятий мужа, ткнула его в бок локтем.

Алаир даже не поморщился.

― Ты хоть понимаешь, жена, ― заговорил он обманчиво-мягко, ― что оскорбила меня и Тейшериэля? Да мы оба в четырнадцать лет получили право на звание воина! Отстояли его в бою! С того дня никто и никогда не называл нас мальчиками! А любой, кто посмел бы ― тут же был бы вызван на бой!

Ой. Мне вдруг вспомнились всякие не очень цивилизованные племена на земле, обряды посвящения ― достаточно жесткие, даже жестокие, через которые проходили подрастающие юноши этих племен. Значит, здесь, в этом мире, тоже такое принято!..

А ведь моя предшественница, настоящая Барбра, тоже наверняка проходила какие-то обряды в своем клане, иначе кто бы позволил ей называться воительницей и вольной наемницей? Как только муж еще не сообразил, что я должна все это знать и помнить?

Так-так. Делаю зарубку себе на память: местных мужчин мальчиками не называть ни-ког-да! А то и правда на бой вызовут. Оно мне надо? А Алаира надо срочно отвлечь от всех этих разговоров! Что-то мне не нравится направление, куда они свернули.

― Пожалуй, я и сама могу тебя вызвать на бой, мой магварр, ― я медленно облизала губы кончиком языка, призывно улыбнулась, качнула бюстом, а потом и прижалась своим выступающим женскими округлостями к торсу мужа. ― На самый сладкий бой, какой только возможен между мужем и женой!

Алаир поплыл мгновенно. Его взор затуманился, нахмуренный лоб разгладился, а на губах проступила неуверенная улыбка:

― Ты готова пригласить меня в свою опочивальню? Сейчас?

― Ну конечно, любимый! Мы так давно не были вместе! ― Я прижалась к мужу еще капельку плотнее, легонечко царапнула коготками одной руки по лысому загривку мужа, другую руку положила ему на грудь. Проигнорировав тихое хмыканье эльфа, потянулась за поцелуем.

― Бар-р-рбра-а! ― Трибун со стоном впился в мои губы. ― Как же я соскучился!

― Тогда прогулку по королевскому саду оставим на другой раз? ― не разрывая поцелуя, переспросила я прямо в губы мужа.

― К хунграм сад! ― Алаир подхватил меня на руки, пинком отворил дверь и, не оглядываясь, понес меня прочь от эльфа, прочь от любопытной прислуги и прочей дворцовой челяди. ― К хунграм поход! Я не выпущу тебя из объятий, жена, пока ты не запросишь о пощаде!

― Что ж, посмотрим, кто из нас будет просить пощады! ― подначила я мужа.

Он только зарычал в ответ и ускорил шаг. Так что в нашу общую гостиную почти вбежал. Тут же магическим образом запер все двери так, что войти к нам смог бы, наверное, только сам король Фрайсленда. Затем схватил меня в охапку, опустился на ближайший мягкий диван.

― Пришла пора отвечать за все дерзкие выходки этого дня, жена! ― объявил с оттенком торжества в голосе. ― И только посмей сказать, что передумала!

Говорить что-либо подобное я и не собиралась! В конце концов, завтра ― в поход, и кто знает, будет ли у нас с мужем еще хоть один шанс уединиться? Так пусть этот вечер и грядущая ночь станут моим подарком нам двоим! Возможно ― прощальным подарком!

Глава 29. И снова седая ночь

Никто нас не побеспокоил до самого рассвета. Словно мир, сговорившись, решил подарить мне и Алаиру еще одну брачную ночь. Зато, едва небо стало чуть светлеть, как раздался негромкий стук в дверь. Такой аккуратный, будто стучавший очень не хотел, чтобы его услышали в соседних покоях.

― Догадываюсь, кто это. ― Муж приоткрыл один глаз, убедился, что я закутана с ног до головы в плед, и ранний гость ничего лишнего не увидит. Лениво повел кистью левой руки и позвал негромко. ― Открыто. Входи.

Тот, кто ждал за дверью, приглашение прекрасно расслышал и тут же бесшумной тенью скользнул в гостиную, где мы с Алаиром так и ночевали, не решив, в чью из опочивален отправиться.

― Я принес то, что ты просил, трибун, ― шепнула тень хрипловатым мужским голосом.

― Показывай. ― Трибун подставил ладонь.

Я тут же привстала, придвинулась поближе и едва не вскрикнула, когда обнаружила на широкой твердой ладони супруга точную копию «розочки» ― осколка бутылочного горлышка, выполненную, видимо, из глины. Дыхание от неожиданного открытия перехватило, я стянула плед у горла и закашлялась.

— Это… Это оно! ― выдавила сквозь кашель.

― Уверена, что это то, что мы ищем? ― Магварр откинул простыню с груди, присел, покатал «розочку» в руке. ― Эта вещь не выглядит опасной, и я не ощущаю в ней не то что силы, но даже следов связи с магией!

― Да. Ваши магистры их тоже исследовали и ничего не обнаружили, ― напомнила я. ― Но ведь зачем-то хунгры их делают и носят с собой? Может, это всего лишь копии какого-то неизвестного нам магического артефакта?

― Что же это за артефакт такой? И откуда ему взяться у хунгров? ― Повел широкими плечами мой любимый мужчина.

― А разве нет у вас природных источников магии? Или каких-то остатков заброшенных древних поселений, где можно отыскать какие-то штучки, которые принадлежали вымершим народам? ― попыталась придумать я на ходу какое-то удобоваримое объяснение для появления в этом мире неизвестного магического артефакта.

Первую версию Алаир отмел сходу.

― Единственный источник магии ― живое разумное существо, ― уверенно заявил он и жестом отпустил неизвестного, который стоял и не без интереса прислушивался к нашей с мужем беседе.

Неизвестный неохотно и по-прежнему бесшумно ушел.

― Так, может, кто-то из ранее живших разумных и сотворил нечто подобное? ― напомнила я вторую версию.