Путь ведьмы (СИ) - Шкарупа Тома

Я разозлилась. И на разбитые коленки, и на оцарапанную деревом щеку, и на то, что первый в жизни отпуск — и тот не смог пройти без вмешательства политических интриг. Маг не видел, что я вышла из себя, он слишком увлекся тем, что целился в Анта. А тем временем, я сформировала маленький базовый атакующий снаряд из огня и запустила им магу в щеку.

Он отвлекся, пусть и на миг. Оно и понятно, когда что-то горячее на большой скорости врезается-то. Только для мага отвлекаться — непозволительная роскошь. Контроль над его мощным зарядом уже оказался у меня в руках. Так мы и сняли со своего хвоста последнего мага.

Оторваться от воинов оказалось достаточно просто. Мы выдохлись — и они выдохлись. Да и без подспорья магов они не решались набрасываться. Мы истощенные, но люди-то это понять не могли. А мужчина из подвала, лишившись Малахитовой сетки, ничего и не стоил. Уходя, я повторяла себе, что когда-то наши с ним пути снова пересекутся — и тогда я припомню ему всё то, что почти произошло в подвале годы назад. Сейчас не время.

— Меня интересует, где второй, — сказала я, когда мы с Антом пытались отдышаться и прочесывали лес в поисках девочки. — Который раздавала указания.

— Разберемся, — бросил он. По-моему, Ант пошатывало. — Сейчас ими будет заниматься отряд магистра, а мы будем отдыхать.

— Но… — начала я, но взгляд Анта, брошенный через плечо, пресек все возмущения.

Мы и правда дошли до своего предела. И испытывать тут границы мне совсем не хотелось.

Девочку мы нашли не скоро. Она отбежала далеко и запряталась в кусты. Мы с Антом к этому моменту оба тряслись. Шли и вовсе опираясь друг на друга — только так и не падали.

Девчонка вылезать не хотела. Смотря на нее, я вспоминала себя в детстве. Казалось бы, прожила в лесу меньше лунного круга, пока дошла до лекарей-отшельников. Но как же хорошо они отпечатались в памяти. Темные, скрипящие деревья. Проходящие совсем рядом разбойники. Дикие животные, которые шуршат листьями, охотясь ночью…

— Привет, — сказала я, наклоняясь к девочке. — Мы очень долго тебя искали. Твои родители попросили нас тебя найти.

Девочка мотала головой.

— Правду говорю. Смотри, мы ведь не походи на тех людей? У нас нет формы.

Девочка продолжала мотать головой.

Я попробовала сказать на другом языке — ничего. Перевод на три других языка тоже результата не принес.

— Она нас не понимает, — обратилась я к Анту. — Что, насильно вытаскивать ее теперь?

Ант порылся в карманах. Нашел одну из сладких маленьких лепешек, завернутую в бумагу. Мы такие купили по дороге к озеру. Он протянул ее девочке. Та недоверчиво косилась, как напуганный зверек, но подношение взяла. А потом мы ждали. Очень долго ждали, пока девочка не вышла сама, поняв, что от нас не отвяжется.

Родителей ее мы искали чуть ли не с таким же трудом. Они радовались своему чаду, а я пыталась просчитать, насколько далеко остался лагерь. И не услышат ли эти рыдания часом и там.

— Откуда вы? — спросила я у мужчины, когда мы уже расходились. Благодарностей мы получили на жизнь вперед.

— Вы звете его Шоргор, — ответил он. — Мы приплыли с ними, — добавил он и ткнул в глубину леса.

С воинами и чужеземными магами. Это не объясняло ничего. И прибавляло много проблем.

Когда воссоединённая семья ушла, я все еще не могла выкинуть слова мужчины из головы. То, что попытки расшатать спокойствие на нашем материке шли из Шоргора, заполняло все пробелы. И тут же порождало сотни вопросов.

Магистр лично заявился. Телепортировался он прямо рядом с нами, с отрядом из десятков тренированных магов.

Получил от нас координаты — настолько точно, насколько мы могли помнить что-либо в нашем предобморочном состоянии. Мы же получили от него указ отдохнуть и прийти в себя.

И при всех догадках, крутящихся в голове, я не могла сопротивляться. Пусть даже мне и казалось, что эти догадки могли нести огромное значение, собрать их в конкретные идеи пока не получалось.

***

— Что ты говорил там, надо от магии отдохнуть? От целительства или от политики, а? — издевательски спросила я у Анта, когда мы перешагнули порог маленького дома, где решили остановиться на время «отпуска».

Ант сначала дошел до кровати, плюхнулся на нее с размаху и распластался, и только потом уже снизошел до ответа.

— Стоит смириться с тем, что и первое, и второе пронизывает наши жизни, и никуда от них не денешься, хорошо, ты права.

— Не делай такой несчастный вид, ты это любишь. Я это люблю. Может, не во время отпуска, но всё же…

Ант еле заметно кивнул. Потом простонал:

— Я сейчас развалюсь.

И когда это говорит тренированный воин, это не пустые слова. Вспоминая, как Ант протащил меня на руках через пол леса и только слегка утомился, я напряглась. Магическое истощение после экспериментов с горелкой еще давало о себе знать.

— Можно? — спросила я, садясь рядом и начиная разминать ему плечи. Ант кивнул, раздался хруст в шее.

Он заснул. Или, я так думала, пока не начала расплетать растрепавшеюся косу и поймала на себе вполне осознанный взгляд Анта. В который раз он внимательно следил за тем, как я распускала волосы. Не то, чтобы что-то могло смутить меня после пожизненно-посмертной клятвы быть вместе, но эта его привычка вызывала интерес.

— Ант? Почему ты всегда так смотришь, когда я?.. — спросила и помахала полу развязанной косой.

— Рия, почему я рыжий? — спросил он вполне серьезно.

Я уставилась на него, ожидая какого-то объяснения, но оно не последовало.

— Потому что кто-то из твоих родителей рыжий?

— Оба, на самом деле. Развивай мысль.

— Ты так устал и у тебя еще находятся силы издеваться?

— Я правда ужасно устал, но я не издеваюсь. Рия, ты когда-то задумывалась, откуда я родом?

Мне стало на секунду стыдно. Я почесала лоб. Ант сам не говорил и я никогда не спрашивала.

— На Йорте чуть ли не у каждого второго ярко-рыжие волосы. Это остров рядом с…

— Спасибо, я знаю! Подожди, ты там вырос? Почему ты никогда не?..

— Я там родился. Но мама часто рассказывала о наших традициях, несколько раз мы так были, и всё это успело въесться и мне в голову. На Йорте распущенные волосы имеют сакральное значение. И не просто распущенные, то обычное дело, а когда их при тебе расплетают. Знаешь, когда они еще немного волнистые после? Выглядит очень… Не знаю, как тебе объяснить. Это знак доверия, обычно только очень близкие люди — пары, — так делают.

— Но я постоянно распускала волосы после тренировок.

— Я знаю, — просто сказал он. — Это ничего не значило для тебя, так теряется весь смысл.

— И ты смотрел, и знал, что это могло бы быть таким жестом? Тогда, когда я тебе нравилась? — спросила я и мысленно треснула себя по голове. Ну надо же было ляпнуть.

Если бы при мне так делали, и я знала, что это могло быть проявлением привязанности, но для человека, которого я люблю, это было пустым жестом… Это было бы сложно. Особенно учитывая, как долго мы с Антом это самое доверие выстраивали.

— Хочешь, — спросила я, садясь рядом, — расплести мне волосы сейчас? Это бы много для меня значило. А я потом сделаю тебе что-то теплое с медом попить, чтоб ты раньше времени копыта не отбросил, — разнервничавшись, я решила испортить момент.

— Какая забота… — пробормотал Ант кряхтя и приподнимаясь.

Он поцеловал меня в шею и только потом взялся за расческу.

— Не откажусь от сахара, но теперь молчи и проникайся моментом, — посмеиваясь, сказал он, и принялся медленно проходиться гребнем по волосам.

Глава 24. Куда всё вело

Я чувствовала теплое, легкое одеяло вокруг себя.

— Вставай, — рявкнул Ант.

В ответ Ант получил не самый приятный знак. Спрятав руку обратно в тепло, я перевернулась на другой бок и уложила голову на мягкую подушку.

Ант сдернул одеяло. Я пнула его ногой. Гад увернулся, пусть и с трудом. Что это с ним такое?

— Любовь моя, мне тоже очень хочется вернуться к тебе под одеяло, — сквозь зубы терпеливо начал он. — Но, если ты помнишь, сегодня у нас работа.