Фантасмагория смерти - Екатерина Останина

Эта ссора отразилась и на положении барона в воинской части, и на его здоровье. Он был вынужден предстать перед судом за пьянство и был изгнан из корпуса. Однако об этом он вскоре забыл, но рана напоминала о себе на протяжении всей жизни: после этого барон начал жаловаться на головные боли, которые временами бывали настолько сильными, что у него даже падало зрение. Некоторые критически настроенные исследователи жизни Унгерна утверждали, что это ранение в голову отразилось и на психике барона.

Как бы то ни было, разжалованный военный был вынужден покинуть корпус и оказался в Сибири. В сопровождении одного только охотничьего пса он дошел до Монголии, которая находилась в нескольких десятках километров от Даурии.

Монголия уже в течение нескольких столетий находилась под властью маньчжурских оккупантов, но стремилась к завоеванию независимости. Унгерн, попав в эту страну, был очарован ею и решил, что именно она является его судьбой. Восточный уклад жизни, условия быта, одежда, монгольская кухня оказались ему чрезвычайно близки, как будто он родился и вырос здесь.

Решающее значение в этом, возможно, сыграло то, что монголы исповедовали ламаизм – тибетско-монгольскую форму буддизма, которую Унгерн посчитал наиболее подходящей для себя религией. Он быстро освоился в Монголии и добрался до Урги, ее столицы (ныне Улан-Батор), где очень скоро сошелся с Кутукту, верховным ламой, которого, согласно ламаистским традициям, считали воплощением Будды.

Сведения об этом периоде жизни барона Унгерна фон Штернберга очень скудны. Известно, однако, что он принимал активное участие в монгольском освободительном движении и благодаря своей храбрости и отваге завоевал в этой стране всеобщее уважение. Кутукту назначил его командующим монгольской кавалерией. Воспользовавшись нестабильной внутренней обстановкой в Китае, монголы изгнали из страны оккупантов, после чего Кутукту учредил теократический монархический строй, то есть, продолжая оставаться религиозным главой, стал и главой государства.

Российский офицер барон Унгерн фон Штернберг собрался покинуть Монголию. О его подвигах уже были наслышаны в России, и руководство настаивало на его возвращении. Но перед отъездом он по настоянию одного из своих монгольских друзей посетил шаманку в надежде узнать свое будущее. Старая женщина впала в транс и начала прорицать. Она бормотала что-то о войне, богах, реках крови.

Сопровождавший Унгерна друг, принц Джам Болон, объяснил ему смысл ее слов: шаманка сказала, что в Унгерне воплотился бог войны, и что в будущем он будет править огромной территорией, и что при этом будут течь реки крови. Власть Унгерна закончится быстро, и он покинет землю, где был правителем, и этот мир.

Как воспринял Унгерн это странное предсказание, неизвестно. Однако после этого он покинул Монголию и вернулся в Россию, а в следующем, 1912, году совершил поездку по Европе. Ему было тогда 27 лет, и жизнь, которую он продолжал вести, была пустой и беспутной. Но в Европе произошло событие, навсегда изменившее всю его жизнь и оказавшее влияние на формирование его мировоззрения и жизненной философии. Унгерн посетил Австрию, Германию, затем прибыл во Францию и остановился в Париже. Здесь он встретил молодую девушку по имени Даниэла, которую полюбил с первого взгляда. Даниэла ответила на чувства барона, они начали встречаться, гулять по городу, посещать выставки. Но вскоре обстоятельства нарушили идиллию влюбленных: Европа готовилась к войне, и барон должен был вернуться в Россию и в случае необходимости сражаться против германцев. Девушка согласилась последовать за Унгерном, и они отправились в Россию.

Путь их лежал через Германию, но там барон неминуемо был бы арестован как солдат вражеской армии. Тогда Унгерн решил добраться до России морем. Это путешествие было чрезвычайно рискованным, так как баркас, на котором барон направлялся в Россию, был слишком мал для морского путешествия. На море разыгрался шторм, во время которого судно потерпело крушение. Даниэла не умела плавать и утонула, а Унгерну чудом удалось выжить.

Но с того момента барон Унгерн фон Штернберг сильно изменился, как будто оставил свое сердце на дне Балтийского моря, где покоилась его возлюбленная. Он перестал пить, стал умерен, даже аскетичен во всем, перестал обращать внимание на женщин и стал невероятно жестоким. Он не щадил никого: ни своих солдат, ни жителей местностей, через которые ему доводилось проходить, ни себя. Как точно замечал об Унгерне писатель Юлиус Эвола, «великая страсть выжгла в нем все человеческие элементы, и с тех пор в нем осталась только священная сила, стоящая выше жизни и смерти».

Барон Унгерн вернулся в Россию, но вместо того чтобы явиться в военную часть, вышел в отставку и в августе 1913 года отправился в Монголию. Что он делал в этой азиатской стране? Вероятно, он не мог и не хотел жить тихо и спокойно, ему нужна была война. Именно поэтому он отправился на запад Монголии и вступил в отряд Джа-ламы, монаха, специалиста по тантрической магии и разбойника. В тот момент, когда он прибыл на Восток, отряды под предводительством Джа-ламы сражались с китайцами за город Кобдо. Унгерн принял участие в сражении, но отличиться в бою на этот раз ему не представилось возможности.

Однако в России поведением Унгерна были недовольны. Ему передали приказ покинуть отряд Джа-ламы, и он подчинился. К тому же в 1914 году началась Первая мировая война, и «бог войны» отправился на фронт.

Барон Унгерн сражался в составе полка 2-й армии А. Самсонова. Скоро солдаты полка начали рассказывать друг другу о храбрости офицера Унгерна: он ничего не боится, в любом сражении всегда в первых рядах, кажется, что он ищет смерти в бою, но та обходит его – барон как заговоренный. Его не берут ни пули, ни штыки.

Правда, за все время войны он четыре раза был ранен. За храбрость и отвагу, проявленные в боях, он был награжден Георгиевским крестом, орденом Святой Анны 3-й степени, возведен в чин есаула, командира сотни.

Но барон, кажется, относился ко всем наградам с полнейшим равнодушием. Ему нужна была война ради самой войны, и своим стремлением воевать, посвящая этому всего себя без остатка, он поражал даже видавших виды офицеров. Легендарный барон Пётр Николаевич Врангель, про которого один из его сослуживцев как-то сказал, что «…он инстинктивно чувствует, что борьба – его стихия, а боевая работа – его призвание», и тот вынес отрицательные впечатления от знакомства с Унгерном. Врангель оставил о нем такую характеристику: «Среднего роста, блондин, с длинными, опущенными по углам рта рыжеватыми усами, худой и изможденный с виду, но железного здоровья и энергии, он живет войной. Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины, и против воинского воспитания, – это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида. Оборванный и грязный, он спит всегда на полу, среди казаков сотни, ест из общего котла и, будучи воспитан в условиях культурного достатка, производит впечатление человека, совершенно от них отрешившегося. Тщетно пытался я пробудить в нем сознание необходимости принять хоть внешний офицерский облик».

В начале 1917 года Унгерна пригласили в Петроград, где проходил съезд Георгиевских кавалеров. Здесь он поссорился с комендантским адъютантом и сильно избил его (согласно официальной версии, барон был сильно пьян) за то, что тот не предоставил барону квартиру. За этот поступок ему пришлось нести серьезное наказание: он был уволен в запас и осужден на три года тюрьмы. Но отбывать наказание ему не пришлось: началась Февральская революция, власть перешла от царя к Временному правительству, которое освободило многих политических и других заключенных. Унгерн тоже попал под амнистию.

В августе того же года по приказу Александра Фёдоровича Керенского, занимавшего в тот период пост военного и морского министра во Временном правительстве, Унгерн отправился в Забайкалье, где поступил под командование генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семёнова. Однако спустя еще два месяца в стране снова произошел переворот: к власти пришли большевики. Семёнов отказался подчиниться новому правительству, не считая его законным. В своих «Воспоминаниях» Семенов писал: «C падением Временного правительства и захватом его функций партией большевиков уже не было законной власти, не было никакого руководства государственным аппаратом на пространстве всей территории России. Всюду царил лишь большевистский террор». Семенов считал своим долгом бороться против власти большевиков. Мнение Унгерна совпадало с мнением его командира, который также считал необходимым бороться против новой власти.

Унгерн находился в отряде Семёнова до 1920 года. В Сибири он обосновался в Даурии и начал формировать Азиатскую дивизию, ядро которой составили буряты и монголы. Средства на содержание дивизии ему приходилось добывать самостоятельно, и он начал облагать данью проезжающие через Даурию поезда. Полученные товары он реализовывал в Харбине, а на вырученные деньги закупал продовольствие и снаряжение. Затем Унгерн начал печатать в Даурии деньги: он сам нарисовал эмблемы для монет, выписал из Японии чеканную машину и распорядился начать печатать монеты из вольфрама, который добывался в местных рудниках. Несмотря на попытки обеспечить дивизию всем необходимым, подчиненные Унгерна постепенно превращались в разбойников и грабили проезжавших через Даурию купцов, а также близлежащие поселения и монастыри. Барон не препятствовал им в этом. В его голове зрели грандиозные планы, он мечтал о создании нового рыцарского ордена и не обращал никакого внимания на творимые его людьми бесчинства.