Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу! - Ирина Степановская

– За любовь надо платить. А за нелюбовь еще больше, – сказал Юра, останавливаясь в коридоре и не раздеваясь.

– Сам же деньги выкинул! Платить надо за все. – Нина опустилась на диванчик в коридоре и вытянула ноги. – Привыкла поздно возвращаться, а все-таки устаю!

– Я перед Настей, конечно, виноват, – вдруг сказал Юра. – Я избегал ее в последнее время. Что-то у нас не получалось.

Нине не понравился его тон. Так она и знала. Неужели сейчас начнется нытье? Не пастор же она, чтобы перед ней исповедоваться! Она решила быть суровой.

– Ну, разговоры потом. Сейчас – раздевайся. Можешь пока посмотреть телевизор – я пойду что-нибудь приготовлю. – Она встала, сняла верхнюю одежду, убрала ее в шкаф. Юра же, как будто был в офисе, тут же бросил свое пахнущее шерстью пальто на спинку диванчика.

– Ты из холодильника продукты достань, – велел он, – а уж я все приготовлю. Ты можешь посидеть со мной в кухне, чтоб мне не скучно было.

Она обратила внимание, как умело он повязал фартук. Что-то ей напомнила эта сцена.

– Имей в виду, – сказала она, – я фильм «Москва слезам не верит» терпеть не могу.

Он с удивлением посмотрел на нее:

– Почему ты вдруг вспомнила?

Она вздохнула:

– Уж очень ты на героя из этого фильма похож. Не внешне, а по поведению. Сразу в кухню, готовить… Все как там. Нет чтобы просто для первого раза посидеть. Я бы угостила.

– Да я поваром мог бы работать запросто! – Он нашел в тазике картошку и быстро стал ее чистить.

Сразу ведь нашел! Нине ничего не оставалось, как, присев у стола, смотреть на него.

– Так почему ты фильм-то не любишь? – спросил Юра, погружая картошку в раковину с водой. – Миллионы женщин мечтали бы найти такого мужика, как герой фильма – Гоша.

– Я не мечтаю, – совершенно искренне сказала Нина. – Мне этот Гоша противен! Эти его дурацкие заявления: «Всегда и все я буду решать только сам, на том простом основании, что я – мужчина!» – пахнут дикостью, козлиными шкурами и костяными топорами. – Нину даже передернуло от отвращения.

– Что же тебе не нравится в этом высказывании? – Юра достал из шкафчика сковородку и внимательно посмотрел на Нину.

– Все не нравится! И то, что он с таким апломбом говорит о себе не как о человеке, а как о мужчине, то бишь как о самце. И то, что он будет решать все сам, основывается не на его уме, силе, еще каких-то положительных качествах, а только на принадлежности к полу. А может, этот Гоша – идиот, и все решения будут идиотскими? И какая же тогда в его жизни отводится роль женщине? Согласно кивать и лепетать: «Холесе, мой господин! Все сделаю непременно»? Ты заметил, как в финальной сцене фильма героиня суматошно мечется по кухне, наливая этому самцу суп в тарелку? Только бы это божество снова не разгневалось и не оставило ее в одиночестве – ведь она посмела не поставить его в известность, что занимает положение в обществе выше, чем он, простой хороший слесарь!

«Как долго я тебя искала! – страстно шепчет героиня. – Как долго я тебя искала?!» А кого, собственно, она искала? И на что теперь готова ради этого «мужчины»? Умная, волевая женщина, сделавшая себя сама и воспитавшая дочь, готова не только простить его хамство, она готова покориться, прислуживать, суматошно суетиться перед господином только потому, что он нравится ей как любовник. А чему этот человек учит ее дочь? «Женщина должна уметь готовить, потому что она женщина!» – вот главная сентенция этого фильма. Я это ненавижу!

– Ты, наверное, не умеешь готовить? – улыбаясь, спросил Юра.

– Умею! Могу доказать! Но ненавижу, что должна уметь готовить только потому, что я женщина! А мужчина должен зарабатывать больше, потому что он – мужчина!

– По-моему, мы с тобой подружимся! – заявил Юра, удивительно быстро, ровно и красиво нарезая картошку. – Я тоже ненавижу идею, что мужчина должен зарабатывать больше женщины. Мужчина, как, впрочем, и женщина, должен зарабатывать столько, сколько нужно ему для жизни, чтобы быть довольным собой и жизнью. А если его заработок не укладывается в чьи-то претензии или понятия о том, как должен жить человек, – это проблема не мужчины, а того, кто эти претензии имеет.

– Почему же тогда большинство людей воспитывают своих мальчиков и девочек словом «должны»? «Ты девочка, поэтому должна уметь стирать, шить, мыть посуду. Когда ты выйдешь замуж, ты будешь должна…» ну и так далее. Напротив, если в семье мальчик, то бедному ребенку с раннего возраста внушают: «Ты мальчик, ты должен хорошо учиться, чтобы не быть дворником, чтобы получить хорошее образование, работу, содержать свою семью…» Просто ужас!

– Послушай! – Юра аккуратно выложил порезанную картошку на сковородку с предварительно разогретым маслом и повернулся к Нине. – Неужели у тебя нечего выпить за твои прекрасные слова и оригинальные взгляды, которые, кстати, целиком и полностью совпадают с моими?

– Выпить есть! – Нина открыла бар, где стояли нераспечатанные бутылки всех мастей и калибров. – Но вообще-то я стараюсь не есть и не пить после шести часов вечера.

– Сделай для меня исключение! – Юра осмотрел содержимое бара и хмыкнул: – Конечно, преимущество ты отдаешь благородным напиткам, но к жареной картошке с огурчиками лучше всего подходит водка!

Нина вспомнила о сравнительно недавнем визите Кирилла и Пульсатиллы.

– Недавно всю выпили. Если и осталось, то на донышке…

Юра посмотрел в холодильнике и действительно нашел между пакетом кефира и банками с соком бутылку водки.

– По рюмочке будет достаточно!

И в то самое время, когда Лиза после ухода отца ложилась спать, Нина с Юрой устроили классические посиделки в духе студенческих времен: по большой тарелке жареной картошки с маринованными огурцами, по рюмке водки, а потом по большой кружке чая с вишневым джемом и овсяным печеньем. Незапланированный визит превратился в теплый семейный вечер.

Тарелки после еды Юра сам сложил в раковину.

– Я помою! – с готовностью предложила Нина. – Это будет справедливо: ты картошку жарил, мне со стола убирать.

Еще она хотела добавить: «Иди пока раскладывай диван!» – но отчего-то промолчала.

– Помой, пожалуйста! – ответил ей Юра. – Тем более что мне уже давно пора идти. Пока метро не закрыли! Мне же тащиться еще на другой конец города!

– Куда? – опешила Нина. Отчего-то она считала делом уже решенным, что Юра останется у нее ночевать.

– Поеду к друзьям. Вместе учились. Хорошие ребята – муж и жена. Пригреют как старого товарища в любое время суток, но все-таки хотелось бы явиться к ним не в три часа ночи. Они тоже устали, у них дети…

– А ты разве…

– Нет, я поеду! – Юра решительно надел помятое пальто, взял портфель и поцеловал ее в щеку. – Ужин и беседа были восхитительны!