Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу! - Ирина Степановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нина выскочила из машины, забыв запереть за собой дверцу, что в нашем городе означает то же, что уйти из одноэтажного дома, оставив открытыми настежь все окна, и ринулась сквозь толпу, расталкивая прохожих всем телом, как хоккеист на ответственном матче. Но то ли минута была упущена, то ли толпа отнесла от нее Юру бурным потоком, но только светлая голова его, еле различимая чуть выше десятков других голов, уже маячила впереди между дверями страшной пасти метро.
– Юра! – что было силы закричала Нина, в последней надежде, что он ее услышит.
– Ты не меня зовешь? – Внезапно кто-то осторожно поддержал ее под руку.
С неудовольствием и страхом, что сейчас из-за этой досадной задержки она потеряет Юру, который вдруг стал для нее очень дорогим человеком, она обернулась и не сразу поняла, что это он и стоит перед ней с пачкой свежих газет под мышкой и с участливым видом заглядывает ей в лицо.
– Ты чего так кричала? Забыла что-нибудь?
На Нину напала внезапная немота. Да, велик был контраст между тем неизвестным возлюбленным, уходившим от нее навсегда, и этим дежурным Юрой, оказывается, просто отошедшим в сторонку купить парочку печатных изданий. Как она не заметила, в какую сторону он отошел? Просто глупо!
– Ты меня звала? Эй! Проснись! – Он легонько тронул ее за плечо. Скрываться дальше было бесполезно.
– Ну да. – Ей уже было неудобно за свой порыв. – Я просто подумала: куда ты пойдешь? Наверное, я поступила глупо, что вернулась… – Она помолчала. – Но если тебе все-таки некуда идти – можно ко мне! У меня много места.
– Неужели ты не будешь жалеть, что меня пригласила? – В глазах у Юры засветились лукавые огоньки. – Тогда с превеликим удовольствием! А то вот пришлось прикупить газет, чтобы ночевать на набережной под мостом, как делают парижские клошары.
Она так растерялась, что не поняла, шутит он или нет.
– Службы спасения приезжают к ним под мосты, – со знанием дела продолжал объяснять Юра, – работники обязательно садятся перед ними на корточки, чтобы клошарам не казалось, что с ними разговаривают свысока, и уговаривают сменить газеты на одеяла или отправиться в ночлежки, чтобы не замерзнуть. А гордые граждане Франции не хотят этого делать ни за что на свете и только еле-еле соглашаются выпить сладкий чай и взять пару булочек, запакованных в пластиковые пакеты.
– Откуда ты знаешь? – спросила Нина, а сама подумала, что недооценивала его ум и проницательность.
– В кино видел.
– Я приглашаю тебя по-дружески! – сказала она с сильным нажимом на последнее слово, чтобы он все-таки не заподозрил в ней одинокую бабенку, изо всех сил старающуюся заполучить к себе мужичка на ночь.
– Ясно, по-дружески! – Юра покрепче взял ее под руку. Она уже хотела рассердиться, но вспомнила, что…
– Я же не закрыла машину! Бежим!
Ее блестящая подруга – предмет искренней любви и забот – находилась на том же месте, где Нина ее оставила.
– Если бы ее украли, я бы себе не простила!
– Не простила бы, что пригласила меня?
Нина помолчала. Юра опять сел назад. Когда она его подвозила до метро (в последнее время довольно часто), он так и не садился никогда на переднее сиденье. Говорил, что не хочет нарушать сложившуюся традицию.
Они поехали. Оба вдруг опять замолчали. Наконец Нина заговорила первой:
– Знаешь, я ведь уже достаточно долго живу одна. И у меня были разочарования в жизни, в мужчинах. Машина – одна из моих лучших подруг.
– А их у тебя что, много?
Нина, как в уме ни перебирала, кроме Пульсатиллы, вспомнить никого не могла.
– Оказывается, что немного. Всего две – машина и Пульсатилла.
– Кто?
– Таня. Не удивляйся, Пульсатилла – ее прозвище. Еще со школы. Пульсатилла – полевой анемон. Цветок такой весенний. Танька на него очень похожа.
– Познакомишь?
– Посмотрим. А ты не боишься, что я буду ревновать?
– Кого? Меня?
– Тебя.
– Но ты же пригласила меня по-дружески?
Нина закусила губу.
– А, все равно!
– Ревнуй, пожалуйста, мне это приятно!
Она внимательно посмотрела в зеркало заднего вида, но не на дорогу, а на того, кто сидел на заднем сиденье. Юра положил обе руки на спинки передних сидений и просунул голову между подголовниками. Лицо его в темноте выглядело грязноватым, как у мальчишки, два часа бегавшего под сильным дождем, и почти таким же счастливым.
– Имей в виду, Пульсатилла – так же как и Лиза – очень красивая женщина, – зачем-то сказала Нина.
– Не страшно! – Юра протянул руку и сзади погладил Нину по волосам.
«Как в романах или фильмах шестидесятых годов. После такой мимолетной ласки продолжение может уже и не требоваться – все равно будет хуже!» – Нина не сказала этого вслух, хотя соблазн у нее был. Жизнь приучила ее больше молчать, чем говорить, хотя мнение Юры на этот счет было ей интересно. Но в самом деле, не превращать же его в третью подругу!
Они приехали. Она завернула во двор, протянула в окно охраннику пропуск, подрулила к подъезду и сказала, стараясь быть громкой и веселой:
– Выходите, господин, мы приехали!
– Я и не знал, что ты живешь в таких хоромах! – удивился Юра, несколько смущенно оглядываясь по сторонам. Сияющие автомобили, спящие на своих местах у бордюров, обрамляли искусно сделанную детскую площадку. – А детям здесь плохо гулять, – заметил он. – Ни деревьев больших, ни травы!
– Мне все равно – у меня детей нет. И не удивляйся – квартира почти пустая. Мебель покупать некогда, да и неохота.
Юра озирался по сторонам, пока Нина, поприветствовав консьержку, вызывала бесшумный лифт.
– Я привык к своему старому, допотопному, возможно, не очень удобному жилью, – вздохнув, сказал он. – Здесь у тебя даже страшновато! Еще упадешь на таком скользком полу!
– Уже два раза деньги собирали на ковровое покрытие, – сказала Нина. – Да консьержка требует отдельную плату за то, чтобы его чистить. Лично я не против, но вопрос все как-то не решается.
– Я и не знал, что ты такая состоятельная женщина! – покачал головой Юра. – А я вот привык довольствоваться малым.
– Поэтому и выбросил столько денег в окно? – заметила Нина. – Ничего. Поработаешь в хорошей фирме лет пять, свою квартиру продашь, а новую купишь. Когда зарплата хорошая – не теряешься в пространстве. – Она подумала и добавила: – Интересно, эта Настя нашла деньги? Жалко было бы, если бы они достались постороннему человеку. А ей – материальная компенсация за моральный ущерб.
– За любовь надо платить. А за нелюбовь еще больше, – сказал Юра, останавливаясь в коридоре и не раздеваясь.
– Сам же деньги выкинул! Платить надо за все. – Нина опустилась на диванчик в коридоре и вытянула ноги. – Привыкла поздно возвращаться, а все-таки устаю!