Тамавамнетута (СИ) - Киршин Павел

Вытирался тем же самым льняным полотенцем, что и в прошлое посещение. Повезло этим хмырям, что они не успели загадить мою квартиру. Отсидкой в лагерях не отделались бы. Под кроватью нашёл чьи-то кожаные тапки без задников, оделся, поправил перевернувшуюся звезду на левой стороне груди, дающую +100 к харизме. Справа — потёр лысинку Владимира Ильича (ещё +50) и натянул сбрую плечевой кобуры с Маузером дающим + 200 к силе и поднимающим репутацию с фракцией НКВД до уровня превознесение. Вчера он мне очень пригодился в беседе с лживым управдомом. Когда этот говна кусок увидел чей на нём автограф, он чуть ли не начал гадить кирпичиками. Хм-м. Тоже мне, вомбат сталинского режима.

— Вобат-батяня, батяня-вомбат, летят кирпичи и жопы горят… — Напевая, только что придуманую песенку, вышел в гостиную.

— Доброго всем дня! — Поприветствовал компанию, собравшуюся за большим круглым столом.

Тут щебетали румяные девчонки, улыбчивый Марк возился с разделочной доской, собираясь нарезать сервелат для бутербродов, а Фокин, сложив руки на груди, пристально наблюдал за тихушником Терещенко, который только что слямзил с тарелки кусочек сёмги и пытался незаметно сунуть его в рот.

Откуда такое богатство? — Спросил у Алексея, после ответных пожеланий цвести и пахнуть.

Услышав, что продукты доставили по просьбе Лаврентия Павловича, у Марка выпал нож из руки. — От товарища Берии?!

Я пожал плечами, мол ничего удивительного в этом нет. Но у самого, внутри, заворочался червячок сомнения. С какого переляка?! С чего бы такой аттракцион невиданной щедрости? От этого жмота один единственный раз видел хорошее, когда тот притащил фруктов в больничку, и то, после того, как его подчинённые меня отдубасили в допросной. Что сейчас? Откуда беды ждать?

— Василий, спускайся к мужикам, мы пока перекусим. Я позвоню, когда будем выходить. — Фокин отослал Терещенко к остальной охране, расположившейся на первом этаже, в квартире управдома.

Ну, что сказать, такой стол только на большие праздники накрывают. Будем считать, что это мне подарок от судьбы за испорченный новый год.

Несмотря на весь сюрреализм происходящего после встречи со мной, девушки вели себя адекватно. Шутили, вкушали деликатесы и заговаривали на опасные темы в присутствии Фокина.

— А за этот самолёт Колю тоже наградят? — Спросила Валентина.

Да-да. Мне тоже интересно.

Наплевав на этикет, Фокин почесал затылок. — Такие вопросы не мне решать, но, вообще-то, это уже третий сбитый им самолёт, не считая того, что Николай захватил с фельдмаршалом.

Я скромно потупился под прожигающим взглядом Людмилы. Ну да, вчера я об этом не упоминал. Тут ещё и Марк добавил.

— Благодаря Колиному плану мы с партизанами целый аэродром на воздух подняли. Десятки самолётов взорвали. Он заранее закоп…

— Тихо. Тихо, товарищ Шалдин, эти подробности вы потом расскажете. Давайте лучше поговорим о сегодняшнем дне. Я предлагаю начать с похода в кинотеатр. Кто за?

Я посмотрел на капитана. — А разве Люде не надо работу? Ты же говорила, что тебе во вторую смену выходить.

Девушка покачала головой и её светленькие косички забавно затряслись. — Я попросила Алексея Владимировича и он позвонил нашему главврачу, чтобы Борис Васильевич дал мне отгул на сегодня. И Марк с Валечкой свободны. Пойдёмте в кино, ну пожалуйста. Сто лет там не бывала.

М-да. Детская непосредственность, в её женском варианте. Видела бы она вчера, как этот добренький Алексей Владимирович зубы управдому вышибал.

Валентина с Марком тоже согласились на кино. После тяжёлого ранения в грудь и долгого лечения, Шалдин ещё нигде толком не бывал. Его доставили в Москву самолётом в конце декабря, и он был рад идее упасть нам на хвост. По ходу, зенитчик понял, что с такой крышей, в виде Фокина, нас ожидает шикарный отдых.

— В кино, так в кино. А что показывают? — Не устоял перед жалобным взглядом серых глаз. Эх, стервочка, издевается над маленьким, у меня от таких взглядов кровь уже закипает. Может сказаться больным? Отправить всех остальных, а её попросить поухаживать за мной? Не?

— Свинарка и пастух! — Выпалила Людмила, вероятно, опасаясь, что кто-нибудь успеет раньше и предложит свой вариант. — Пожалуйста, пожалуйста.

— Что ж, комедия — это хороший выбор. — Сказал капитан Фокин и, понимая, что остальные тоже не прочь посмотреть этот фильм, пошёл в прихожую к телефонному аппарату.

— Ура! — Взвизгнула Люда и бросилась ко мне на шею. — Мы идём в кино!

Ощутив, как моё лицо покрывается следами от поцелуев, с удовольствием притянул к себе девушку за тонкую талию и крикнул Алексею. — Нам с Людой два билета на последний ряд!

Глава 26

В стотысячный раз проверив, что я помню её адрес наизусть, Людмила чуть нагнулась и жадно поцеловала меня на прощанье.

— Пиши мне. — Прошептала в ухо и сбежала вниз по лестнице.

"Ага. Смс-ку пришлю." — Подумал, прослеживая её стройную фигурку до трамвайной остановки.

С улыбкой на лице, из квартиры первого этажа вышел Фокин. — Ну, что, тебя можно поздравить? Стал мужчиной.

— У-ё-о-у-у-у!

Я пропрыгал на одной ноге по лестнице и подобрал слетевший от удара тапочек. Возвращаясь в квартиру, переступил через скорчившегося на полу капитана. — Терпи, ты же мужчина.

Пора было выезжать на приём к Берии и я пошёл в спальню собираться. Натянуть гимнастёрку не успел, Алексей быстро оклемался и застал меня врасплох — задравшим руки вверх.

— Слушай, капитан, а сколько ты немцев убил? — Спросил увернувшись от ворвавшегося в комнату Фокина. Тот, придерживая левой рукой повреждённую промежность, с правой — снова целил мне в лицо. — Одного, двух, десяток? Ты руку-то опусти, или придётся объяснять Лаврентию Павловичу откуда у меня синяки.

***

"Теперь понятно с кем он советовался." — Допетрил, когда шёл следом за наркомом по ковровым дорожкам Сенатского дворца.

Сдавая пистолет суровому полковнику из охраны вождя, подышал на гравировку и любовно протёр рукавом. — Товарищ полковник, вы с ним побережнее, не поцарапайте.

На секунду Лаврентий закатил глаза, щепча что-то на грузинском, покачал головой, подталкивая меня к дверям. — Заходи.

Мы зашли в приёмную, где нас отметили в журнале посетителей и попросили расписаться.

— Проходите, товарищи. — Разрешил надувшийся от своей важности секретарь, дождавшись, когда минутная стрелка настенных часов достигла верхней точки. М-да уж, точность вежливость королей, впустил нас ровно в двенадцать ноль ноль.

— Здравствуйте, товарищ верховный главнокомандующий. — Поздоровался, но руку протягивать не стал. Мало ли, может с ним так не принято.

— Здравствуйте, здравствуйте. — Края широких усов приподнялись. — Можно по имени и отчеству.

Сталин прошёлся вдоль стола, выдвинув для меня стул. — Присаживайся. Не голоден? Может быть чайку?

— Спасибо, Иосиф Виссарионович. Не надо. — Остановил его, когда он уже потянулся к телефону.

— На нет и суда нет. Давай, Коля, познакомимся с тобой поближе, расскажи о себе, как так получилось, что у тебя появились такие необычные способности. Может от нечистой силы?

Сталин говорил быстро и уверенно. Негромким голосом он задавал вопросы, как будто заготовил их заранее, в великом множестве. Я, как мог, отвечал, стараясь поспевать за его мыслью, но это было не просто. Мои ответы "не знаю" и "оно само как-то", его не сильно устраивали — ему подавай конкретику.

Во время разговора он часто поворачивался, то к Берии, то снова ко мне, и смотрел жёстким, проникающим в самое нутро взглядом, под которым было неуютно и как-то бздливо. "Словно филин высматривающий мышку в снегу." — Пришла в голову аналогия.

— Хорошо, я, кажется, понял. — Закурив папиросу, он помахал спичкой, посматривая на меня сквозь дым. — Николай, теперь хочу спросить о другом. Чего ты хочешь? — Увидев непонимание, продолжил выделяя интонацией каждое слово. — Как ты представляешь свою дальнейшую жизнь? Ты бы мог уйти, спрятаться и жить жизнью обычного человека, но ты решил воевать, как настоящий комсомолец и патриот. Готов ли ты отдавать все силы: для своей страны, для всего советского народа, для партии.