Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV-2000-2016 - Александр Львович Янов

В этом случае у людей была бы уверенность, что Сибирь представляют именно сибиряки, знающие проблемы своей земли и защищающие ее интересы. То же самое можно сказать, конечно, и о любом другом регионе страны. Но

для регионального движения за «обновленную федерацию» нужен лидер, локомотив, если хотите. И кто больше подходит для этой роли, если не самый мощный из них-мегарегион Сибирь, не разделенный искусственно на Дальневосточный, Сибирский и Уральский федеральные округа?

Деталей «сибирской идеи», предложенных авторами, — масса, в книге 200 страниц, в две коротенькие главы все не уместишь. Но в целом у авторов нет сомнений, что во внутренней политике именно Сибирь, а не Рамзан Кадыров, неспособный предложить стране ничего, кроме раскола на «наших» и «не наших», может и должна сыграть роль инициатора новой, современной России. Тем более что «не на Кавказе решается ее судьба, а в Сибири».

Для «оттепельного» правительства РФ ПОСЛЕ Путина это имеет первостепенное значение. Просто потому, что с самого начала оно будет иметь на своей стороне сильное региональное и в первую очередь сибирское лобби. Не менее, а, может, и более важен, однако, внешнеполитический аспект «сибирской революции».

«Поворот на Восток!»

Как закопошилась с этим кличем вся «патриотическая» рать! Прощай, Запад, с его надоевшими придирками по поводу прав человека или аннексии Крыма, — вот, что ей в нем послышалось. Китаю права человека до лампочки. И пусть аннексии Крыма он не признал (репутация дороже), пусть китайский МИД официально заявил, что ни о каком союзе с Россией, а тем более об антизападном блоке с ней не может быть и речи, но ведь и санкций против России Китай не ввел. И отзвуки старого гимна «Сталин и Мао слушают нас» все еще звучат в «патриотических» сердцах. И пресса их вновь запестрела цитатами из знаменитого британского географа Хэлфорда Маккиндера, прозванного отцом геополитики, трактующими о том, что «сердце мира» (ЬеагНапф расположено именно в России. Оттого, мол, и придет к нам раньше или позже Китай, а вместе мы сила.

На самом деле все это просто вырвано из контекста. В 1904 году Маккиндер и впрямь говорил о том, что есть территории, неуязвимые для морской мощи тогдашней владычицы морей Британии, которые он и называл Ьеаг11апс1. Одной такой территорией он считал Южную Сибирь и Среднюю Азию, другой — Центральную Африку. «Несмотря на разницу широт, у этих двух Ьеаг11ап<1,- писал Маккиндер, — есть поразительное сходство».

Сходство, повторяю, заключалось в невозможности атаковать их с моря. Это свидетельствует о ключевой роли России в мире, как толкуют ее «патриоты»? Тем более что в июле 1943 года тот же Маккиндер полностью ревизовал свое предсказание. Вот что он писал тогда в Гогещп Айашз: «Земли Монсун в Индии и в Китае, населенные тысячью миллионов людей древней восточной цивилизации, достигнут процветания и сбалансируют другие географические регионы. И будет земной шар счастливым, поскольку сбалансирован и потому свободен». Так при чем здесь, спрашивается, Россия?

  

Хэлфорд Маккиндер

Важнее, однако, другое. Восток для России — это страны Тихоокеанского бассейна. И. как остроумно заметили авторы книги, «если посмотреть на глобус и не сбиваться с направления, то станет ясно, что “восточный вектор” ведет скорее в развитые, чем в развивающиеся страны: в Канаду и… в США». Для Сибири, во всяком случае, далекий Восток оказывается ближним Западом.

В любом случае для России нет ни малейшего смысла, разворачиваясь на Восток, превращаться из поставщика сырья в Европу в энергетический придаток Азии. Зато есть смысл использовать близость Запада, включая вестернизированные Японию, Южную Корею и Гонконг, для превращения региона Сибирь, который, повторяю, являет лицо России на Тихом океане, в зону индустриального роста (в чем, кстати, индустриальный Китай никак не заинтересован). Короче, совершенно неожиданные и многообещающие перспективы открывает «поворот на Восток» перед Сибирью. И следовательно, что для нас еще важнее, перед Россией. Но об этом в следующей главе.

Глава 17

ПОВОРОТ НА ВОСТОК

Мало сказать, что «поворот на Восток» сулит России большой сюрприз. Он сулит слом всего ее традиционного государственного мироощущения. На Западе на протяжении столетий Россия привыкла видеть себя гигантом, самой большой в Европе страной и вести себя по отношению к окружающим ее малым государствам соответственно — как генерал с нижними чинами. На Востоке, в Тихоокеанском бассейне, к которому она поворачивается, картина — как в перевернутом бинокле.

Здесь как раз Россия выглядит нижним, так сказать, чином, «политическим пигмеем», по выражению авторов книги. Какое уж там генеральство рядом не только с миллиардным Китаем, но и с 200-миллионной Индонезией! Да и с 128-миллионной Японией, согласитесь, не особенно погенеральствуешь. Тем более что «валовый продукт российских зауральских территорий… в 13,7 раз меньше японского и… ВВП всех субъектов Дальневосточного федерального округа, вместе взятых, не дотягивает до уровня Мьянмы, беднейшей страны Юго-Восточной Азии».

Словом, поворачивая на Восток, Россия оказывается совсем в другом мире. Все усугубляется тем, что за столетия ее правители глубоко внедрили в национальное сознание «генеральский» подход к соседям. Даже последний Кирюха (из чеховской «Степи») уверен, как мы помним, что «наша матушка Расея всему свету га-ла-ва». Грамоты не знает, а какую-нибудь Польшу в упор не видит, презирает. Разве не убедила в этом читателя глава 13 в первой книге «Русской идеи» («Патриотическая истерия»)? Как один человек поднялась страна в 1863 году, страстно негодуя против наглой претензии поляков отделиться от «матушки Расеи». Точно также негодовали Кирюхи в 1953-м против восставших гедеэровских немцев, в 1956-м-против бунтовавших венгров, а в 1968-м-против корректно возражавших чехов.

Еще в 1880-е по поводу массовой «генеральской» болезни горевал великий провидец Владимир Сергеевич Соловьев, писал: «Россия больна, и недуг наш нравственный». Для современной ему петровской России — смертельный. Не услышали его тогда. И по сию пору не слышат. Несмотря даже на то, что пророчество его сбылось: и впрямь погубил этот недуг петровскую Россию.

Потому, надо полагать, не слышат, что уж очень удобен этот «соловьевский недуг» лидерам России: стоит им издать воинственный клич — и их рейтинги взлетают до небес. Так или иначе, лечить его никто из них и не собрался. Напротив, стараются, подбрасывают в огонь хворосту. Так, в мартовском номере «Россия в глобальной политике» глава МИД РФ Сергей Лавров публикует исторический очерк о величии России, не стесняясь ссылаться на Гумилева, и даже монгольское иго, оказывается, было благодатно для «формирования обновленного русского этноса». Хотя рядом приводит мнение Пушкина: «Христианское просвещение