Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV-2000-2016 - Александр Львович Янов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Семь внутренних морей и семь великих рек, От Нила до Невы, от Эльбы до Китая, От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная — Вот царство русское.
Многовековой, как видите, фантом. Не сразу докатился он до чеховского Кирюхи (помните «наша матушка Расея всему свету га-ла-ва»?), сначала в него поверили элиты. Но элиты,
они гибкие: научил их Петр соизмерять амбиции с реальностью, на полтора столетия (до Николая) хватило урока. А массы, как московитские попы в XVII веке вбили им фантом в головы, так с ним и остались. Тем более что и в постниколаевскую эпоху, и особенно в сталинскую (не все еще забыли мощные кампании против «низкопоклонства перед иностранщиной», «безродных космополитов» и «убийц в белых халатах»), продолжали интенсивно вбивать: сначала попы, потом Агитпроп, потом снова попы на пару с Агитпропом. Так что закостенело.
В. С. Соловьев Ф. И.Тютчев
Проследить происхождение фантома несложно: тот же гигантизм России в Европе (мы-самые-самые, самые большие, самые многочисленные, самые главные), то же доступное массам ложное тождество ВЕЛИЧИНЫ с ВЕЛИЧИЕМ. Способствовал фантому и ужас Европы перед Россией. «Великий перепуг» середины XIX века, связанный с попыткой Николая расчленить Турцию, объединил там всех — от крайних консерваторов до крайних революционеров. Адольф Тьер, знаменитый историк и будущий президент Франции, откровенно паниковал: «Европа, простись со своей свободой, если Россия получит в свою власть эти проливы». Маркс, ненавидевший Тьера, тем не менее, ему вторил:
«Если Россия овладеет Турцией, ее силы увеличатся вдвое, и она окажется сильнее всей Европы. Такой исход дела был бы неописуемым несчастьем для революции». Один переживал за судьбу свободы, другой-революции, но чувствовали они одно и то же. Все повторилось столетие спустя при Сталине. Фантом упивался этим страхом. Он нужен ему, как кровь вурдалаку.
Карл Маркс Адольф Тьер
Трудно не заметить, однако, роковую слабость фантома: он всецело ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ и связан исключительно с ролью России на Западе. Тютчев, перечисляя великие реки грядущей России, упоминает и Эльбу, и Дунай, и даже Нил и Евфрат, но ни о Енисее, ни об Оби речи нет, хотя эти великие реки ни в чем не уступают ни Эльбе, ни Евфрату, просто Сибирь ему и в голову не пришла. Она не присутствовала в мышлении русского человека. Роль России в мире от нее не зависела. Так был устроен этот фантом — столетиями.
Что из этого следует, читатель, я уверен, уже догадался: «поворот на Восток», решающим образом меняя роль и место России в мире, смертелен для фантома. Авторы «Сибирского благословения» — экономисты, а не философы, «соловьевский недуг» — не их сир о!!еа. Но интуитивно они его превосходно понимают. И потому настоятельно подчеркивают, что «Сибирь, будучи главным бенефициаром поворота на Восток, должна будет сделать все возможное для того, чтобы российская внешняя политика на “восточном направлении” не повторяла ошибки, которые сделала на западном». И это, пожалуй, — судьбоносная мысль книги.
Последний спор
Да, Сибирь может вылечить Россию не только от ее вековой хозяйственной отсталости, как уверены авторы, но и от тяжелейшего недуга, в котором эта отсталость коренится. Я говорю, вслед за Соловьевым, о готовности масс жертвовать человеческими условиями жизни, следуя за любым демагогом, пообещавшим России, что мир будет трепетать перед ее могуществом. Перед фантомом, иными словами.
При всем том, как я уже говорил в предыдущей главе, мне кажется, что авторы недооценивают болезненность этого лечения, степень смятения, которую посеет в умах внезапная перемена роли России в мире и слом векового мировоззренческого стереотипа. Человека, пробывшего долго на большой глубине, прежде чем выпустить на волю, выдерживают в какой-то барокамере, если не ошибаюсь, покуда не привыкнет к нормальному атмосферному давлению. Но ведь и с народами то же самое. Слишком уж долго болела Россия. Слишком долго жила при ненормальном «атмосферном давлении». Слишком сильна в ней реваншистская оппозиция.
Бенджамин Дизраэли
Потому и представляется мне неосторожной рекомендация авторов: «Сибирь должна научить Россию впервые за несколько сот лет играть в мировой политике не первые роли… отказаться от стереотипов имперско-сти во внешней политике, ставить экономические вопросы выше геополитических, учиться не собирать вокруг себя союзников, а самой вести себя в качестве младшего партнера». В принципе, все верно. Только сразу, боюсь, не получится. Слишком многих оттолкнет такой прямолинейный подход. Слишком многим покажется он невозможным унижением для России. Раздолье для демагогов.
Между тем в собственных материалах авторов содержатся факты, позволяющие выработать более нюансированный подход. Такой, что оставлял бы возможность для промежуточной стадии, чего-то вроде той же барокамеры для масс. Я назвал бы эту «барокамеру» ролью балансира. Вот в чем могла бы она состоять.
По оценке МВФ, пишут авторы, ВВП «западных» государств Тихоокеанского бассейна (от Канады и США через Центральную Америку к Австралии и Новой Зеландии) составлял по итогам 2015 года 47,2 %. ВВП «азиатских» государств (от Индонезии до Китая, включая даже вестернизированные Японию, Корею и Тайвань) -48,7 %. Практически поровну, но ни одна сторона не дотягивает до 50 %. Остаток (3,5 %) — Россия. Так вот же она. новая для нее роль.
Присмотритесь. Это же классическая роль гордого Альбиона, которую он играл на протяжении ХУШ-Х1Х веков в Европе, — роль балансира, не допускающего доминирования на континенте ни одной из конкурирующих сторон. Отсюда и знаменитая фраза, кажется, Дизраэли, что у Англии нет союзников, только партнеры: сегодня Россия против Франции, завтра Франция против России.
Конечно, тогда речь шла не об экономическом, а о военном доминировании. Но разве меняется из-за этого суть дела? Вот смотрите, Россия, как до нее Англия, отказывается от роли «доминирующей стороны» (при 3,5 % ВВП эта роль все равно не реальна), а взамен получает свободу рук и почетную роль балансира, благосклонности которого добиваются обе стороны. Ни грана унижения в этой роли не было бы. но и наполеоновского комплекса тоже.
Такой, по-моему, могла бы быть школа, которая, с одной стороны, постепенно излечивала бы Россию от «соловьевского недуга», а с другой — минимизировала силы реакции после Путина, нейтрализуя демагогов и создавая тем самым наиболее благоприятные условия для того, чтобы Путин и впрямь оказался ПОСЛЕДНИМ диктатором России.
Глава 18
ВОСКРЕШЕНИЕ
