Уголек в пепле - Саба Тахир

Парень покружил меня, а затем заключил в кольцо своих рук, еще ближе, чем в начале танца. Его запах, пряный, пьянящий и удивительно знакомый, притягивал так, что хотелось прильнуть еще крепче, вдохнуть его полной грудью. Твердые мускулы прижались крепче, мы соприкоснулись бедрами, и я сбилась с ритма.

– А чем ты обычно занимаешься?

– Поуп – целитель, – солгала я, и голос дрогнул. Но я не могла сказать ему правду, поэтому продолжила. – Мой брат – его ученик. А мы с Нэн варим джем. По большей части для кочевников.

– Мм. Я так и думал, что ты делаешь джем.

– Правда? Почему?

Он улыбнулся. Вблизи его глаза, затемненные длинными ресницами, выглядели почти черными. Прямо сейчас в них плескался еле сдерживаемый смех.

– Потому что ты такая сладкая, – сказал он насмешливо-приторным голосом.

Озорство в его глазах заставило на долю секунды забыть, что я – рабыня, что мой брат сидит в тюрьме, а все остальные, кого я люблю, – мертвы. Смех вырвался из меня как песня, даже в глазах потемнело и выступили слезы. На мой смешок партнер по танцу тоже расхохотался, и теперь мы смеялись вместе. А ведь раньше только Дарин мог рассмешить меня так. Я вдруг почувствовала странное облегчение, какое бывает, когда наплачешься вволю.

– Как твое имя? – спросила я, вытирая глаза.

Вместо ответа он замер, вздернув голову, как будто к чему-то прислушивался. Когда я заговорила, он приложил палец к моим губам. В следующий миг черты его лица стали жесткими.

– Нам надо уходить, – сказал он. Если бы он не выглядел таким убийственно серьезным, я бы решила, что он пытается заманить меня в их лагерь. – Облава меченосцев.

Вокруг нас самозабвенно кружили пары. Никто не слышал парня. Стучали барабаны, носились и смеялись дети. Все выглядело чудесным. Затем парень громко закричал, чтобы каждый мог услышать.

– Облава! Бегите!

Его глубокий голос пронесся по всем площадкам как приказ командира солдатам. Скрипачи смолкли, барабаны перестали стучать.

– Облава меченосцев! Уходите! Бегите!

Громкий шум разорвал тишину – один из небесных фонарей взорвался, следом – второй, третий. Стрелы мчались в воздухе – меченосцы целились в фонари, надеясь, что в темноте участников фестиваля будет легче поймать.

– Лайя! – Иззи подбежала ко мне, широко распахнув от ужаса свой единственный глаз. – Что происходит?

– Иногда меченосцы позволяют нам устраивать фестиваль. Иногда – нет. Нам надо отсюда выбраться. – Я схватила Иззи за руку, жалея, что вообще взяла ее с собой, и коря себя, что не позаботилась о ее безопасности.

– Следуйте за мной. – Кочевник, не дожидаясь ответа, потянул меня в ближайший переулок, который еще не затопило людской толпой. Он держался стен, и я шла за ним, крепко держа Иззи и надеясь, что мы еще успеем сбежать.

Когда мы дошли до середины переулка, кочевник завел нас в узкий тупичок, заваленный мусором. Крики сотрясали воздух, сверкала сталь. Спустя несколько секунд поток людей схлынул, многие повалились, срезанные на бегу, точно колосья пшеницы под серпом.

– Нам надо покинуть Квартал до того, как его оцепят, – сказал кочевник. – Любого, кого поймают на улицах, бросят в повозку-призрак. Вам придется двигаться быстрее. Сможете?

– Мы… мы не можем пойти с тобой, – я выдернула руку.

Он направлялся к своему каравану, но нам с Иззи туда нельзя. Как только его соплеменники увидели бы, что мы рабы, они сразу сдали бы нас меченосцам, а те – Коменданту. И тогда…

– Мы не живем в Квартале. Прости, что соврала, – я попятилась, таща Иззи за собой и понимая, что чем быстрее мы разойдемся, тем лучше будет для всех нас. Кочевник откинул капюшон и обнажил коротко остриженные черные волосы.

– Я знаю, – сказал он. И хотя его голос звучал все так же, в нем появилось нечто другое, неуловимое. Опасность, которую внушала его сила и которой не чувствовалось раньше. Без всякой мысли я попятилась назад. – Вам надо вернуться в Блэклиф.

До меня не сразу дошел смысл его слов. А когда дошел – подкосились колени. Он – шпион. Он заметил рабские браслеты? Подслушал мой разговор с Мэйзеном? Он сдаст нас с Иззи?

Вдруг Иззи выдохнула.

– Претендент Витуриус?

Когда Иззи назвала его имя, то все стало ясно, словно свет лампы озарил темную комнату. Вот чем объяснялись его знакомые черты, рост, легкость и грация. Но в то же время я запуталась окончательно. Что Претендент делал на Лунном Фестивале? Почему он старался сойти за кочевника? Где его чертова маска?

– Ваши глаза…

«Они были темные, – подумала я ошарашенно. – Я не сомневалась, что они – темные».

– Белладонна, – пояснил он. – Расширяет зрачки. Слушайте, нам в самом деле надо…

– Вы шпионили за мной для Коменданта, – взорвалась я.

Это единственное объяснение. Керис Витуриа приказала сыну следовать за мной, чтобы выяснить, что мне известно. Но если так, то он, вероятно, подслушал мой разговор с Мэйзеном и Кинаном. А значит, у него более чем достаточно поводов сдать меня как предателя. Но зачем он танцевал со мной? Зачем смеялся и шутил? Зачем предупредил гостей фестиваля об облаве?

– Я бы не стал шпионить для нее, даже если бы это стоило мне жизни.

– Тогда почему вы здесь? Нет никакой разумной причины…

– Есть, но я не могу объяснять все прямо сейчас. – Витуриус бросил взгляд на улицу, затем добавил: – Мы можем обсудить это, если хочешь. А можем убраться отсюда поскорее.

Он – маска, и я должна отвести взгляд. Я должна показать свою покорность. Но я не могла перестать смотреть на него. Его лицо потрясло меня. Несколько минут назад я думала, что он красивый. Я думала, его слова на садэйском звучали завораживающе. Я танцевала с маской. Проклятой, чертовой маской.

Витуриус выглянул в переулок и покачал головой.

– Легионеры оцепят Квартал раньше, чем мы доберемся до любых ворот. Нам надо пробираться туннелями и надеяться, что их еще не закрыли.

Он уверено двинулся к решетке, как будто превосходно ориентировался в Квартале. Когда я осталась на месте, он раздраженно бросил:

– Послушай, я с ней не заодно. На самом деле если она узнает, что я приходил сюда, то скорее всего сдерет с меня шкуру. Медленно. Но это ничто по сравнению с тем, что она сделает с вами, если вас поймают во время облавы. И если вы не появитесь в Блэклифе до рассвета. Если хотите жить, вы должны довериться мне. А сейчас пошли.

Иззи пошла за ним, затем неохотно последовала и я. Все мое существо восставало от одной лишь мысли о том, чтобы доверить свою жизнь маске.

Как только мы спустились в туннель, Витуриус вытащил из заплечной сумки свою форму и ботинки и начал срывать одежду кочевников. Я вспыхнула и отвернулась, но успела увидеть его спину, точно карта, сплошь покрытую светлыми шрамами.

Пару секунд спустя он прошел мимо нас, уже в маске, и жестом позвал за собой. Нам с Иззи пришлось бежать, чтобы поспевать за его длинными шагами. Он двигался по-кошачьи крадучись и всю дорогу молчал, лишь изредка бросал короткое «туда» или «сюда».

Мы пошли по катакомбам на северо-восток, останавливаясь только чтобы избежать конвоя меченосцев. Витуриус держался уверенно. Когда мы дошли до груды черепов, заграждающей проход, он убрал часть в сторону и помог нам пролезь через отверстие. Когда туннель сузился и уперся в закрытую решетку, он выдернул две шпильки из моих волос и в считаные секунды открыл замок. Мы с Иззи обменялись взглядами – его мастерство подкупало и нервировало.

Я понятия не имела, сколько прошло времени. По меньшей мере, пара часов. Должно быть, скоро рассвет. Мы не успеем вовремя вернуться. Комендант поймает нас. Небеса, я не должна была брать Иззи! Не должна была подвергать ее риску.

Моя рана натерлась о ткань платья и снова закровоточила.

Прошло всего несколько дней, а инфекция еще оставалась. От боли и страха голова шла кругом. Витуриус замедлил шаг, увидев мое лицо.

– Мы почти пришли, – сказал он. – Может, тебя понести?

Я отчаянно замотала головой. Мне не хотелось снова оказаться с ним рядом. Не хотелось вдыхать его запах и чувствовать тепло кожи.

Наконец мы остановились. Впереди за углом раздавались тихие голоса, мерцали блики факелов, отчего темные углы, куда не проникал свет, казались еще темнее.

– Все подземные ходы в Блэклиф охраняются, – прошептал Витуриус. – На этом посту стоят четыре охранника. Если они вас увидят, то поднимут тревогу, и этот туннель наводнят солдаты.

Он посмотрел на нас с Иззи, будто хотел убедиться, что мы все понимаем, и лишь затем продолжил:

– Я хочу их отвлечь. Когда я скажу «доки», у вас будет ровно минута, чтобы забежать за угол, подняться по лестнице и выбраться через решетку. Когда я скажу «мадам Мох», значит, времени практически больше нет. Закройте решетку за собой. Вы окажетесь в главном подвале Блэклифа. Ждите меня там.

Витуриус растворился во мраке туннеля. Немного погодя мы услышали звуки, похожие на пьяное пение. Я выглянула за угол и увидела, как стража толкает друг друга локтями и улыбается. Двое отправились разведать обстановку. Голос Витуриуса звучал правдоподобно-пьяным и невнятным, а громкий треск сопровождался проклятиями и смешками. Один из солдат, что отходил на разведку, позвал остальных двух. Они скрылись. Я наклонилась вперед, приготовившись бежать. Давай. Давай. Наконец голос Витуриуса пронесся через туннель: