Уголек в пепле - Саба Тахир

– О небеса! Каин. Не делайте так.

– Приветствую, Претендент Витуриус. Чудесная погода, – Пророк с восхищением посмотрел на синее небо, пышущее зноем.

– Ну да, вам-то не нужно тренироваться с двумя мечами под палящим солнцем, – проворчал я. А ведь был еще даже и не полдень, как я уже взмок, сдался и снял рубашку. Если бы Элен общалась со мной, то непременно нахмурилась бы и сказала, что это против правил. Но я изнывал от жары и ни о чем не мог думать.

– Ты оправился после Второго Испытания? – спросил Каин.

– Нет, благодаря вам, – слова вырвались необдуманно, однако я не испытал никакого сожаления. Бесчисленные покушения на жизнь отразились на моих манерах.

– Так ведь и не предполагалось, что Испытания будут легкими, Элиас. Потому они и называются Испытаниями.

– Я не заметил, – я ускорил шаг, надеясь, что Каин отстанет. Но он не отстал.

– Я принес тебе послание, – молвил он. – Следующее Испытание состоится через семь дней.

По крайней мере, на этот раз нас предупредили.

– Что это будет? – спросил я. – Публичная порка? Ночь взаперти в ящике с сотней гадюк?

– Битва с грозным противником, – сказал Каин. – Ничего такого, с чем бы ты не справился.

– Что за противник? Какая добыча?

Пророк ни за что не скажет, с кем предстоит сражаться, не оставив в тайне какой-нибудь важный момент. Это может быть море призраков. Или Джинн. Или еще какой-нибудь бес, вызванный из тьмы.

– Никого вызывать из тьмы мы не будем, кроме тех, кого уже вызвали, – сказал Каин. Я умолк. Я готов был поклясться, что если он снова начнет копаться в моем мозгу, то проткну его мечом, и плевать, Пророк он или нет.

– Ничего хорошего это не принесет, Элиас, – он грустно улыбнулся, затем кивнул на поле, где тренировалась Эл. – Исполни мою просьбу, передай это сообщение Претенденту Аквилле.

– Это будет несколько затруднительно, поскольку Претендент Аквилла не разговаривает со мной.

– Уверен, ты найдешь способ.

Он ушел, а я разозлился еще сильнее, чем раньше. Когда у нас с Элен прежде случались разногласия, то мы обычно решали их довольно быстро – всего за несколько часов, самое большее – за день. Трое суток – это рекорд для нас.

Хуже всего то, что я никогда не видел ее в таком гневе, как три дня назад. Даже в бою она всегда оставалась хладнокровной и контролировала себя. Но последние несколько недель она вела себя иначе. Я ведь видел это, хотя как дурак старался не обращать внимания. Но я не мог не замечать ее поведение и дальше. Это имело отношение к той искре, что пробежала между нами, к взаимному влечению. Мы должны либо справиться с этим, либо уступить. Думаю, последнее стало бы более приятным, однако могло создать сложности, которые ни ей, ни мне не нужны.

Когда Элен изменилась? Она всегда держала под контролем все свои эмоции и желания. Она никогда не проявляла интереса к своим товарищам, да и мы, кроме Леандра, даже не пытались к ней подступиться.

Тогда что же случилось между нами, отчего все изменилось? Я вспомнил, когда впервые заметил ее странное поведение. Это было тем утром, когда она нашла меня в катакомбах. Я пытался отвлечь ее страстным взглядом. Я сделал это не думая, просто надеясь, что она отвлечется и не найдет мою сумку с припасами. Думал, она сочтет, что во мне просто взыграло мужское начало.

И из-за этого она так изменилась? Из-за одного взгляда? Она себя так странно вела, потому что решила, что я хочу ее, и теперь вбила себе в голову, что должна ответить взаимностью?

Если все обстоит именно так, то мне нужно прояснить это недоразумение со свойственной ей прямотой. Я объясню Элен, что все вышло случайно. Что ничего такого я не имел в виду.

Примет ли она мои извинения? Только если будешь пресмыкаться как следует.

Прекрасно. Оно того стоит. Если я хочу свободы, то должен победить в следующем Испытании. В первых двух мы с Элен зависели друг от друга, потому и выжили. Третье, возможно, будет таким же. Мне нужно заручиться ее поддержкой.

Я нашел Эл на тренировочном поле. Она сражалась с Тристасом под наблюдением центуриона. Мы с парнями всегда дразнили Тристаса за то, что тот постоянно думает только о своей невесте, но на мечах он дерется превосходно, один из лучших в Блэклифе, умный и быстрый, как кот. Отметив агрессию ее ударов, он ждал, когда Элен ошибется. Но ее защита была непроницаема, как стены Кауфа. Спустя несколько минут после того как я пришел на поле, она отбила атаку Тристаса и ткнула его в сердце.

– Приветствую тебя, о святой Претендент! – выкрикнул Тристас, завидев меня.

Элен тут же напряглась. Он посмотрел на нас обоих и быстро удалился. Как и Фарис с Дексом, Тристас неоднократно пытался выяснить, что произошло между нами в ночь вечеринки, на которую мы оба не явились. Но Эл хранила молчание, как и я, и они оставили попытки, зато теперь демонстративно ворчали друг на друга, когда мы с ней бились на тренировочном поле.

– Аквилла, – позвал я ее, когда она вложила мечи в ножны. – Надо поговорить.

Молчание. Ладно, хорошо.

– Каин просил передать тебе, что следующее Испытание состоится через семь дней. – Я направился к оружейной и ничуть не удивился, услышав ее шаги за спиной.

– Ну и что это будет? – Она схватила меня за плечо и развернула. – Что за Испытание?

Лицо ее пылало, глаза горели. Небеса, как она красива, когда злится! Эта мысль удивила, как и внезапный прилив желания. Это Элен, Элиас! Элен.

– Сражение, – ответил я. – Мы будем сражаться с грозным противником.

– Ясно, – сказала она. – Хорошо.

Она стояла неподвижно, только смотрела на меня, не догадываясь, что из-за прядей, выбившихся из косы, ее взгляд совсем не такой устрашающий, как ей хотелось бы.

– Эл, слушай, я знаю, ты злишься, но…

– О, иди надень рубашку. – Она пошла прочь, бормоча что-то о дураках, которые не соблюдают правила. Я сдержал гневное восклицание. Почему, черт возьми, она такая упрямая?

В оружейной я наткнулся на Маркуса, который оттеснил меня к дверному проему. Впервые Зака рядом с ним не было.

– Твоя шлюшка с тобой все еще не разговаривает? – спросил он. – И больше не проводит с тобой время, верно? Избегает тебя… избегает других парней… все время одна… – Он уставился на удаляющуюся Элен. Я потянулся за мечом, но Маркус уже приставил мне кинжал к животу. – Она принадлежит мне, ты знаешь. Я видел это.

Его спокойствие обескуражило меня больше, чем любая бравада.

– Как-нибудь я встречу ее, когда тебя не будет рядом, – пообещал он. – И сделаю ее своей.

– Держись от нее подальше. Если что-то с ней случится, я рассеку тебя от горла до твоего жалкого…

– Ты всегда лишь угрожаешь, – усмехнулся Маркус. – А на деле ты никогда и ничего не можешь сделать. Неудивительно, ведь ты – предатель, и маска твоя до сих пор не срослась с тобой. – Он наклонился вперед. – Маска знает, что ты слаб, Элиас. Знает, что ты не один из нас. Поэтому она и не становится частью тебя. И поэтому я должен тебя убить.

Его кинжал проткнул кожу, пустив струю крови. Небольшой нажим, рывок вверх – и он вспорет мне живот, как рыбье брюхо. Меня затрясло от гнева. Я зависел от его милости и сгорал от ненависти к нему.

– Но здесь центурион, – взгляд Маркуса метнулся влево, откуда быстро приближался преподаватель. – А мне бы хотелось убивать тебя медленно.

Он лениво отодвинулся и отдал честь проходящему мимо центуриону. Злясь на себя, на Элен, на Маркуса, я толкнул дверь в оружейную и направился прямиком к стойке с тяжелым оружием. Схватил трехлопастную булаву и взмахнул ее в воздухе, представляя, что срубаю Маркусу голову.

Когда я вернулся на тренировочное поле, центурион по боевой подготовке поставил меня в пару с Элен. Гнев бурлил во мне, отравляя разум и притупляя сноровку. Элен же, напротив, направила свою ярость в нужное русло. Она отшвырнула мою булаву и спустя несколько минут вынудила меня сдаться. Выразив свое отвращение, она отошла сражаться с другим противником, пока я с трудом поднимался на ноги. На краю поля я заметил Маркуса. На меня он не смотрел, не сводя блестящих глаз с Элен, лаская пальцами кинжал. Фарис подал мне руку и помог подняться. Я окликнул Декса и Тристаса, которые скривили физиономии от вида ссадин, которыми меня наградила Элен.

– Аквилла все еще бегает от вас?

– Как от заразы, – кивнул Декс.

– Все равно присмотрите за ней, – попросил я. – Даже если она хочет, чтобы вы держались в стороне. Маркус знает, что она избегает нас. Это только вопрос времени, когда он нападет на нее.

– Ты же знаешь, она прибьет нас, если заметит, что мы изображаем из себя сторожевых псов, – сказал Фарис.

– А тебе как больше нравится, – спросил я, – Элен злая или Элен избитая?

Фарис побледнел, и они с Дексом пообещали присматривать за ней, а уходя с поля, оба поглядывали на Маркуса.

– Элиас, – задержался Тристас. Меня насторожила сквозившая в его голосе неловкость. – Если хочешь, мы можем обсудить… э-э… – Он почесал свою татуировку. – Ну, просто мы с Аэлией тоже и ссорились, и мирились. Как у вас с Элен… Если хочешь, конечно, поговорить об этом…