Последнее плавание адмирала - Честертон Гилберт Кийт

– Да. Вчера ночью светила ясная луна.

– Почему вы искали этот нож на цветочной клумбе прошлой ночью в саду викария?

– Я исходил вот из чего. Являлось ли преступление предумышленным или нет? Учитывая показания Уэра и остальных, мне кажется, что нет. В любом случае, я мог это проверить. Если Фицджеральд намеревался в тот вечер убить адмирала, он взял бы этот нож с собой, поскольку, лишь увидев его, он сразу бы понял, что лучше орудия просто не найти. Если же не намеревался, то скорее всего зашвырнул его обратно в сад, как только перерезал им носовой фалинь. В общем, прошлой ночью я обследовал участок мистера Маунта.

К этому моменту Ридж настолько воспрял духом, что не мог удержаться от неофициальной улыбки в сторону начальника. Майор Твайфитт улыбнулся ему в ответ.

– Прекрасная работа, Ридж.

– Вот что мне нужно, – недовольно заметил старший инспектор, – так это орудие убийства.

– Я и это нашел, сэр.

Ридж достал из кармана еще один коричневый сверток, а из него – обычный складной нож. Такими пользуются моряки и рабочие.

– Отпечатков на нем нет, – сказал он, кладя нож на стол.

– А где вы его нашли?

– В густых кустах валерианы, сэр, что растут на краю сада сэра Уилфреда Денни и нависают над водой.

– В саду сэра Уилфреда Денни?

– Да, сэр. – Ридж рассказал, как он нашел цветок валерианы, засунутый в лодку адмирала, которого там не было, когда лодку осматривал сержант Эпплтон. – Это как в игре «охота за сокровищами», – продолжил он, – когда идешь от одного ключа к другому. Цветок валерианы оказался «ключом», так что я оттолкнулся от него и нашел именно это. Это – ложная улика. На ноже нет даже следов крови, лишь ржавчина. Настоящее орудие убийства покоится на дне моря.

– Вы так считаете?

– Реку можно протралить, – ответил Ридж.

– И вы думаете, что Фицджеральд подложил эти две улики?

– Уверен, сэр.

– Самое время, – заметил старший инспектор, – нам заняться этим Фицджеральдом-младшим.

Ридж взглянул на часы:

– Я жду его в половине двенадцатого. Есть еще пятнадцать минут. Я сказал ему, что если он зайдет, то получит от меня сенсационную информацию по делу.

– А зайдет ли он? – усмехнулся начальник полиции. – По-моему, вы рискуете.

– В любом случае, сэр, его «ведет» сержант Эпплтон.

– Если этот Фицджеральд улизнет, Ридж… – проворчал старший инспектор Хоксуорт.

– Не улизнет, сэр. Вам что-нибудь еще доложить, прежде чем он появится?

– Вы проследили экземпляр вечерней газеты в кармане плаща адмирала?

– Нет, сэр. Очевидно, он обзавелся ей где-то в Уинмуте, наверное, в «Лорде Маршале». Не думаю, что теперь ей нужно придавать какое-то значение.

– Именно адмирал заходил в «Лорд Маршал»? – спросил майор Твайфитт.

– Да, сэр. Я знал, что старший инспектор придерживался иного мнения, но мы же доказали, что адмирал находился в Уинмуте, так почему бы ему не зайти в гостиницу? Моя версия состоит в том, что он предвидел, что при предстоящем разговоре ему может угрожать опасность, и хотел взять Холланда для поддержки и подстраховки. Но когда портье сообщил, что Холланд спит, он решил не поднимать его с постели. Конечно, у него и в мыслях не было успеть на поезд, но ему пришлось что-то сказать.

– Хм! – нахмурился старший инспектор, недовольный тем, что столь блестящую версию у него прямо из-под носа увел рядовой инспектор.

– А ключ от двери в адмиральской лодке? – спросил майор.

– А может, адмирал сам его там обронил, сэр? Зачем пытаться выискивать запутанные объяснения, когда у вас налицо самые простые? Я придерживался такого мнения, – добавил он с невиннейшим видом, – касательно визита адмирала в «Лорд Маршал», хотя мне известно, что мистер Хоксуорт со мной не согласен.

Крупное лицо мистера Хоксуорта на мгновение отразило такую степень самого искреннего чувства, что начальник полиции торопливо перевел разговор на другую тему.

– А смерть миссис Маунт, Ридж? Вы как-нибудь продвинулись в своей версии об убийстве?

– Пока не очень, что касается доказательств, сэр. Однако я могу изложить вам версию убийства, хотя мне известно, что в нынешнем ее состоянии мы не сумеем предъявить ее суду присяжных.

– Давайте ее заслушаем.

– Если это убийство, сэр, то совершили его следующим образом. Миссис Маунт назначает эту встречу. У нее нервный срыв, и она собирается все рассказать. Чета Холландов также знает уже много, а она намеревается сообщить им еще больше. Не известно, насколько много знает преподобный, но он выяснит гораздо больше, когда она закончит свой монолог. Естественно, это не устраивает некоего субъекта, и он отправляется на встречу, чтобы остановить миссис Маунт. Он приехал в дом раньше, чем туда добрался я. Она впускает его, и между ними вспыхивает ссора. Вдруг они замечают, как я иду по подъездной дорожке. Он хватает со стола стальной нож для бумаг и угрожает зарезать ее, если она произнесет хоть слово. Миссис Маунт сидит тихо. Они наблюдают, как я прячусь за лавровыми деревцами. Вскоре появляются Холланды и усаживаются на лужайке. Однако субъект все больше нервничает, а она, похоже, на грани истерики. Он ей не доверяет. Все время, пока мы втроем находимся на улице, ему приходится держать нож прижатым к ее груди, чтобы она молчала. И что же он делает? Заставляет ее саму держать нож за рукоятку обеими руками с направленным прямо в сердце кончиком. Одной рукой ему легче держать ее под контролем. Она полумертвая от страха перед ним, видя, что он действительно может ее убить, и выполняет все его приказания. Затем Холланды снова подходят к дому. Из их разговора он подслушивает, что неплотно закрытая им дверь приоткрылась. Они заходят в дом. Он слышит их шаги в гостиной, затем в столовой. Понимают, что они вот-вот войдут в кабинет. Теперь или она, или он. Что же он делает? Сейчас он за спиной миссис Маунт, сжимая обеими руками ее руки, лежащие на рукоятке ножа. Одним сильным и резким нажатием он вонзает его ей в сердце. Она вскрикивает. Он бросает ее на пол и рывком вылетает за дверь, вытирая руки платком. Входят Холланды. Жена выбегает на улицу, муж на мгновение задерживается, затем выходит вслед за ней. Я пересекаю лужайку. У убийцы есть пара секунд, чтобы спрятаться в туалете рядом с главным входом, что он и делает. Но он не может сбежать из дома в случае, если его заметят. И тогда, – добавил Ридж, немного запыхавшись, – все, что ему остается – выскользнуть из дома, спрятаться за углом, погромче пошаркать по гравию и снова зайти. По-моему, сэр, именно так он и действовал.

После этих слов Риджа воцарилось молчание. Нарушил его старший инспектор Хоксуорт, мягко заметив:

– Вы можете доказать, что он не подходил по подъездной дорожке? И что насчет этой парочки на лужайке?

– Они не могли его видеть со своего места. Мешает угол дома.

– К тому же они об этом не расскажут.

Снова молчание.

– Мистер Хоксуорт, – произнес Ридж, – кто произведет арест, вы или я?

– Лучше вы. Вы прекрасно поработали над этим делом, – ответил старший инспектор, который был человеком справедливым, – и, по-моему, все лавры принадлежат вам. Кто арестовывает, тот и пожинает все лавры. То есть, – довольно небрежно добавил он, – если майор Твайфитт не возражает.

– Конечно-конечно, – ответил тот. – Я согласен. Ридж прекрасно поработал. Избавил нас от многих неприятностей, не говоря уже о Скотленд-Ярде.

– Благодарю вас, сэр, – скромно промолвил Ридж и посмотрел на часы. Время приближалось к половине двенадцатого.

– Ну, полагаю, нам остается только ждать, – произнес начальник полиции.

Ждать им долго не пришлось. Не успели стрелки часов показать назначенное время, как в дверь просунулась голова констебля, громким шепотом объявившего, что прибыл мистер Грэхем на назначенную ранее встречу с мистером Риджем.

– Проводите его сюда, – распорядился майор.

Коротко стриженный репортер вошел со своей обычной самоуверенностью, радушно поздоровавшись с присутствующими и получив в ответ лишь короткие кивки.