Книга Натаниэля - Полумрак

– Мне уж лучше свистеть и не пытаться, – сказал Натаниэль, – себе дороже.

– Ну-ка. – сказал Фигаро.

– Ну, – сказал Натаниэль, – шел я как-то с одной парочкой потолковать. Вопрос один решить. Вопрос жизни и смерти, хочу заметить. Ну и решил насвистывать на ходу, чтобы особо озабоченным не выглядеть. А то испугаются, насторожатся, хрен уговоришь…

– И что?… – заинтересовался Фигаро.

Ножницы в его руке на миг замерли.

– Что-что, – снова вздохнул Натаниэль, – услышали и решили, что там змея. И стали камнями бросать.

– А там не змея, а ты. – заключил Фигаро.

– А там я. – подтвердил Сатана.

Фигаро хмыкнул.

– А че ты в кустах-то прятался?… – спросил он.

– Не прятался я в кустах. – сказал горько Натаниэль.

– А что ж они тебя тогда не видели?…

– Почему не видели?… Издалека видели. Я им рукой махал…

Фигаро снова хмыкнул.

– И как ты их убедил, что ты не змея?…

– А никак. – мрачно сказал Натаниэль. – Хорошо хоть, они устали быстро и камни тоже кончились.

– Да-а-а, – протянул Фигаро, – глуповаты были предки-то наши…

Сатана пожал плечами.

– Ну да, – сказал он, – ну да… Только не наши, а ваши.

Фигаро повернулся к камере.

– Оставайтесь с нами, – воскликнул он лучезарно, – и мы исследуем все глубины человеческой природы!…

– Куда мы денемся-то!… – хрипло сказал кто-то из-за решетки и, лязгнув кандалами, закашлялся.

Сатана прищурился и закурил.

– А вопрос-то как, решил?… – осведомился Фигаро, возвращаясь к стрижке.

– Какой вопрос?… – удивился Натаниэль.

– Ну этот, жизни и смерти. – напомнил Фигаро.

Натаниэль очень тяжело вздохнул.

– Я б не сказал, что сильно глупее они были, – сказал он, – я б только сказал, что грязнее. Слегка. А так всё то же самое

CLX

– Опять Твое имя, между прочим. – пожаловался Сатана.

Господь что-то буркнул.

– Еще одного камнями забили, – сказал Сатана, – знаешь, Ты либо заповеди меняй, либо ковер. Это Ты придумал белыми коврами все застелить…

Господь посмотрел на него долгим тяжелым взглядом.

– Я все равно не понимаю, что такого в Твоем имени?… – спросил Сатана.

– Ну, – Господь вздохнул и пожал плечами, – они считают, что оно имеет большую силу. Дает им власть.

– Над кем?…

– Над порождениями зла, например.

– Над порождениями кого?… – удивился Сатана.

– Над тобой. – Господь показал пальцем.

– Надо мной?…

– Над тобой. Они утверждают, что имя Мое заставляет тебя корчиться с пеной у рта.

– А заставляет?… – поинтересовался Натаниэль.

Господь пожал плечами.

– Ну про пену-то они сами не могли придумать! – воскликнул Сатана.

Господь снова пожал плечами.

– Тот паршивец, между прочим, утверждает, что он его не знает. – заметил Натаниэль. – Выходит, его на всякий случай забили.

– Выходит так. – согласился Господь.

– Хочется верить, – сказал Сатана со вздохом, – что они это сделали из чувства такта. По отношению ко мне.

– И как, получается? – поинтересовался Бог.

– Не получается, – признался Сатана, – но все равно очень хочется.

Они немного помолчали.

– Я ведь тоже. – сказал Натаниэль наконец.

– Что ты тоже?… – не понял Господь.

– Столько лет с Тобой работаю, а имени Твоего не знаю.

– А тебе и незачем, – заметил Господь хмуро.

– Да ладно!…

Господь фыркнул.

– Да че Ты жмешься-то! Тоже мне!…

Господь нахмурился.

– Ладно, – сказал Он после короткой паузы, – но ты сам просил.

Он взял чистый лист из стопки и начал писать. Сатана изогнул шею, чтобы подглядеть, но Господь заслонил лист локтем. Закончив, Он сложил лист вчетверо и положил его перед Натаниэлем. Тот потянулся к листу, но Господь удержал его руку.

– Только это первый и последний раз, – предупредил Он, – Я это делаю по твоей просьбе и только поэтому. Это была твоя идея.

– Хорошо, хорошо! – воскликнул Натаниэль сдавленно. – Руку отпусти, вывернешь же сейчас!…

– Извини.

Сатана опасливо схватил лист и, бросив осторожный взгляд на Господа, принялся читать.

Читал он долго и, пока он читал, его лицо ничего не выражало.

Закончив, он аккуратно сложил лист, положил его обратно на стол и аккуратно, одни пальцем пододвинул к Господу.

– Неудивительно, – сказал он ровным голосом, – что они за это камнями мффхп.

Господь вздохнул.

– И как Тебя угоразд. Угоразд. – сказал Натаниэль спокойно.

– Ило. – закончил Господь печально.

– Да. – сказал Натаниэль и прикусил нижнюю губу.

Господь вздохнул еще раз.

– Ну Я был зол. – сказал Он. – Очень зол. И Мы только начинали. В общем-то, тогда это еще казалось смешным… Эй!…

Он с тревогой нахмурился.

Натаниэль часто моргал одним глазом и слегка постукивал каблуком по ножке стула.

– Так вот… Эй, ты в порядке?…

Сатана – чье лицо нежно меняло окраску и слегка подергивалось в паре участков – с трудом кивнул и издал сдавленный писк.

– Ты же синий весь!… – испугался Господь.

Натаниэль вцепился в край стола и, закатив глаза, начал раскачиваться из стороны в сторону. Лицо его действительно стало лиловым.

– А, какого черта. У тебя и так мало радостей в жизни… – сказал Господь с жалостью. – Валяй…

Сатана кулем свалился на пол и, издав яростный высокий вопль, забился в корчах.

– Бог… Ты… Мой!… – вопил он. – И… Как… А… Я… Не могу больше!… Бог… Ты…

Господь снова вздохнул.

– Дышать не забывай. – посоветовал Он.

Сатана зашелся в приступе булькающего хохота.

– Пены-то нет… – сказал Господь задумчиво. – Неужто правда сами придумали…

CLXI

Господь прищурился и поднес Книгу еще ближе к лицу.

– Проклятье! – сказал Он негромко.

– Не ругайся! – упрекнул Он Себя.

– …! – отозвался Он с раздражением. -… Себе в…!

– Чего?… – не понял Он. – Что такое "…"?…

Господь отмахнулся от Себя и вновь попытался разобрать хоть слово. Он перевернул Книгу, но это не помогло и в этот раз.

– Да что ж это такое! – воскликнул Он, отпихивая пытающегося читать через плечо Себя. – Хватит уже Мне в ухо пыхтеть!

– Нужен Свет. – ответил Он спокойно. – А то Мы вовсе ничего не разберем. И будем без конца ссориться…

– И наступать друг другу на ноги! – выкрикнул стоящий неподалеку Господь.

Господь заговорил что-то одобрительно-неразборчивое.

– Тихо! – воскликнул Он, пытаясь перекричать толпу. – Значит, нам нужен Свет. Все так считают?

– Не все! – Господь, работая локтями, пробился вперед. – Мы сперва должны узнать – что делать, а уж потом делать! Мы не можем делать что ни попадя как захочется! Или Мы считаем себя умнее автора?

– Считаем! – выкрикнул из-за спин Господь, вызвав серию смешков.

– И совершенно напрасно! – ответил Он, – И хватит гоготать! Да замолчите уже! Откуда мы знаем, что нам нужен Свет?… Что, если Свет будет ошибкой?…

– Это несложно как раз, по-моему, – сказал Он задумчиво, – Свет падает на страницу, и сильнее отражается от более светлых участков, в итоге удобнее читать… По-Моему очень логично!…

– А может Он прав!… – сказал Господь, показывая на Самого Себя. – Может нам нужен не Свет, а Кресло!… Чтобы было удобнее читать!…

– Вот! – воскликнул Господь благодарно, – Вот Я об этом же, если нам нужен не Свет, а Кресло?…

– Давайте с Кресла начнем!… – одобрительно зарокотал Господь.

– Да нет, нет!… – Господь снова начал злиться. – Мы сперва должны узнать – с чего начать, понимаете?… Узнать!…

– Я предлагаю начать. – оборвал его Господь. – А потом уже разбираться!… У Нас здесь есть этот, как его?…

– Кворум?…

Господь поморщился.

– Какое мерзкое слово… Что, больше у Нас ничего нет?…

– Нет, – Господь огляделся, – только кворум.

– Хорошо. – Господь огляделся еще раз. – Сейчас Мы все решаем, за Свет мы, за Кресло или против и того и другого. Потом…

– Секундочку, секундочку! – возразил Господь. – Побеждает простое большинство, пятьдесят процентов плюс один голос или единогласное решение?…

Господь задумался.

– А может Мы потом разберемся?…

– Нет. – Господь скрестил руки на груди и смерил Себя презрительным взглядом. – Это Мы должны решать сейчас. А потом все остальное.

– А, проклятье!… – крикнул Господь. – Мы уже целую вечность так…

Он решительно вытянул руку.

Раздался тихий щелчок и Вселенная озарилась мягким желтоватым Светом.

– Что это?… – удивился Господь.

– ЛЮМОС лампа. – ответил Господь.

– Лампа Люмос?…

– ЛЮМОС лампа. – поправил Он Себя. – Экономная.

– Разве что экономная, – сказал Господь с сомнением. – Я как-то представлял себе Свет в виде на мгновение озаряющей весь мир ослепительной вспышки.