Президент от мафии - Стивен Кэннелл

Мики записал номер своей закодированной линии и отдал его старику. Спустя минуту они уже выходили из гаража и шли назад по улице к машине Мики.

Мики занялся в Нью-Йорке кое-какими делами. В шесть часов вечера он перезвонил Сильвио из клуба в «Маленькой Италии», в котором когда-то состоял его отец:

— Как поживаешь, Сильвио? У меня есть билеты в оперу, хочешь пойти?

— Это отлично, — ответил Сильвио, не называя Мики по имени. — Давай сходим в оперу.

Именно это Мики и хотел услышать. Он повесил трубку и взглянул на экран телевизора над стойкой бара. Был «супервторник», шли шестичасовые новости.

Перед камерой сидел Хейз Ричардс. Он находился в своем номере гостиницы в Мемфисе. Он только что вернулся из поездки по десяти штатам. На юго-западе опросы были закончены, и телекомпании начали выдавать данные.

— Судя по всему, вы возглавляете список во всех штатах, — говорил корреспондент, держа микрофон перед улыбающимся лицом Хейза.

— Это очень меня подбадривает… И я счастлив. Но давайте подождем и посмотрим на результаты голосования.

Мики улыбнулся из своего кабинета в задней части зала и заказал стакан граппы. Официант исполнил заказ и проследил за взглядом Мики на телеэкран.

— Что вы думаете об этом парне, дон Ало? — почтительно спросил он.

Мики улыбнулся:

— Я думаю, что однажды, очень скоро, он станет моим президентом.

Пока Мики смотрел шестичасовой выпуск новостей в клубе в «Маленькой Италии», Люсинда и Райан находились в трех часовых поясах к западу на корме «Линды».

Было три часа дня по стандартному тихоокеанскому времени, они поставили маленький переносной телевизор на ступеньки сходного трапа, чтобы защитить экран от яркого солнца. Райан чувствовал себя отупевшим от целого дня лежания на солнце. Он смотрел без всякого выражения, как комментатор говорит о победах Хейза Ричардса в одном штате за другим.

— А теперь дадим слово Лесли Уинг, которая находится сейчас в отеле в Мемфисе рядом с Хейзом Ричардсом, — сказал Дейл Хеллинджер, изысканный комментатор-негр, с голосом как у Джеймса Эрла Джоунса, занявший место Брентона Спенсера на Ю-би-си. На экране показалась привлекательная азиатка, стоящая в номере, полном празднующих сотрудников избирательной кампании.

— Спасибо, Дейл. Мы на вечеринке в центральном офисе избирательной кампании Хейза Ричардса. Существует мнение, что по данным «супервторника» Хейз Ричардс оставит всех своих соперников далеко позади. — Журналистка на мгновение отвлеклась от камеры. — Я вижу руководителя избирательной кампании губернатора Ричардса… Сейчас посмотрим, смогу ли я заполучить его. — Она и оператор бросились в погоню. Потом на маленьком экране показалась всклокоченная голова Эй-Джея.

— Мистер Тигарден… Мистер Тигарден… Я Лесли Уинг, Ю-би-си. Сегодня такой вечер, — проговорила она, а Эй-Джей тем временем обернулся и улыбнулся в камеру. Люди вокруг них орали и танцевали.

— Судя по всему, мы все делаем правильно, Лесли.

— Всего месяц назад имя Хейза Ричардса было неизвестно в политике, а теперь все выглядит так, словно он стал кандидатом от партии демократов.

— Американскому народу кое-что нужно. У всех есть чувство гнева, Лесли… Все ощущают, что нынешняя система управления никуда не годится. Хейз выступает за то, что будет правильным. Он собирается перекроить систему управления. Отобрать институты власти у лобби из Вашингтона. Хейз Ричардс собирается править так, как этого хочет народ. Вот почему я с ним, и, я думаю, именно поэтому сегодня вечером с ним Америка.

— Благодарю вас. — Лесли Уинг снова повернулась к камере. — Дейл, здесь просто сумасшедший дом. Все по-настоящему веселятся.

— Скажи мне, Лесли, — спросил Дейл, сидя на старом месте Брентона Спенсера, — есть ли сведения от губернатора Ричардса, когда он спустится вниз и произнесет свою победную речь?

— Сейчас я постараюсь это выяснить, Дейл. — Женщина попыталась последовать за Эй-Джеем, но он уже танцевал польку с жирной тушей, давшей денег на избирательную кампанию… Ноги подпрыгивали, руки летали, они напоминали двух танцующих гиппопотамов. — Прошу прощения, Дейл, но здесь творится что-то невероятное.

Люсинда и Райан смотрели, не произнося ни слова, а пятидесятифутовое судно медленно покачивалось на ветру, удерживаемое якорной цепью.

— Что у нас на ужин? — наконец спросил Райан.

— Я собиралась отправиться в город и купить нам отличный стейк. Как насчет говядины-барбекю, зеленого салата, чесночного хлеба и лучшего красного вина, которое мне только удастся достать?

— Мне это нравится.

Люсинда спустилась вниз, сменила купальный костюм Линды на ее же шорты и топик, обнаруженные ею в ящике под передней койкой. Она перепрыгнула в резиновую лодку, завела пятисильный подвесной мотор и отправилась покупать продукты к ужину. По дороге в Авалон, Люсинда гадала, кончился ли для них ночной кошмар или только начинается…

Глава 44

«Толстяк»

Вице-президент Джеймс Падж Андерсон смотрел новости в своей резиденции в военно-морской обсерватории на Массачусетс-авеню. Он тоже только что вернулся из поездки по южным штатам, голосовавшим во время «супервторника», и решил узнать о результатах в Вашингтоне. Республиканские праймериз не слишком изобиловали борьбой. У него не было настоящего противника. Его поддерживала партия и нынешний президент Чарльз Коттон по прозвищу «Король». Но его раздражал энтузиазм прессы по поводу Хейза Ричардса, особенно из уст этого нового чернокожего комментатора Дейла Хеллинджера на Ю-би-си. Падж позвонил координатору своей собственной избирательной кампании Карлу Хенни[38] Хендерсону.

— Ты смотришь это, Хенни? — спросил Падж.

— Ты имеешь в виду это ликование Хейза Ричардса?

— Точно. В прошлом месяце этот парень готовил лобстеров, а теперь он собирается заставить Америку снова работать на нас.

— Не позволяй этому так действовать на тебя, Падж. Сегодня их вечер. С нами неинтересно, потому что у тебя не было настоящего противника. Хорошая новость. Скатини собирается отказаться от участия в выборах. Мне только что позвонил его парень. Финансисты их предупредили, что либо они победят сегодня вечером, либо денег больше не будет. Так что этот вылетел. Я бы предпочел бороться против Хейза, а не против Скатини. Ведь Скатини из твоего штата, из Нью-Йорка, и он мог помешать нам здесь. Пусть эти ребята насладятся славой сегодня вечером, а с завтрашнего дня мы вытащим на свет его девочек.

— Мне не нравится этим заниматься, Хенни. Нам следует победить благодаря нашим ценностям, нашим идеям. — Падж принадлежал к редкой породе политических деятелей, чье чувство чести всегда оказывалось на пару дюймов выше, чем их желание победить. Но суть проблемы состояла в том, что Джеймс Андерсон был бесцветным. Его собственные сотрудники шутили, что Падж настолько невзрачен, что может затеряться в лифте. Но тем не менее вся его жизнь стала постоянным восхождением наверх.

Еще ребенком его воображение поразила политика. Отец Паджа трижды избирался сенатором Соединенных Штатов. Юный Андерсон посещал один из колледжей Лиги плюща,[39] сражался на корейской войне, начал ее в Сеуле зеленым лейтенантом и закончил заматеревшим в боях командиром роты. У него было два «Пурпурных сердца»[40] и «Серебряная звезда»,[41] но после ранения он не позволил командованию отослать себя домой и остался выздоравливать в Сеуле. Он оставался со своими солдатами, пока не кончился срок его службы. Эта история определяла его характер. Толстяком его прозвали еще в начальной школе. Он больше уже не был пухлым юнцом из шестого класса, но прозвище прижилось.

Падж медленно рос в партии, но постепенно люди стали зависеть от него, наконец поняв, какую устойчивую силу представляет собой этот преданный молодой человек. И его избрали в Конгресс.

Четыре года назад Чарльз Кинг Коттон пригласил его примкнуть к республиканскому списку кандидатов. Король не нуждался в ярком вице-президенте. У него самого хватило бы красок даже для заката во Флориде. А требовался ему региональный баланс, и конгрессмен от штата Нью-Йорк вполне подходил на эту роль. На половине первого президентского срока у Коттона обнаружили рак простаты. Падж знал, что харизматический, седовласый президент умирает. Вот как вышло, что самый толстый мальчишка из шестого класса теперь баллотировался, не имея противника, на пост президента Соединенных Штатов от республиканской партии.

— Я не хочу начинать альковную атаку, — повторил Падж Хенни Хендерсону.

— Это ты сейчас так говоришь, но мы должны подбросить немного динамита, Падж. Я не думаю, что из-за Хейза стоит особенно волноваться, но нам придется разобраться с этой его драгоценной брехней. «Заставим Америку работать снова». И вот он уже въезжает в город как Кларк Кент и удачно решает проблему с «дальнобойщиками». И набирает очки у избирателей. Они думают, что Ричардс сможет справиться с кризисом, но у этого парня и в спальне неплохие рекорды.