Чужими руками - Леонид Смирнов

Ближе к вечеру около храма появился новый отряд. Автоматчики в маскировочных костюмах в мгновение ока прогнали без дела шляющихся партизан и храмовую обслугу. «Значит, на лестнице должен появиться кто-то из шишек», — рассудил Кнутсен. И верно: жрец в цирковом плаще и дурацкой тиаре на голове вышел из дверей храма. Рядом с ним стоял невысокий блеклый человек в цивильной одежде. Он изображал подобострастие, хотя и не слишком усердно. Разговаривая, эти двое начали спускаться по длинной каменной лестнице. Спецагент напряг свой обостренный в разведшколе слух.

— .. .с этим землекопом? — с полуфразы смог разобрать он.

— Трудится в поте лица. Мой агент доложил, что Рас Ольник нашел множество Ногтей, три Пальца и Волос Мамбуту. Под охраной железяк они хранятся в бронированном сейфе.

«Странное имя, — подумал Серый Лис. — Исказили, наверное. Но очень знакомое. Землекоп — это археолог. Археолог Рас Ольник. Платон Рассольников — не иначе. Известная личность…»

— Ну что ж… Пусть роет землю. Главное — не прозевать нужный момент, — буркнул жрец. — Как только он закончит… Головой отвечаешь. — В глазах его блеснули недобрые огоньки.

Человечек молча кивнул в ответ.

«Выходит, он прилетел на Бочасту после меня и преспокойно копается в Следе. Старик не мог не знать о его прилете, но мне ничего не сообщил. Почему? Хороший вопрос… — Кнутсен почесал в затылке. — А теперь у меня и вовсе нет связи».

— И вот еще что… — Жрец пожевал губами. — Свидетелей быть не должно. Твой агент — тоже свидетель. Знаем только ты и я. Частиц Истинного Бога НЕ МОГЛА касаться рука неверного.

— Слушаюсь и повинуюсь, Святейший, — поклонился человек.

Жрец одарил его презрительным взглядом. Бочайцы сошли с лестницы и исчезли за углом храма. И спецагент больше ничего не услышал.

«Парень роет, а эти ждут своего часа, чтобы отобрать „игрушки“ и прикончить экспедицию. Удобно и весьма эффективно. Если, конечно, не опоздать… Пожалуй, за эти штуковины можно получить от Киндергласса орден на грудь. Если по дороге они меня не угробят. Но это уже другая проблема. Будем их решать по мере поступления. Вывод один: надо найти лагерь Рассольникова и опередить бочайцев — обычная работа». На душе полегчало. Надо поскорее раздобыть одежду и линять отсюда. Что и сделал Кнутсен, едва стемнело. Выключенный бочаец занял его место под корнями, а спецагент в экипировке охранника неспешно двинулся прочь от храма.

Не тут-то было. Впереди у тропы обнаружился часовой. Он сливался с листвой, ничем не пах и не издавал ни звука, но Серый Лис почуял его за сто шагов. «Если я его сниму, может подняться тревога, — думал спецагент, замерев у ствола ивоакации. — Посты здесь проверяют часто и безо всякого графика. Незаметно обогнуть его по лесу? На месте охраны я бы прикормил стаю чайкосорок, которые при виде чужака устроили бы хороший концерт. Чужих здесь терпеть не могут. Что ж, попробую пройти по-наглому…»

И Кнутсен пошагал дальше по узкой тропе, разделяющей две черные стены деревьев. Трофейный бластер был готов к бою. Вполне приличная «машинка» — на пять минут непрерывного огня.

— Пароль! — крикнул часовой, когда Серый Лис миновал половину пути.

Спецагент звал пароль. Он вытянул его из взятого в оборот охранника, но как придать голосу нужный акцент?

— Чамара! Отзыв!

Кнутсен рискнул и проиграл: звякнул затвор невидимого автомата. Спецагент молниеносно выпалил на звук. Лазерный луч попал в цель.

— Ахмед! — крикнули издали. Это был следующий часовой на тропе.

Сердце Серого Лиса оборвалось.

— Да! Что?! — крикнул он в ответ, надеясь обмануть охранника.

Не вышло. Бочаец дал очередь. Пули срезали черенки листьев и щепили древесный ствол в метре от спецагента. Он пальнул на вспышки и снова попал. Но от этого ему легче не стало: тревога поднята, и теперь на него начнут охотиться. Надо воспользоваться темнотой и недолгой растерянностью противника — пусть партизаны стреляют друг в друга, а он попытается уйти в возникшей кутерьме.

— Стой! Стой! — кричал Кнутсен, несясь по тропе и паля из бластера куда-то в ночь.

Его встретила пулеметная очередь. Серый Лис откатился в переплетение корней. Над головой неслись огненные трассы, наводя на цель новых стрелков. Пришлось возвращаться назад — к ненавистному храму. А там Кнутсена уже поджидали.

…Перестрелка длилась уже четверть часа. Сколько врагов он успел подстрелить — значения не имело. С каждой минутой их становилось все больше. Скоро батарея бластера сдохнет, а с допотопным автоматом много не навоюешь. Ближний бой — быстрая смерть.

Крупнокалиберная пуля ударилась в стену храма в метре над его макушкой. «Бьют издали, не целясь, — мелькнуло в голове. — Значит, с начинкой». Спецагент прыгнул, что есть силы оттолкнувшись от земли. Из разорвавшейся пули стремительно разлетались во все стороны вонючие белесые нити. Встретившиеся им на пути ночные бабочки вспыхивали на лету и мгновенно сгорали, как будто нити были нагреты до тысячи градусов. «Живая кислота!» —пронеслось в мозгу.

Еще прыжок. Падая на землю, Серый Лис перекувырнулся через голову и дал несколько выстрелов из бластера — в самую сердцевину этой хренобели. И кинулся бежать к густому лесу. Десятки перерубленных лазерным лучом нитей посыпались было на землю, но тотчас склеились, срослись друг с другом и вновь продолжали расти.

Ноги с силой отталкивались от земли, но спасительные джунгли и не думали приближаться. «Куда же я бегу?! — вдруг сообразил Кнутсен. — В лесу эта дрянь достанет еще быстрее. Вмиг все заполыхает, и я изжарюсь на хрен. Вода мне нужна — вот что. А где ее взять?»

Вторая пуля с живой кислотой ударилась о безголовую статую в десятке метров справа по курсу. Серый Лис метнулся влево и понесся в сторону реки, хоть она и кишела пираниями. Теперь все решала скорость.

Кнутсен летел по лесной тропе. Шум погони не приближался, но и не стихал. Группа преследователей гнала его, ничуть не скрываясь. Словно стая волков, почуявших запах крови, они шли по следу, загоняя упрямую дичь.

Имей спецагент свой былой арсенал, он бы давно избавился от погони, развесив по кустам и веткам деревьев провода, идущие к минам и гранатам-ловушкам. Однако у него был лишь трофейный «Калашников» с початой обоймой. Считанные патроны — чтобы последний оставить себе.

Внезапно Кнутсен ощутил: в мире что-то вот-вот переменится. Не успев сообразить, что же именно, он вынесся на открытое пространство. Лес расступился, и глазам открылась черно-серая степная даль. На одно мгновение, потому что поле зрения тотчас перекрыла зеленая полоса. Она висела в воздухе, немного не дотягиваясь до опушки леса. Край ее был аккуратно обрезан.