Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова

– И что, у них ключей нет? – он втянул Веру в кабину лифта и, нажав нужный этаж, прижал ее к стенке.

– Все у них есть, – выдохнула она и сдавленно хохотнула. – Что ты делаешь, Андреев?

– Пристаю к тебе. – Дима скользнул губами по ее щеке к уху и прошептал: – Я вдруг понял, что соскучился…

На кухню они попали лишь через полтора часа. И утку по-пекински пришлось разогревать в духовом шкафу. Вера категорически была против микроволновки. Они сидели напротив друг друга за его обеденным столом и таскали палочками китайскую лапшу из коробок.

– Как вкусно, – блаженно жмурилась Вера.

– Что именно? – он еле успевал жевать, так проголодался.

– Все. Лапша, утка, вино. Спасибо тебе за сюрприз.

Она легонько шевельнулась, простыня сползла с ее плеч. И Дима, уставившись на ее белоснежную гладкую кожу, подумал, что Вера невозможно хороша. И чего он считал ее толстой? Она аппетитная! Он с ней просто голову теряет. И избегать теперь уж точно не станет.

– А ты идти не хотела, – напомнил он ей о ее капризах. – Я – честно – перепугался.

– Из-за того, что еда пропадет?

– Из-за того, что ты в другое отделение собралась сбежать. Даже не посоветовалась, – упрекнул он, глянув исподлобья. – Мы же не чужие, Вера.

– Не чужие? Ты для меня – да. А вот я… Я так устала догадываться, кто я для тебя, капитан Андреев, так измучилась. Что решила сбежать, – ее глаза заблестели слезами, картонная коробка с недоеденной лапшой упала на стол. – Мне так плохо было без тебя, Дима. Почему ты отстранился? Обиделся? Из-за того, что меня Хмельнова похвалила?

– Брось. И не забивай голову, – поморщился он.

Хотя Вера частично была права. Его неприятно царапнуло, что она его обошла, обнаружив, что квартирой на первом этаже пользуются как подъездом.

– Кстати, о Хмельновой, – он потянулся к мобильнику на столе. – Не позвонила, не написала. Я ей такие новости преподнес. Она на задержание уехала – и тишина.

– Что за новости? Какое задержание? – глаза Верочки засверкали интересом. – Что я пропустила за неделю твоего бойкота?

– Прекрати! – Дима со смехом поймал ее за локон и слегка потянул. – Никакого бойкота. Все нормально, говорю же тебе. Чай будешь?

– Нет! – отшатнулась Верочка.

Она еще помнила свою оплывшую физиономию наутро после Димкиного ночного чая.

– После вина какой чай? – не стала она напоминать ему об этом. – Так что за новости, не томи.

Верочка плотнее запахнулась в простыню, наблюдая, как Дима в одних трусах носится по кухне.

– Во-первых, мы узнали, что мотива у Ивана Грабова как бы и нет. Завещанная ему квартира оказалась проданной.

– Кем?! – округлила Верочка глаза.

– Сахаровой. Самой Сахаровой. И она, собираясь с ним укатить на Сахалин, выдала генеральную доверенность на оформление всех сделок со своей квартирой – угадай кому? – он замер посреди кухни с сахарницей в руках.

– Новиковой?

– Ну нет, Верочка! Ну какой Новиковой? – он недовольно поморщился. – Крутовой! Она оформила доверенность на Александру Крутову.

– Боже мой! Как все… Как все, однако, теперь встает на свои места! – она встала с кухонного стула и, путаясь ногами в простыне, медленно заходила вокруг Димы.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что Крутова могла убить Сахарову, чтобы не отдавать ей деньги за квартиру. Сделку оформили, а денег нет!

– У нее было что-то около восьмисот тысяч, но и они исчезли.

– Вот именно! При Новиковой на лестнице их не нашли. Стало быть, Крутова, подкараулив Сахарову с соперницей, отключает одну. Убивает вторую. И вкладывает нож в правую руку Новиковой, не зная, что та левша. Слушай! – ее взгляд горел огнем, когда она наконец остановилась напротив Димы. – А может, Сахарова как раз бежала в квартиру к Крутовой, чтобы потребовать с нее денег?

– Но ее же Грабов вызвал звонком, – почесал макушку Дима.

– Вызвал, – не стала она спорить и включила чайник, который Дима наполнить наполнил, а включить забыл. – Но она могла его порадовать. Вот, мол, милый, с тобой еду. Квартиру продала. Вот деньги. Нам надолго хватит. А? Как тебе вариант?

– Норм! – показал он ей оттопыренный от кулака большой палец. – А Баловнева была невольным свидетелем. Оттого и оказалась убита.

– Может, тоже долю от квартиры хотела? – Верочка покусала губки. – Да запросто!.. Крутова, значит, убивает Сахарову. Все! Квартира ее. Досталась совершенно бесплатно. Подставляет Новикову. И выходит из подъезда так же, как и вошла, – через окно квартиры на первом этаже. И никто ее не видел. Никто! Ай да Саша наша… И что, говоришь, Хмельнова отправилась на ее задержание? Одна?

– Нет, она с собой двоих оперативников взяла, – отозвался Дима, насыпая в фарфоровый чайник заварки.

– Погоди… – нахмурилась Верочка, возвращаясь за стол. – Ее оперативники при мне вернулись в отдел. Они мужиков каких-то привезли. И сразу допрашивать их начали. И не было с ним ни Хмельновой, ни Крутовой. Где же тогда они? Дима, звони!

Он взял протянутый Верой телефон и набрал Хмельнову. Потом еще и еще раз.

– Абонент вне зоны. – Он потянулся к чайной чашке, но тут же замер. – Вера, что-то случилось. Почему она не вернулась с операми в отдел? Почему не захотела присутствовать при допросе? Что-то здесь не так…

– Еще звони! А я оперативника наберу. Я с одним из них хорошо знакома.

Вера выскочила из-за стола и, подобрав повыше край простыни, в которую куталась, побежала в спальню. И она, конечно же, не видела, каким взглядом ее проводил Дима. И не слышала, как он фыркнул, прошептав:

– Хорошо знакома она, понимаешь!

Он снова набрал Хмельнову. Результат тот же. Ее телефон был выключен. Он прислушался к разговору из комнаты. И неожиданно почувствовал странный укол в сердце. И причина-то была смешной: Вера, разговаривая, пару раз хихикнула. А его задело. Он ревнует? Да нет. Чушь же. С чего это ему ее ревновать? Он и не любил-то ее по-настоящему. И…

Ага, вот опять смеется! Дима стиснул зубы. С силой выдохнул. Что за причина для смеха, интересно? Что ее так развеселило, что Хмельновой дозвониться не могут? Или «хорошо знакомый» оперативник что-то игривое нашептывает?

Он не выдержал и пошел к ней. И стоял в дверях спальни какое-то время, себя не обнаруживая. Подслушивал как дурак! Но Вера тоже хороша. Мало того что хихикала, так еще и волосы принялась без конца поправлять, словно прихорашивалась, словно ее собеседник ее мог сейчас видеть.

– Вера, что там? – спросил он, не очень заботясь, что его могут услышать на том