Мир Сил - Николай Ханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдох-выдох… Копье наотмашь. Тело снова готово скрутиться, выбрасывая покрытый кровью наконечник вперед. Сильно, быстро, вкладывая в удар всю массу.
— Расслабься, С’еро, — от хлопка по плечу я аж вздрогнул. — Они больше не полезут.
Вдох-выдох… Слова Синха медленно дошли до сознания. Я медленно опустил копье и сморгнул капли пота… Когда я успел так вспотеть?
Вдох-выдох… Напряжение медленно уходило, кажется, мы отбились.
Глава 3-7
Шел второй день заключения в нише. И так же, второй день, шел мелкий моросящий дождь. Дома, в том, почти уже забытом мире, такие дожди могли идти месяцами… Здесь же такие дожди идут только пару недель в начале осени. И вот мне повезло сидеть в осаде, под дождем, в окружении стаи скальных крыс. Порядка десятка серых дежурили рядом с нашей скалой, больше не пробуя залезть к нам.
Трупы от первой попытки выжившие крысы неторопливо грызли несколько часов. Потом прибежал еще десяток серых. Обменялся визгами-писками с дежурящими в осаде, помог доесть трупы и убежал куда-то вдоль склона. И потянулись долгие часы.
Мы поделили смены, чтобы двое бодрствовали, на случай штурма, а один отсыпался. Было скучно, ниша слишком маленькая, и на покатом, мокром камне страшно даже делать разминку. Оставалась только медитация и небольшие упражнения, чтобы кровь не застаивалась. Запаса еды хватит дней на пять. Фляги с водой полные. Хон натянул полог, где потихоньку скапливалась дождевая вода. Но психологически тяжело сидеть и ждать крыс.
Особенно страшно было первой ночью. Я дежурил в первой смене, крысы возились внизу, деля между собой последние кости. Сейчас бы арбалет-другой…
— Синх, а почему арбалет только у учителя? Мы то ладно, еще слишком зеленые, а вот Хону могли бы и выдать, — как бы между делом спросил я.
— Чтобы от арбалета был толк, нужны яды, которые действуют на тварей Лесов, а они все как один дорогие и редкие, или лет пять учиться в Доме Молчаливых Стрел, чтобы навскидку бить в уязвимые места. А еще нужно уметь скрываться, да так, чтобы тебя твари не почуяли и не убили после того, как ты выстрелишь, — ответил Синх, методично водя точильным камнем по наконечнику копья. — Если кто-то из учеников окажется достойным кандидатом в Охотники, тогда да — его будут учить стрелять. Хон может через год или через два станет кандидатом, если боги Удачи будут на его стороне.
Кстати, еще одна особенность монахов — они довольно суеверны. Никто не скажет напрямую, что через год перейдет на ступень выше, или что, пойдя на охоту, добудет нужного зверя. Боятся сглазить и обязательно сделают оговорку про Удачу или про благосклонность богов. Я старательно замечал и запоминал такие нюансы… Пригодится когда-нибудь.
Так, перебрасываясь ничего не значащими фразами, мы досидели до ночи. Потом стало как-то не до разговоров. Тяжелые тучи закрывали все небо, моросящий дождь и не думал утихать. С уходом последних отблесков солнца наступила полная мокрая темнота. Только редкие шорохи доносились снизу. Жаль, что меня не учили бить копьем на слух.
— У меня под рукой камень Алуне. Если они полезут я его открою, — рядом раздался свистящий шепот Синха.
Камнями Алуне называли молочно-белые окатыши. У них было интересное свойство — если их подержать на свету, то потом они начинали светиться в темноте. Практичные монахи придумали делать зеркальные ладанки, как пусть слабую, но замену фонариков.
Была такая ладанка и у меня. Только я, к стыду своему, совершенно про нее забыл. И даже забыл, когда в последний раз ее заряжал. Но, зато я вспомнил про свое ощущение мира через Силу. Когда я ждал подмоги, я даже, кажется, смог ощутить приход сенсея. Может и здесь получится отследить крыс.
Я вновь окунулся в холодное синее море. Сила всегда рядом со мной, везде и нигде одновременно. И сейчас она текла вокруг меня. Через скалы, воздух, Синха, что сидел рядом со мной. Как-то даже странно, что я не видел этого раньше.
Вдох-выдох, грудь мерно вздымается. Диафрагма идет вверх и медленно опускается. Я пытаюсь осознать и ощутить мир вокруг. Ощутить через Силу, понять изменения в нем. Из меня словно выходит волна, ощупывает камни рядом и возвращается.
— Что-то странно, кажется, похолодало, — донесся голос Синха откуда-то издалека. — Может оно и к лучшему, если скалы обледенеют, даже крысам будет непросто сюда залезть.
Вдох-выдох, снова пустить волну, только в другую сторону, подальше от Синха. Сознание, зависшее на границе транса, каким-то шестым чувством поняло, что нужно держаться от союзника подальше. Странно пытаться ощущать камни, когда между ними и воздухом почти нет разницы.
Я потерял счет времени, дышал, пускал волны, и пытался ощутить границу между воздухом и скалами. Получалось плохо, и то и то висит в Силе словно ил в мутной воде. Я ощущал себя, я чувствовал движение Силы, ощущал присутствие чуждой материи, но разделить их не мог.
Короткий сильный взвизг ударил по ушам и вырвал меня из медитации. Я на секунду замер, пытаясь понять, где я, и почему вокруг так темно. Снизу, из-за кромки камня доносились какие-то всхлипы и подвывания.
— Похоже, одна из крыс сорвалась со скалы и сломала лапу, — донесся до меня чуждый голос.
Медленно, словно всплывая из-под воды, появилось осознание, что это голос Синха. Моего напарника и может быть друга… А еще появилось ощущение кого-то третьего, подошедшего со спины. Тоже кто-то знакомый, от кого нет угрозы, а есть ощущение надежности?
Хон, до меня с опозданием дошло, что это именно он, молча встал между нами. Теперь мы уже втроем вслушиваемся в происходящее внизу.
Подвывания вдруг сменились истошным визгом, который так же внезапно захлебнулся… Снизу, из темноты, пришла новая волна шорохов и писков. Но теперь у них была другая тональность, словно крысы занимались каким-то давно знакомым им делом.
— Вожак стаи добил подранка, — я с замедлением опознал голос Хона. — Этой ночью они к нам больше не полезут.
— Иди спать С’еро, с рассветом наступит твоя смена, — а это уже сказал Синх.
Я молча, аккуратно, чуть ли не на ощупь, двинулся вглубь ниши. Поспать действительно не мешало.
Утром третьего дня приевшаяся картина осады наконец изменилась. Сначала я не понял, что царапнуло мое сознание. Что-то неуловимо поменялось в картине мокрых скал и серых пятен.
Крысы, на второй день отрыли несколько нор, прямо под скалой,
