Похищение столицы - Иван Дроздов

Генерал понемногу успокаивался и в речи его уж не так заметны были одесские акценты. Катя спросила:

— А что значит, хорошо жить?

— Ах, опять ты за свое! То ты мудрая, как Баба Яга, а то наивная, как Аленушка. Хорошо жить, это когда деньги есть, когда власть у тебя и начальство тобой довольно. Что ты задумаешь, то и делай.

— У нас так не получится, — охладила его пыл Катерина. — У нас руки не свободны.

— Как не свободны? — повернулся к ней Старрок и машинально тронул педаль тормоза. Машина сбавила ход.

— Да вы править–то не забывайте! — прикрикнула Екатерина. — А не то, так давайте я сяду за руль.

Генерал съехал на обочину и остановил машину.

— Садись за руль, а то я и в самом деле… Ты такие речи говоришь, что я управление теряю.

Катя села за руль и повела машину не быстро, но уверенно и плавно. Она была довольна собой. Ее способность говорить иронично, — и так, чтобы все время быть себе на уме, помогла ей провести диалог с генералом так, как она бы и хотела. Она и про национальность завела речь с тайным умыслом выбить его из колеи и поставить на место, и еще более углубить ров между генералом и Автандилом. Вот сейчас она ему скажет самое главное. И Катя сказала:

— И никакой он не грузин, наш полковник Автандил. Самый обыкновенный чечен. Он все время меня чеченами пугает. Говорит, что их в Москве скоро миллион будет и они из Кремля выметут всякую нечисть. Магазин, что под самый Кремль подкопан, они уже захватили, и банки какие–то важные им мэр столицы отдал, теперь за Кремлем очередь. Вот он, Автандил, тогда нам и покажет.

Катя говорила тихо, как о самом обыкновенном, а Старрок таращил на нее глаза, и в них кроме недоумения отражался еще и животный страх. Генерал давно подозревал, что Автандил метит на его место, но чтобы его претензии были так серьезны, он только сейчас понял. Понял он также и то, что Автандил все знает о хакере и примет меры для подчинения его своим интересам. А вот как этому противодействовать, генерал еще не знал.

— Так с кем же ты будешь работать? — спросил он прямо.

— Я же вам сказала! — проговорила раздраженно. — У меня кроме вас не будет начальников.

— Мне такой ответ нравится. К полковнику вы можете не заходить, а если зайдете, то лишь для того, чтобы ему сказать: больше вы в отряде «Эдельвейс» не работаете. Вы получили сверхсекретное задание и будете подчиняться… другим начальникам. И больше ничего не говорите.

Генерал вздохнул облегченно, а Катерина в душе радовалась: она окончательно закрепила за собой генерала и возвела непреодолимый барьер между ним и полковником Автандилом, которого она уже с трудом переносила.

Машина въезжала во двор милиции.

Автандил сидел за своим столом и равнодушно встретил появление Екатерины. Не сразу поднялся он и стал в своей «сталинской» манере ходить по кабинету. Не спеша набивал трубку и затем долго ее раскуривал. Повязку с головы снял, но было видно, что ушиб его беспокоил. Заговорил он мирно и ласково, как с родным человеком:

— Они думают, я ничего не знаю, но мои люди везде, и в милиции, и в Кремле тоже.

Катя сидела в кресле возле стола. Автандил продолжал:

— Тебя укроют секретом, будут от меня прятать, но ты умница и хорошо знаешь, кто твой друг, а кто враг. Полковник Автандил был тебе отцом и останется им все время, пока мы будем жить. Люди гор умеют ненавидеть врага, но они же и умеют ценить друзей.

Полковник на этом слове приостановился и поднял над головой дымящуюся трубку: так будто бы делал Сталин, когда он беседовал с маршалами или министрами. И Катя знала: это был тот самый знак, который говорил, что Автандил вошел в роль и сейчас последует поток его красноречия. И чем дольше он будет говорить, тем его речь и жесты, и сама манера ступать мягкими подошвами тупоносых туфель по ковру будут больше напоминать великого вождя народов.

Он говорил:

— Вас закроют, прихлопнут железной плитой и спрячут от Автандила, но у вас есть маленький телефон. Вы знаете мой номер и всегда найдете время позвонить тому, кто вас любит и бережет от врагов. Вот мой банковский счет: сейчас на нем мало денег, но надеюсь, будет больше. И тогда я возьму вас на белый корабль и мы поплывем вокруг света.

Он подал Катерине визитную карточку, на которой значился его счет.

— Деньги — это наша жизнь и безопасность. Вас, как святой дух гор, будет хранить Автандил и все его друзья.

Катя вдруг поднялась, приняла стойку смирно и по–военному проговорила:

— Товарищ полковник! Я благодарю вас за совместную работу и за отеческое ко мне отношение. Русские люди тоже умеют ценить друзей. И если у меня случится хоть малейшая возможность, я пополню ваши запасы и позвоню вам. У вас тоже есть номер моего телефона, и я буду всегда рада слышать ваш голос.

Полковник взял обе ее руки, долго целовал их, а Екатерина поцеловала его в щеку. Она в эту минуту была искренней. Полковник действительно хорошо к ней относился, помог ей купить квартиру и всячески ее оберегал. В плане человеческом он был лучше Старрока, и сейчас она от души его благодарила.

Расстались они друзьями.

Был поздний вечер, когда Екатерина подъезжала к своему дому. Тут ее с нетерпением ждала мама.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Прежде чем приступить к работе, Олег поднялся к Трофимычу и повел с ним откровенный разговор.

— Мы купили квартиру в Сергиевом Посаде, и сейчас я думаю, где нам устроить основную базу: здесь, у вас на даче, или на квартире? Я боюсь, как бы мы не нарушили вашу привычную тихую жизнь, которая так нужна для творчества.

Трофимыч ответил просто:

— А мы давайте попробуем. Если вы окажетесь слишком шумными, я вам скажу: «Ребята, работайте на своей квартире, а ко мне приезжайте на отдых».

Вышел из–за стола, прошелся по ковру:

— Но вообще–то мне надоела могильная тишина, которая воцарилась на моей даче после смерти жены. Дочь живет в Москве и редко меня навещает, а я все один да один. И только Артур скрашивает мое одиночество. И еще вам скажу: шум мне не мешает. Я даже люблю, когда во время моей работы звучит музыка. Разумеется, хорошая: Чайковский, Глинка, Бетховен. Так что — живите и работайте. Вы ведь не будете стучать молотками и клепать железные листы.

Они помолчали. Олег не уходил, он чувствовал, что хозяин еще что–то хочет спросить. И Трофимыч спросил:

— Если не секрет: почему это вы раньше носили другое имя?

— А-а… Это объясняется просто. Я в Америке работал на военной базе, и меня не отпускали. При помощи двух приятелей я достал паспорт на другое имя и тайком улетел оттуда. Тут некоторое время я тоже хотел пожить под чужим именем, но не удалось. Понадобились деньги, и я послал за ними в банк адвоката. Пришлось раскрыть свою родную фамилию.