Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

Я вздохнула. Довольно большое количество женщин доживает до преклонного возраста. Господи, сделай так, чтобы Марфа еще ходила по земле. Ведь многие участники тех давних событий здравствуют и поныне.

Я позвонила по полученному от Нины номеру, едва успев выйти во двор.

– Алло, – ответил звонкий голос.

– Позовите, пожалуйста, Ефимову.

– Это я, – радостно сообщил ребенок.

– Мне нужна Марфа.

– Бабушки нет.

– Она жива? – задала я абсолютно бестактный вопрос.

– Ага.

– А когда дома будет?

– Не знаю. Спросите у мамы.

– Позови ее, сделай одолжение.

– Мамочка на работе, скоро приедет, – сказала девочка и швырнула трубку.

Я посмотрела на бумажку, где Нина крупными, аккуратными буквами написала еще и адрес. Если телефон правильный, значит, Марфа, слава богу, жива и вполне деятельна. Стрелки часов сообщают, что пришел вечер, а бабуся где-то носится. Вполне вероятно, что она до сих пор работает. Хороший детский врач, как коньяк, от возраста делается еще лучше, если, конечно, не впадает в маразм и не начинает путать перелом ноги со свинкой.

Еще раз посмотрев на часы, я решила ехать к Марфе. Учитывая вечерние пробки, на дорогу понадобится довольно много времени. Оглядевшись по сторонам, я не нашла своей машины и только тогда вспомнила, что временно лишилась верной лошадки, ее отобрал муж, разбивший свою иномарку. Самое странное, что я не ощутила никакого прилива злости, просто вздохнула и побрела к остановке автобуса. Значит, придется катить на общественном транспорте. Впрочем, во всем плохом есть и свое хорошее. За рулем, например, не почитаешь книгу, да и пробки противная вещь, тащишься черепашьим шагом, задыхаясь от смога. Сейчас же я выберу на лотке что-нибудь интересное, например, новую Путинову. Татьяна оказалась таким милым человеком, что теперь я с особой радостью стану «глотать» ее детективы.

Но у «офени»[8] не оказалось ничего достойного.

– Где новая Путинова? – налетела я на него. – Я очень хорошо знаю, что ее книга вчера появилась!

– Вот вчера бы и покупала, – зевнул торговец, – коли такая умная. Разве ж Путинова станет лежать? Раскупили всю!

– А Полякова?

– Нету.

– Давай Маринину!

Лоточник вздохнул:

– Ну ты даешь! Закрываться мне скоро! Народ все расхватал, охота людям вечерок со смаком скоротать. Завтра затарюсь!

– И что же мне почитать? – растерянно спросила я. – Все вышедшее ранее любимых авторов я уже по два раза изучила. Может, Смолякова есть?

Парень засмеялся:

– Ее ваще под корень смели! Сериал по СТС идет, честно говоря, они смоляковские книги малец переделали, у Милады круче было. Она тут интервью давала, ну и сказанула: «Фильм замечательный, актеры супер, но это вариант на тему моих детективов. Я интереснее написала». Вот народ и ринулся, так сказать, первоисточник хватать. Хочешь, возьми вот эту.

Я повертела в руках серо-зеленое издание.

– О чем книжка?

Торговец прищурил хитрые глаза.

– Говорят, интересно. Мужчина по имени Андрей Браскуткин описал страдания женщины, умирающей от рака в клинике. Философская вещь, у меня до нее руки не дошли. Да ты полистай!

Я покосилась на ценник, приклеенный к обложке, – 250 руб. Дорого очень, но, наверное, это великое произведение, нельзя же читать одни детективы, следует порой и о душе позаботиться. Я раскрыла роскошно изданный том, глаза побежали по строчкам. Буквы на фоне дорогой снежно-белой бумаги казались особенно яркими.

«Окутанная черным сумраком Ольга, опершись на подоконник, смотрела в окно. За спиной маялась от боли умирающая соседка. Ее хрипло-натужное дыхание со свистом рассекало воздух, изредка Надя издавала протяжный стон. Когда он перешел в крик, Ольга вышла в коридор и попросила сестру:

– Уколите ей обезболивающее.

– Больше нельзя, – последовал быстрый ответ, – иначе почки сядут!

Ольга опустилась в кресло. Почки! Да нужны ли они женщине, которая не проживет и недели! Смерть уже ходит кругами у палаты, она не сегодня-завтра заберет Надю. А потом и Веру из седьмой, и Катю из пятой, и ее, Олю.

Всех скосит, все умрут. Впрочем, через сто лет на Земле не останется никого, ни их, больных, ни этой здоровой и от этого равнодушной к чужим страданиям медсестрички. Все уйдут! А зачем приходили? К чему мы на этой земле? Кто назначил нам срок жизни? Как страшно умирать, за что это ей, Оле? Все останутся, а она должна уйти, рано, так и не пожив. Впрочем, скончаться суждено всем, и от этой мысли делается легче».

Я отшвырнула книгу.

– Спасибо. Замечательное произведение с оригинальной мыслью о том, что человечество смертно. Дайте мне лучше вон тот глянцевый журнал, желательно самый глупый, где речь идет только о косметике и тряпках. В моей жизни и так полно стрессов и всяких неприятностей. И вообще, может, я, конечно, дура, но мне совершенно не хочется загодя готовиться к неминуемой кончине, намного приятней думать о грядущем бессмертии.

Глава 28

Дверь квартиры Марфы открыла женщина лет сорока. Под глазами у нее чернели круги, а кожа лица была нездорового бледного цвета.

– Ну что еще? – безнадежно спросила она. – Моя машина теперь на платной автостоянке, если кто опять вход в вашу фирму загородил, то…

– Мне нужна Ефимова, – заулыбалась я.

– Слушаю, – по-прежнему мрачно буркнула дама.

– Вы, наверное, не Марфа? – осторожно продолжила я.

Конечно, наука шагнула далеко вперед, пластические хурурги здорово набили руки на чужих мордах, но навряд ли очень пожилая дама выглядит в два раза моложе своего паспортного возраста.

– Я не она! – рявкнула женщина.

– Конечно, конечно, но мне очень надо поговорить с вашей мамой!

Ефимова усмехнулась:

– Вот и езжайте в Екатеринбург.

– Зачем? – удивилась я.

– Она там живет.

– Марфа уехала из Москвы? – испугалась я.

– При чем тут Марфа? – обозлилась баба.

– Ну, вы сами сказали, что мама в Екатеринбурге.

– Мама да, – кивнула Ефимова, – только Марфа моя свекровь.

Я продолжала натужно улыбаться. Встречаются вот такие противные тетки, ни слова в простоте не скажут. Вроде ничего обидного она мне не сделала, а поиздевалась от души. Ну почему бы спокойно не ответить: «Сейчас позову свекровь». Так нет, устроила целое представление!

– Можно поговорить с Марфой? – спросила я.

– Беседуйте, – последовал равнодушный ответ.

– Позовите ее, пожалуйста, – я старалась не замечать хамства бабенки.

– Не могу, – с вызовом сообщила та.

– Ее нету дома?

– Именно.

– А когда она придет?

– Надеюсь, не скоро.

Услыхав последнюю фразу, я растерялась и брякнула:

– Но почему вы так говорите о свекрови?

Тетка оперлась о косяк.

– Тебе бы такую жабу домой! Все ей не так, зудела целыми днями, пилила, ни мне, ни внучке жить не давала. До того всех занудством допекла, что сын ей так и заявил: «Мама, выбирай, либо ты затыкаешься, либо мы разъезжаемся». Знаете, что она выкинула?

– Нет, – ответила я.

Женщина хрипло рассмеялась:

– Дура – она и есть дура, небось решила нас проучить. Мы на выходные на дачу уехали, вернулись в воскресенье вечером, на столе записка: «Прощайте, я отправилась навсегда жить в Гопаково. Выгнали мать вон, не надейтесь, что вернусь». Во цирк! Нам же лучше! У Ленки теперь своя комната есть.

– Гопаково… – растерянно повторила я. – Вроде слышала от кого-то про это местечко, где же оно?

– А у Звенигорода, – объяснила тетка, – там психушка!

– Марфа в сумасшедшем доме! – ужаснулась я.

Хозяйка захихикала:

– Самое место для Марфуты! Нет, там еще есть дом престарелых, в нем она и живет. Вот змея! Муж-то мой совестью мучиться начал и к мамаше рванул. Печенья накупил, конфет, соку и всякого вкусного, решил перед жабой повиниться. Во я испугалась! А ну как он ее назад привезет, будет беда! Только зря я тряслась. Марфа к нему не вышла, передачу вернула со словами: «Нет у меня сына!» Муж сначала расстроился ужасно, даже плакал. А потом махнул рукой и заявил: «Не хочет мириться, и не надо, пусть в одиночестве умирает».

Женщина на секунду захлопнула рот, а потом быстро спросила:

– И зачем тебе Марфа?

– Просто поговорить.

– Ну и езжай в Гопаково.

– Адрес дома престарелых не подскажете?

– Не знаю и знать не хочу! – заявила дама и попыталась закрыть дверь.

Я вцепилась в створку.

– Послушайте, я хорошо понимаю, что ваши отношения со свекровью не сложились, такое случается часто. Но ведь я вам не сделала ничего плохого!

– Ну и что? – равнодушно спросила женщина.

– Мне очень надо найти Марфу!

– Ищи.

– Подскажите ее адрес.

– Сказала уже – Гопаково.

– А улица, номер дома?

– Понятия не имею.

– Может, у мужа спросите?

– Да пошла ты, – буркнула баба и с грохотом захлопнула дверь перед моим носом.