Подвиг совершеннолетия - Андрей Лобанов

Офицеры гвардии, появившиеся на трёх экранах терминала связи, были, наверное, немало удивлены, когда на мгновение появившееся перед ними лицо императора, сменилось мелькнувшими в воздухе его ногами. А затем экраны потухли, после того, как Кристиан прошёлся по ним прикладом. Расправившись с терминалом связи, рейнджер прыгнул к Донго, уже почти поднявшемуся на ноги. Удар у Кристиана был поставлен. Донго сделал ещё одно сальто назад, прогнувшись, и распластался на полу. Штык Кристиана упёрся ему в затылок.

— Всем стоять!!! — оглушительно рявкнул Кристиан. — Бросить оружие, или я прекращу весь этот поединок одним ударом!

Уцелевшие гвардейцы немедленно побросали оружие. Из тридцати человек семнадцать лежали бездыханными на полу. Илья и Виктор приказали оставшимся в живых гвардейцам вытащить убитых за двери. Гвардейцы беспрекословно повиновались. Затем уцелевшим гвардейцам связали руки за спинами, связали попарно спиной к спине и усадили в простенках между окнами наружной стены.

Максим и Кристиан подняли Донго, Максим достал из подсумка на поясе баллончик, направил короткую струю на лицо императора. Взгляд Донго быстро прояснился.

— Наш поединок ещё не закончен, огрызок жизни, — сказал ему Максим.

— Вы ударите безоружного? — ухмыльнулся Донго. — А как же ваши понятия чести?

— Я бы это козла ухайдакал без всякой чести, — зло сплюнул Виктор.

Максим, не ответил на его слова, отыскал на полу среди мечей и шпаг гвардейцев дуэльные шпаги и протянул оружие императору. И сразу заметил, как необычно порозовели щёки Донго.

— Берегитесь, Максим! — воскликнула Роймина. — Он проглотил капсулу стимулятора!

Максим уже и сам понял это, и по необычному блеску глаз Донго, и по тому, как тот набросился на него. С необычайной яростью и остервенением. Максиму пришлось уйти в глухую оборону. Хотя он и не терял головы. Первая заповедь, которую всё время вбивали ему в сознание инструкторы – ясное сознание. И он увидел свою победу. Донго лез напролом, хотел взять нахрапом, натиском, темпом. Но как раз в такой битве и попадают на обезоруживающий удар Звёздных Рейнджеров. Не зря же Кристиан его этому удару учил. Максим ещё подался назад, завлекая Донго. Тот поддался на уловку, продолжил наседать. Максим отбил один его выпад, второй, третий, подготовил свою атаку. И начал её. Заблокировал выпад Донго, молниеносным круговым движением чуть отбил острие его шпаги влево и вверх. Тут же шпага перелетела из правой руки Максима в левую, ещё более отбила вражеское оружие влево и вверх, и сразу же последовал колющий выпад с левой руки, при этом локоть продолжал отводить оружие императора, не пуская его к груди. И пусть рубящая кромка шпаги Донго едва не рассекла ему рукав куртки, острие шпаги Максима вошло глубоко в правое плечо, разрывая мышцы и сухожилия плечевого сустава императору.

Донго с воплем схватился за плечо, его правая рука повисла плетью, шпага выпала из онемевших пальцев. Максим вырвал шпагу из раны, перехватил правой рукой и упёр острие в кадык Донго.

— У меня большой соблазн проткнуть тебя насквозь, — сказал Максим. — Но ты сможешь спасти себе жизнь, если признаешь поражение. Ну?

Донго буравил его полным ненависти взглядом. Максим чуть усилил нажим на шпагу и заметил, как ненависть во взгляде уступает место страху. До императора начало доходить, что он полностью в руках Максима. И что тот вправе убить его, поскольку не были произнесены слова признания себя побеждённым.

— Ты победил… — с исказившимся от злобы лицом прошипел Донго.

— Уважаемый Линдон, я вправе потребовать отречения от престола? — поинтересовался Максим.

— Вы вправе требовать чего угодно, что не выходит за рамки приличия, этикет и законов, — отозвался Властительный соправитель.

— Прелестно, я в восторге! Так, быстро отрекайся от престола, окурок жизни! — потребовал Максим. — Или я всё же продырявлю твою пустую башку.

— Не смей отрекаться! — истерично взвыла императрица-мать. — Он не посмеет! Или я объявлю вендетту его семье, его роду! На колени перед императором, подонок! Мерзавец!!! Ублюдок!!! На колени!!!

Максим зло улыбнулся, в нём поднималась злость. Кьёнго и Утуно, обрекавшие его самого, и его друзей на смерть, были верными слугами Донго. Сейчас их не было рядом, но был тот, кто отдавал приказы, кто одобрял и благословлял все их грязные делишки. Движение его руки было молниеносным. Шпага вошла глубоко в живот Донго. Тот захрипел, схватился левой рукой за клинок, его пальцы заскребли по нему.

— Остановитесь, Максим! — повисла на нём Роймина. — Ради всего святого, остановитесь!

— Вот отречется он от престола, и остановлюсь…

Донго понял, что его жизнь висит на волоске.

— Отрекаюсь от престола…. признаю своё полное поражение… гвардейцам сложить оружие, — стараясь говорить чётко и отчетливо, произнёс он и рухнул на пол.

— Я отомщу! Мы отмстим! — истошно завыла императрица-мать. — Дитя моё, мы ещё всё вернём! Мы ещё поставим их на колени!

Но её уже никто не слушал.

13

"Орланг" ухоженный, вновь полный блеска и великолепия стоял в эллингах космопорта. Вокруг него, как часовые, на специальных открытых площадках замерли четыре сторожевика дивизиона Драгутина Войковича. Но на каждом из них оставалось лишь по одному человеку, несшему вахту. Все остальные члены экипажей и десантники были приглашены на Большой Имперский Совет.

Вообще-то приглашали всех, но Драгутин оставил вахтенных. Хотя мятеж и считался подавленным, а узурпация власти ликвидированной, всем было известно коварство бывшей императрицы-матери. И корабли Драгутина не ослабляли внимания. Ведь именно на этом Совете должна была пройти церемония отстранения от власти в обоих доменах ветвей Властвующих домов, участвовавших в узурпации власти. Так же предстояло объявление об изгнании Донго, его жены, бывшей императрицы-матери и отца с матерью бывшей императрицы. Бывшая императрица-мать просто бесновалась, и кто его знает, на что она была способна. В бешеной злобе человек становится особенно опасным, от него можно ожидать самых невероятных шагов и поступков. Поэтому экипажи сторожевиков и десантники отправились во дворец в полном боевом снаряжении, несмотря на грубое нарушение этикета.

Большой Имперский Совет проходил в Срединном Дворце. Это было потрясающей красоты здание. К его парадному входу вела парковая аллея, которая просто поражала воображение изяществом и полётом фантазии свои создателей. А нависающая над Срединным Дворцом терраса Верхнего Дворца была искусно превращена висячий парк и водопад.

Гости проходили к парадному входу дворца вдоль строя армейских подразделений. Это был караулы от войск, первыми отказавшихся повиноваться императору, когда он узурпировал власть. И первыми поддержавших Сопротивление.

Срединный Дворец был трёхэтажным. Первый этаж состоял из центральной прямоугольной части и двух изгибающихся крыльев, второй этаж был продолжением центральной части, а третий этаж был сферическим куполом. На первом этаже был главный холл, в боковых крыльях располагались покои Властвующих Семей, где они могли отдохнуть или переодеться, но для долгого пребывания они не предназначались, для этого имелись восемь Нижних Дворцов. На второй этаж вела роскошная лестница в глубине холла, сначала она была прямой, выходила на полукруглую площадку, выдававшуюся из тыльной стены дворца, а с этой площадки две полукруглых пролёта уже выводили на площадку Большого Зала. С площадки же Большого Зала на третий этаж, в купол вели две лестницы. В куполе располагался сам зал Большого Имперского Совета.

Большой Зал выходил парадной стеной с огромными застеклёнными дверьми на балкон на фасаде Срединного Дворца. Размерами Большой Зал напоминал футбольное поле. С двух сторон зал окаймляли восемь гостиных, по числу доменов, четыре с правой стороны и четыре с левой. В гостиные вели высокие двери, украшенные гербами доменов.

Гости и придворные ждали выхода Властвующих Семей Имперского Дома. Придворные привычно занимали свои места, гостей расставляли церемониймейстеры. Максим, Илья и Виктор сразу заметили, что находятся в центре пристального внимания. На остальных людей из экипажей сторожевиков Драгутина внимания обращали мало. Хотя все они тоже выделялись среди парадных одежд своим полным боевым облачением. Взгляды были разные: удивлённые, одобрительные, уничижающие, враждебно-опасливые.

— Что-то некоторые придворные на нас волками смотрят, — заметил Виктор.

— Не бери в голову, — отмахнулся Илья. — Кьёнго и Утуно ещё не так смотрели, когда мы их прищучили.

— А классно мы их припечатали бортовым залпом, — самодовольно ухмыльнулся Виктор.

Максим промолчал. Кьёнго и Утуно они искали почти неделю. Этих двух своих верных клевретов император старался всегда иметь под рукой, и они находились на Престольном Мире. После отречения Донго, они попытались забиться в какую-то глухую нору, но поисковые системы сторожевиков их всё равно нащупали. Прежде чем накрыть бортовым залпом их убежище, Максим, Илья и Виктор запустили в нору разведывательный зонд, чтобы Кьёнго и Утуно узнали, кто несёт им возмездие. И сполна насладились бессильным бешенством двух негодяев. Потом зонд удалился прочь, а сторожевик превратил бункер, где пытались отсидеться советник и агент, в оплавленную воронку глубиной в полсотни метров. Их кровные враги просто испарились. Вообще-то Максим предлагал устроить что-то вроде поединка, но второй пилот только покрутил пальцем у виска и нажал на гашетку.