Arena - Евгений Антохин

Я к чему это все? Не говори федералам обо мне, пока турнир не закончится. Я сам сдамся после. Не скажешь?

Джей растерялся. В этой ситуации его больше всего злило то, что все словно играли им, а он не мог сказать им: нет. Вот и сейчас, зачем спорить с Молотом, если он прав? Да и зачем бы он сам себя выдал, если бы не собирался сдаваться? Джей верил Уэйну

— Покаяться хочешь? — Спросил Джей.

— Что-то вроде, но не совсем. Впрочем, это мое дело. Личное. Тебя я прошу, чтобы ты просто ничего не говорил федералам обо мне. И вообще никому.

Джею уже было плевать, он знал, что не скажет, но фантом совести все еще продолжал его немного грызть.

— Да мне все равно, — сказал он, наконец, — это не мое дело вообще, да и признаться честно, я тебе верю. Только не пойму одного: что это вдруг все вокруг решились мне довериться? Вот даже и ты?

— Сегодня мы выиграли сражение, Таксист, а это значит, что мы попадаем в одну вторую финала, как и ты сам. Но в полуфинале наши команды объединят против двух других команд. И я скажу тебе, что это будет пострашнее, чем «Оборотни». "Далекие уголки Вселенной" и «Иллизиум». Что касается вторых — их я в расчет не беру, но вот «Уголки» — это серьезно. Они могли бы быть победителями сотни раз, но турнир их не волнует. Веринионцы прилетят сюда просто поохотиться. Убьют и улетят. Я бы все отдал, чтобы вернуться обратно после сражения с ними. Но, честно говоря, смысл в этом отнюдь совсем другой. Ты — всему причина в первую очередь. Прошел слух, что Вивариус тебя недолюбливает и собирается разделаться с тобой. На его взгляд, это самый простой способ — поставить тебя против охотников. А вот чем ему так насолил я — не знаю. Может, он и про меня догадывается… ууу… трудно сказать, но, тем не менее — это факт.

— А Инферно? И "Адское пламя"? Они что?

— Их поставят, скорее всего, против "Верхний предел". Команда не самая слабая, но и не гвоздь программы. Инферно в финал билет заказан — это точно. Он может второй раз стать победителем. Поживем — увидим.

Джея сразило наповал. Хамелеон сам нашелся, оказался не таким уж и плохим, и конечно, в голове у Джея встал совершенно резонный вопрос: что делать дальше? Не знаю — честно ответил он самому себе.

— А кто-то еще знает про тебя?

— Скарго. Но ему все равно. Он по-другому мыслит. Его не касаются личные дела других. Лаура не должна знать, что Хамелеон это я — у меня с ней хорошие отношения в команде, и я хочу, чтобы они такими и оставались.

Джей кивнул головой, вставая с дивана и собираясь уходить. Он думал на ходу о том, что слишком много на него свалилось за эти четыре часа, и слишком много ненужного, слишком много, чтобы забыть кружева Лауры.

— Ты копался в женском белье? — Услышал он у себя в голове. Это была Электра, Джей обернулся: все та же кожанка, застегнутая под самый подбородок, скромное, но изящное платье, плотно облегающее ягодицы, каким позавидовали бы лучшие топ-модели, черные чулки и ботинки.

— Хочешь меня?

Этот вопрос она задала серьезно, и они оба понимали, что не столь важна сейчас мотивация желания — любовь это или кружевное нижнее белье — важно, что желание есть и что оно обоюдно.

— Пойдем со мной.

Проснулся он на утро в постели Электры в номере гостиницы, которую они сняли накануне где-то на самой окраине города, чтобы им не мешали. Она крепко спала, свернувшись калачиком, обнимая его руку и прижавшись к ней щекой.

Смятение чувств, которое испытывал Джей, не поддавалось объяснению. Раньше он мог себя анализировать, теперь нет. Он очень боялся ее потерять, еще толком не начав отношений, он уже понимал, что не может без нее. И то, что может произойти в уже ближайшие дни может раз и навсегда забрать ее у него. Он хотел уберечь ее от этого, но не знал, как это сделать. Убежать с ней он не мог — совесть не позволила бы, запретить ей сражаться — тоже — каждый сам выбирает свою судьбу, и она свою уже давно выбрала.

Слишком много воздушных замков на ночь, слишком светлые мечты, обильно сдобренные наивным оптимизмом, слишком искалеченная душа и слишком хрупкая. Джей чувствовал себя слоном в посудной лавке. Он боялся оказаться другим для нее, разочаровать, не оправдать надежд, не суметь помочь. Нужна ли ей вообще помощь? Она никогда не просила помощи, а может, просто не озвучивала?

Джей аккуратно освободился от ее объятий и оделся. Потом он устроился в кресле напротив и принялся смотреть на нее.

На устах играла легкая улыбка, значит, ей снились хорошие сны, изящные веки прикрывали глаза как бы слегка, румянец на щеках. Одеяло скрывало обнаженное тело, подчеркивая красоту и правильность бедер и ног, биометаллические пластинки на груди, шее и руке отражали комнату. Почему она так стыдится их? Царапины на руке почти исчезли, Джей вообще их старался не замечать.

— Ты будешь глазеть на меня, если я тут проваляюсь до вечера? — Она улыбнулась и открыла глаза.

— Буду, — ответил Джей.

Электра приняла сидячее положение и потянулась, одеяло сползло, обнажив живот и груди.

Джей поднялся с кресла и пошел на кухню заварить кофе на двоих. Уходя, он указал на халат, лежащий на краю постели.

Некоторое время спустя появилась Электра — невероятно красивая, грациозная и свежая. Чуть раньше Джей сделал заказ, и вскоре им доставили в номер завтрак на двоих. Джею есть не хотелось, он, в основном, смотрел, как это делает Электра. В некоторые моменты ее это смущало, но она ничего не говорила, только застенчиво улыбалась. Джей расслаблялся — это было впервые за все время, проведенное им на Арене.

— Ты смущаешь меня, — улыбнулась Электра.

— Ладно, не буду, — успокоил ее Джей.

Какое-то время они молча сидели, глядя друг на друга. Электра читала мысли Джея, хоть он и не разрешил ей, однако, не делать этого она не могла и запретить себе была не в силах.

— Ты боишься меня потерять и еще ты боишься что то, что ты испытываешь ко мне — не любовь, а просто увлечение. — Выдала себя с потрохами.

— Я не разрешал тебе копаться в моих мозгах, — Джей поднял указательный палец, чтобы акцентировать тем самым внимание Электры на том, что она нарушила его запрет.

— Только самое поверхностное, — оправдалась она.

— Слушай, мысли о тебе — это не считается за "глубоко личное"?

— Я должна знать, что ты обо мне думаешь.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты не доверяешь людям. Никому. Если этого не делать, то весь мир для тебя будет состоять только из врагов. Люди обычно сами рассказывают о своих чувствах. Я пока не готов. Я испытываю много сомнений, но это нормально — поверь. Так всегда бывает. Люди в большинстве своем не могут читать мысли, по этому сомневаются. Из сомнений рождаются убеждения.