Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

— Ничего, — улыбнулся я. — Наверстаем! По крайней мере, сейчас всё стало понятно. Впереди: месяцы муторной, но знакомой работы с понятной целью. Тут-то мы справимся!

…Наверное, Ичтакауэка был прав, да не совсем. Слова Бога и впрямь плотью обросли. Только совсем неожиданной. Иными словами: кто меня за язык дергал! Не успела зима закончиться, как весь мир вздрогнул от новости.

Ауисотль умер.

Вроде уже и прошлогодние сплетни поутихли, все успокоились — а он удивил!

— На рынке рассказывают, что это из-за потопа прошлогоднего, — делился радостными вестями глава личной стражи на спонтанно созванном военном совете. — Воды великого озера вздулись, покрыли Теночтитлан, и старого уэйтлатоани головой приложило во время бегства. Вот с головы смерть и пошла.

— Да когда было это наводнение! — оборвал своего полководца Ичткауэка. — Это точно колдун из Шоконочко! Дошло его проклятье! Выжгло жизнь из Ауисотля, говорят, он отощал страшно.

— Проклятье, только не из Шоконочко, — вставил свою реплику и Тольтекатль. — Мне гонец недавно сообщил, что правитель астеков казнил безвинного главу Койоакана. А был тот известным колдуном. Вот и проклял перед смертью своего убийцу.

— Да не всё ли равно? — не удержался я, выслушивая базарные истории. — Главное — точно ли он умер? Насколько внезапно? Успел ли оставить распоряжения?

— Умер точно, — однозначно ответил жрец, возглавляющий мое «криэйтерское отделение» и потому допущенный до подобных сабантуев. — Уже пришли первые караваны из Теночтитлана. Говорят, весь город в дыму — у каждого алтаря провожают ушедшего Великого Говорящего. Про остальное — не ведаем, Тсолотоль Смеи Цимли…

А Ичтакауэка уже смотрит на меня, и глаза его так знакомо блестят. Понял, к чему я клоню.

— Это удачный момент, Даритель? — улыбнулся он. — Сейчас надо нападать? Да?

— Погоди ты! — притормозил я тлатоани. — Ничего же неясно. Да и не готовы мы. Совершенно.

— А, если будем готовиться и удачный момент упустим?

— С чего это он такой удачный? — скривился я. — Ну, умер Ауисотль. Первый раз такое, что ли? Другого изберут. Я понимаю, что сын его еще мал, но род Акамапичтли огромен. Сколько царевичей под Атлишко полегло, а еще пачка племянников у покойника имеется.

И один мне слишком хорошо знаком, подумал я. Макуильмалиналли чертов, Пятая Трава, будь он неладен! Мой персональный кошмар. Если он возглавит астеков? Нет, лезть на конфликт при таком уэйтлатоани не хотелось.

— Да, сейчас им немного не до нас, — продолжал я остужать Ичтакауэку. — Можно напасть на Уэшо. И удержать можно. Только вот астеки на нас лишь сильнее разозлятся — что их слабостью воспользовались.

— И что? — озлился тлатоани. — Ничего делать не будем?

— Смотреть будем. Вдруг передерутся племянники за власть? Или кто-нибудь юного сына поддержит. Или какой-нибудь альтепетль восстанет. Вот, если на западе серьезная замятня начнется — тогда можно действовать. А пока вовсе этот момент не удачный.

Мы стали смотреть. Точнее, слушать, следя за каждой свежей сплетней с запада. И были они разные.

Замятни не случилось. Но и Пятая Трава уэйтлатоани не стал. Хотя, я был уверен. Великий воин и полководец, плюс зять правителя Тескоко — второго по силе участника тройственного союза. Последний, кстати, имел право голоса в совете Теночтитлана! Однако, Макуильмалиналли прокатили. А власть получил его родной брат, правда, от другой матери — Мотекусома. Ба! Ведь это его мой рыбоглазый князь-сапотек разгромил несколько лет назад! Интересно, почему предпочли этого? Из целой пачки наследников. Он моложе Пятой Травы и воинской славы за ним меньше.

«Видимо, какие-то их внутренние дрязги, — решил я. — Все ведь знают, как Теночтитлан за лидерство в союзе борется. Даже родных соплеменников из Тлателолько на нож посадили, лишь бы первыми быть. А теперь, видимо, с Тескоко бодаться решили: кто круче. И Пятая Трава, дружный с аколуа, им не нужен».

Ичтакауэка был сильно расстроен, что астеки не перегрызлись за власть. Зудела его рыцарская десница по подвигам! И никак не почесать.

— Да не переживай! — утешал я его, как мог. — Хорошие новости. Мотекусома не такой великий воин, как его брат. Сапотеки его били уже. Думаю, он будет тихо сидеть. И, когда мы хорошо подготовимся и освободим Уэшотцинго, возможно, просто это проглотит. Давай, работать!..

Иногда я думаю: а, может, мне язык отрезать? Чтобы не каркал!

Еще время сева не наступило, а в Чололлан пришли новые вести. Страшные. Астеки огромной силой подошли к Атлишко, разгромили ополчение и разорили город! Вести настолько жуткие, что я бы не спешил поверить… Только вот гонцы, их сообщившие, не ошибались. Ибо были беженцами из Атлишко, пытавшимися унести ноги от войны.

В общем, есть такая традиция у астеков. Любой новый уэйтлатоани должен начать правление с похода. Такая вот жесткая «консумация» передачи власти. Как мне рассказывали, обычно, эти походы более формальные и проходят против небольших строптивых врагов. Просто сбор пленников для предстоящих торжеств и кормежки богов. Но Мотекусома смог удивить. Собрал в короткий срок огромное войско, стремительно повел его на юг, в обход вулканов. Жители Атлишко, конечно, успели вооружиться, но на этот раз были разбиты в пух и прах. Новый правитель с цветом своего «рыцарства» шел напролом, невзирая на потери. Говорят, в том бою погиб новый тлакочкалькатль — главком Теночтитлана. То есть, Атлишко достойно боролся. Но исход всё равно оказался ужасным: сотни воинов убиты, тысячи горожан уведены в Теночтитлан.

На этот раз наш военный совет проходил в тишине. Все подавлено молчали. Удар по восточной долине нанесен страшный. Конечно, Атлишко был самым мелким из великих альтепетлей, но совсем недавно он уверенно отбился от астеков. А теперь… Мотекусома и за брательников отомстил и за позор своего племени посчитался.

— Я полагаю: теперь у нас момент крайне неудачный, — вздохнул Ичтакауэка, выглядевший, как побитая собака.

Не нравился мне его вид.

— Что? — слегка театрально удивился я. — Вы считаете, что провоцировать астеков теперь не стоит?

Обвел их всех глазами.

— А я вам говорю: нет! Вот именно теперь и стоит! Если проглотим, если харчу их с лица молча утрем — нас всех так положат! Ясно же, что Теночтитлан нацелился подчинить всю восточную долину. Еще Ауисотль пытался, а теперь племянник продолжает. Не нужны мы им более. А потому нельзя терпеть. Бить надо! Не пальцами, но всем кулаком!

Приободрились мои соратники. Плечи покатые свои раздвинули. Вот то-то же!

— Бить, — подтвердил я. — Но не сегодня. Мы ударим тогда, когда окажемся максимально готовыми. И ничто не сможет остановить наш удар. Ясно?

Кивнули. Послушно, но твердо.

— А пока — нужно максимально помочь беженцам. Обустроить временные лагеря. Дать им маис и фасоль из наших запасов. Вот повезло с последним урожаем! — осень и впрямь выдалась удачной и вкупе с расширением аграрной реформы завалила Чололлан зерном. — Далее: нужно извлечь максимальную пользу даже из поражения! Привлечь беженцев к строительным работам в крепости — за достойную плату, конечно. Их воинами можно усилить наши отряды.

Оживились! Конкретные задачи всегда лучше мобилизуют, чем высокие цели.

— И еще: надо послать разведчиков в Атлишко. Узнать хорошо, в каком состоянии город, нужна ли помощь? И выяснить главное: можно ли вернуть жителей обратно и возродить альтепетль?

Забегая вперед: Атлишко восстановить удалось. Астеки не собирались его полностью разрушать. Формально альтепетль продолжал оставаться независимым. Правда, старый тлатоани погиб в битве. Теперь город возглавил новый правитель, из другого шикаланкского рода. Он не был родичем нашего Ичтакауэки, даже близким, но зато так был благодарен за нашу помощь — что стал самым преданным союзником Чололлана. Другое дело, что не очень полезным — сил у нового тлатоани почти не осталось. Ичтакауэка даже на пару месяцев отрядил туда небольшой отряд в 400 воинов, чтобы помогали поддерживать порядок.