Грааль - Стивен Рэй Лоухед

Вперед выступил Мирддин, важный и благородный, как никогда раньше, поднялся по ступеням святилища, повернулся к толпе и простер руки. Если кто-то и забыл, что Мирддин некогда был королем, то теперь об этом вспомнили все. Я прожил жизнь рядом с королями и дворянами, но теперь передо мной стоял истинный король по манерам и осанке. Высокий, с поднятой головой, серьезным и гордым выражением лица, с золотыми глазами, сияющими светом праведности, Мирддин осмотрел обращенные к нему лица, и над холмом воцарилась тишина, когда на нем сосредоточились взгляды всех собравшихся. Все хотели услышать слова Истинного Барда.

— Люди! — возвестил он громким голосом. — Этот день не похож ни на один другой в долгой истории нашего народа.

Он сделал паузу, и я почувствовал, как воздух вокруг меня напрягся от предвкушения. Толпа затаила дыхание.

— Радуйтесь! — воскликнул Эмрис, и, клянусь, я слышал, как его крик эхом прокатился по окрестным холмам. — Радуйтесь! — повторил он, подняв руки над головой. — Ибо с этого дня начинается Летнее Королевство, да будет оно длиться вечно!

Слушайте слова главного барда Британии Талиесина ап Эльфина ап Гвиддно Гаранхира: «Сё земля, сияющая добром, где каждый человек защищает достоинство своего брата так же охотно, как и свое собственное, где прекратились войны, где нет нужды, и все народы живут под властью закона любви и чести. Это земля, сияющая истиной, где слово человека — его залог, а ложь изгнана, где дети спокойно спят на руках матерей, не зная страха и боли. Это земля, где цари простираются руки к справедливости, а не к мечу; где милосердие, доброта и сострадание текут, как глубокие воды, и люди почитают добродетель, почитают истину, почитают красоту выше удобства, удовольствия или корыстной выгоды, земля, где в сердцах людей царит мир, где вера сияет, как маяк на каждом холме, и любовь, как огонь, светит из каждого очага, где поклоняются истинному Богу и Его заветы приветствуют все».

Так говорил Талиесин, завещая миру, лежащему во тьме, великое видение! Сегодня Королю Небесному угодно почтить слова, сказанные тогда его слугой. Народ Британии, услышь меня! Радуйтесь и веселитесь, долгожданный день настал.

Рядом с Мирддином встал Верховный Король. Глядя на Артура, высокого, мощного, на его красивое лицо, освещенное золотым утренним светом, на белый камень святилища за его спиной, я понял, что Мудрый Эмрис, как всегда, сказал правду. Верховный Король обнажил меч, воздел обнаженный клинок, держа его как крест перед собой.

— Здесь и сейчас сбывается пророчество, — провозгласил он. — Друзья мои, Летнее Королевство началось. Видение Талиесина стало реальностью. Здесь мы начинаем, и пусть Господь Бог увенчает наши усилия всякой добродетелью.

Артур протянул к людям свой боевой крест, и толпа взорвалась криками: «Пендрагон! Пендрагон!» Крики слились в поток, катящийся по склону холма и растекающийся по всей земле. «Пендрагон!» Именно в этот момент Верховный Король стал долгожданным Летним Лордом.

Крики стихли и Артур смог продолжить. Опустив меч, он упер его в землю и сложил руки на навершии. Затем, глядя на людей у подножия холма, словно смотрел в далекое грядущее, он произнес:

— То, что начато сегодня, будет гореть в сердцах всех, кто услышит об этом. То, что начато в этот день, станет благом и благословением для людей всех племен. То, что начато сегодня, — лицо Артура сияло в утреннем свете, — будет длиться до конца света, когда Бог вернется на Землю, чтобы царствовать в праведности для всех на веки вечные. Да будет так!

Артур передал меч Мирддину, подошел к Аваллаху, поклонился первому Хранителю Грааля, протянул руку к ларцу и открыл крышку. Мир озарила внезапная вспышка, словно в ящичке держали в заточении молнию, и теперь она вырвалась на свободу. Люди ахнули. Артур достал Грааль и высоко поднял над собой. Не знаю, что увидели другие, а я увидел чашу простой формы, сиявшую в ярком солнечном свете, как будто она изваяна из живого света, и свет танцевал над ней и вокруг нее. Основание Чаши украшали рубины и изумруды, по ободу шел ряд жемчужин; они ловили свет и вспыхивали искрами золотого пламени.

Сердце у меня забилось от этого дивного зрелища. Я словно стал сильнее и благороднее — как будто Чаша высветила во мне того человека, которым я должен быть, но так редко становился им. И, судя по ропоту изумления собравшихся, не я один ощутил это. Всем, кто удостоился лицезреть Чашу Господа нашего Иисуса Христа, в ту минуту было даровано видение искупительной благодати Благого Бога.

Это произошло в мгновение ока, в узком промежутке между одним словом и другим, потому что Артур продолжал говорить:

— Вот! Я даю вам Чашу Христа, которая станет символом Летнего Королевства и вечным напоминанием о его источнике и хранителем нашей удачи.

С этими словами он вошел в святилище и возложил Грааль на уготованный ему алтарный камень. Затем низко поклонился Чаше и отступил от алтаря. Забрал меч у Мирддина, поднял его и громогласно заявил:

— С этого дня покончено с войнами и убийствами. В Летнем Королевстве нет места раздорам. Отныне Британия будет именоваться страной мира. Снова ступив в святилище, он положил свой Каледвэлч рядом с Граалем, острием в пол, а рукоятью — на алтарный камень, так что клинок выглядел как крест епископа Элфодда. Затем Верховный Король преклонил колени перед алтарем и вознес молитву.

Отец Небесный, не дай мне никогда забыть это зрелище: Артур на коленях перед алтарем, лицо запрокинуто вверх, сильные руки протянуты за благословением. А над ним, сияя ярче солнца, наполняя святилище святым светом, стоит Грааль.

Не могу сказать, как долго он оставался в святилище, мгновение все длилось, и все затаили дыхание. Когда король вышел из святилища, мир изменился. Сам Артур стал еще красивее, сильнее и благороднее — как будто все качества, которыми он и так обладал, умножились в нем, и он стал выше ростом. Если кто-то сомневался в том, что видел, мог взглянуть на Гвенвифар; выражение восхищения и любви в ее глазах убедило бы любого, что перед нами — преображенный король. Лицо его сияло отблеском славы Святой Чаши.

— Пусть Грааль, который мы сегодня установили в этом святилище, послужит для всего человечества маяком надежды. Пусть потомки скажут,