Тени сна (сборник) - Виталий Забирко

В окно было видно, как тень «дядюшки Мельтце» метнулась от дверей в противоположную от мотоциклистов сторону, но они не обратили на «пастуха» никакого внимания. Обыкновенные девушки и парни, ничем не отличающиеся от своих сверстников во всех городах Европы — неясно, чем они могли так напугать местного «скотопромышленника». Открытые молодые лица, чистые и светлые со свойственным юности легким выражением собственной исключительности. Вот такие мы есть, и не мы должны воспринимать ваш мир, а мир должен принимать нас. Их легко было представить в многочисленной толпе демонстрантов, размахивающих транспарантами и скандирующих антивоенные лозунги. И с такой же легкостью они вписывались в ряды молодчиков, разгоняющих эту же демонстрацию. Учитывая фашистский крест, болтающийся на шее одного из парней, легче было представить последнее.

Они вошли в ресторанчик и сели за крайний столик. Все же небольшой нюанс, не сразу бросающийся в глаза, выделял эту компанию среди множества им подобных. По тому, как независимо держались девушки и несколько скованно, на вторых ролях, вели себя парни, создавалось необычное впечатление, что верховодила среди них женская половина.

Подошла официантка и молча остановилась у их столика. Лицо ее было почему-то каменным, смотрела она поверх голов. Одна из девушек что-то сказала сидевшему рядом парню, и тот повернулся к официантке.

— Махнем ночью с нами? — предложил он.

— Как вчера? — ровным голосом, спокойно, не меняя позы, переспросила официантка.

— Угу.

— Опять голыми носиться на мотоциклах при луне, а потом вы сожжете на костре мое платье? — все также в пространство над их головами проговорила официантка.

— Не строй из себя святую непорочность, — брезгливо процедила вторая девица.

Официантка посмотрела на нее холодным взглядом.

— Мое жалование не позволяет мне каждую ночь выбрасывать по шестьсот евромарок.

Девица поморщилась и подтолкнула локтем парня. Тот с суетливой поспешностью достал из кармана несколько мятых бумажек и положил на стол.

— Ну, так как? — снова переспросила девица.

Официантка неторопливо, с достоинством взяла деньги, разгладила, пересчитала и, вернув одну банкноту, остальные спрятала в карманчик передника.

— Заказывать что-нибудь будете? — не меняя тона, спросила она.

За столом молчали, смотря на лежащую банкноту. Наконец первая девица взяла ее за уголок и, достав зажигалку, подожгла.

— Всем драконью кровь, — процедила она. — И тебе тоже.

Официантка ушла и через минуту вернулась, неся на подносе четыре высоких бокала с чем-то густо черным, белесо дымящимся, как парами соляной кислоты. Она расставила бокалы на столе и опустила в них соломинки.

Девица взглядом пересчитала бокалы, надменно вскинула брови и вопросительно посмотрела на официантку. Официантка спокойно встретила взгляд.

— Смотри, девочка… — зловеще протянула девица.

Официантка независимо дернула плечом и ушла.

«Похоже, в Таунде молодежь игре в политику предпочитает игру в мистику, — отметил про себя Гюнтер. — А если пристегнуть сюда тарабарщину «дядюшки Мельтце», то и не только молодежь…» И тут он впервые подумал, что дело о похищении младенцев может быть напрямую связано с подобными «игрищами». Иначе, зачем охотнику рисовать меловые круги?

Волна мистики в последнее время захлестнула страну. Невесть откуда взявшиеся колдуны, ведьмы, астрологи и новоявленные алхимики открывали конторы и лавочки, вовсю торгуя волшебными талисманами, приворотными зельями, рукописными заговорами и наговорами, предсказывали судьбу, гадая по картам, кофейной гуще и с помощью ЭВМ, вызывали демонов и духов, создавали тайные и явные общества поклонения Сатане, Вельзевулу и прочим князьям тьмы иже с ними… А в Таунде, чудом сохранившемся архитектурном заповеднике средневековья, волна мистицизма могла подняться на небывалую высоту.

Любопытно было бы послушать, о чем там говорят эти четверо, но Гюнтер уже закончил завтракать и почти допил пиво. Заказывать еще одну кружку ему не хотелось — впереди целый день. Поэтому, припомнив, как расправлялись с соглядатаями в средневековых трактирах, он положил деньги поверх счета и вышел из ресторанчика.

На улице Гюнтер остановился, вспоминая, где по плану находится обувной магазин. Вроде бы направо в переулке, Праздно, с любопытством туриста оглядывая дома, свернул в переулок и оттуда бросил взгляд на ресторанчик. С другой стороны дома на вывеске ресторанчика рядом с его названием «Звезда Соломона» красовалась и сама звезда. Она как две капли воды повторяла звезду на портфеле охотника.

«Вот даже как… — подумал Гюнтер. — Запомним, чтобы в следующий раз не путать ее со звездой Давида».

Кривая улочка привела его к маленькому одноэтажному домику с голубой штукатуркой, стиснутому двухэтажными, серого камня, домами. Сквозь единственную, большую, зеркально чистую витрину просматривалось все помещение магазина с рядами обуви, стоящей на легких кронштейнах вдоль стены, тремя или четырьмя пуфиками, подставками для обувания с наклонными зеркалами и одним большим зеркалом во весь рост у боковой стены. По неброской надписи на стеклянной двери «Обувь фру Баркет», можно было предположить, что конкуренты у фру Баркет в городе отсутствуют.

Гюнтер открыл дверь, звякнул колокольчик, и на его звон из подсобки вышла, очевидно, сама хозяйка магазина, невысокая полнеющая женщина в деловом джинсовом платье.

— Доброе утро, — воссияла она рекламной улыбкой губной помады и зубной пасты. — Желаете приобрести обувь? На какой сезон?

Взгляд ее скользнул по Гюнтеру и профессионально остановился на обуви, и ему непроизвольно захотелось наступить самому себе на носок разодранной котом туфли.

— Что у вас произошло? — не отрывая взгляда от обуви, спросила фру Баркет. Улыбка медленно покидала ее лицо.

— Да вот… За проволоку зацепился, — попытался объяснить Гюнтер, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Фру Баркет молчала, по-прежнему глядя на разодранную туфлю. Взгляд ее стал неподвижным, словно остекленевшим. Улыбка окончательно покинула лицо.

— У вас не найдется пары летних туфель, примерно таких же? — попытался вывести ее из прострации Гюнтер.

Фру Баркет наконец подняла голову. Взгляд неожиданно оказался холодным и испуганным.

— Выбирайте, — неприязненно сказала она и отступила на порог двери в подсобку.

Чувствуя на себе настороженный взгляд хозяйки магазина, Гюнтер нашел точно такие же туфли, примерил.