Хранители - Джон Толкин

Сэм захлебнулся слезами.

––Не отчаивайся! – сказал ему Бродяжник. – И положись на меня. Фродо оказался куда более стойким, чем я думал; правда, Гэндальф на это и намекал. Его чудом не убили, и продержится он, пожалуй, дольше, нежели думают те. А я постараюсь его немножко подлечить. Грейте его и стерегите; если что – кричите во всю мочь и палите все вокруг; я ненадолго.

С этими словами он исчез во тьме.

Фродо задремывал и просыпался от вяжущей боли. У него постепенно онемело плечо, рука, весь бок. Друзья без устали промывали ему рану и старались согреть его. Серый предутренний свет уже затопил лощину, когда Бродяжник наконец вернулся.

– Смотрите-ка! – воскликнул он, подняв с земли дотоле незамеченный и распоротый у подола черный плащ. – Удар нашего Фродо! – Бродяжник снова нагнулся и поднял длинный тонкий кинжал, холодно блеснувший в рассветной мгле. Конец зазубренного клинка был обломан; и кинжал на глазах истаял тонким дымом – лишь рукоять уцелела. – Плохо дело! – заметил Бродяжник. – Нынче почти что некому врачевать такие раны. Сделаю, что смогу, а могу я немного.

Он сел на землю, положил на колени черную рукоять и пропел над нею медленное, непонятное хоббитам заклинание. Потом отложил рукоять в сторону, пригнулся к Фродо и проговорил ему на ухо какие-то странные слова. Из поясной сумки он извлек длинные листья.

– Это целема, – объяснил он, – или, как называли ее в древности, ацэлас. На этом каменистом Угорье она не растет, я отыскал ее – по запаху – далеко отсюда, в чащобе к югу от Тракта. На севере мало кто слышал о целеме – разве что Следопыты. Дивное растение, но если и поможет, то ненадолго...

Он заварил листья и промыл терпко-душистым отваром рану в плече Фродо. Боль слегка утихла, но оледенелая, неподъемная рука словно примерзла к боку, и Фродо принялся корить себя за то, что надел Кольцо по велению Врага. «Поплатился, ладно, – думал он, – останусь калекой на всю жизнь, а сейчас-то что? Сил ведь нет двинуться...»

Между тем обсуждалось именно это – как быть дальше. Решено было немедля покинуть Заверть.

– Наверно, – сказал Бродяжник, – место это давно уже под вражеским присмотром. Если и был здесь Гэндальф, то был и ушел, отбившись от врагов. Останемся еще на ночь – и наше дело пропащее, где угодно лучше, чем здесь.

Скрытно и осторожно обогнули они юго-западный склон Заверти, подобрались к Тракту, перебежали его – и над головами их перекликнулись два мрачных голоса. Они поспешно нырнули в густой кустарник. Начался унылый, долгий и трудный путь по бездорожью. К вечеру хоббиты едва держались на ногах. Фродо, ехавший на пони, тоскливо оглядывал понурившихся друзей – даже Бродяжник казался усталым и угрюмым.

Плечо наливалось ледяной болью, но Фродо терпел, стиснув зубы: жаловаться было нельзя. Один за другим миновали четыре тяжких дня. Заверть отдалилась, дальние холмы приблизились. После зловещего крика у Тракта враги не объявлялись – как в бездну канули. Ночами путники сторожили по двое, с дрожью ожидая, что сероватую лунную мглу пронижут черные пятна. Но никого не было, и слышался только сухой шелест жухлой травы. Однако зло таилось где-то рядом – они чувствовали. Вряд ли Всадники сбились со следа. Наверняка выжидают, готовят новую засаду.

На седьмой день, рано утром, путникам снова пришлось вернуться на дорогу: приречной заболоченной низиной ходу не было. Бродяжник и Сэм отправились на разведку – никого. Тракт пустой, и конских следов нет – дня два назад здесь, в предгорье, шел дождь, так, может, смыло, а с тех пор не проезжали. Все прибавили шагу, и наконец вдалеке под горою показался Последний Мост. Того и гляди, возникнут черные фигуры – нет, мост вроде бы свободен. Бродяжник велел им спрятаться в кустах, а сам пошел вперед – и вскоре вернулся.

– Врагов у Моста нет и не было, – сказал он. – Хотел бы я знать, куда они делись. Зато вот что я нашел. – Он вытянул руку с бледно-зеленым камнем на ладони. – Лежал в грязи, посреди дороги, – пояснил он. – Это эльфийский берилл. Не знаю уж, положен или обронен, – но все-таки обнадеживает. Так что через Мост рискнем, а там... там посмотрим, но дорогой не пойдем: что бы этот берилл ни значил, безопасности он не обещает.

Мост миновали быстро и благополучно. Стояла тишина, только вода журчала под тремя огромными арками. Прошли пол-лиги, а потом Бродяжник свернул налево в узкую лощину и зашагал еле заметной тропой по редколесью у подножия угрюмых холмов. Хоббиты пробирались между сумрачными деревьями и радовались, что тоскливая низина и страшный Тракт остались позади; но и здесь места были дикие, глухие, зловещие. На горных выступах и вершинах виднелись остатки древних стен, развалины башен – они словно таили в себе какую-то неясную угрозу. Фродо припомнил описания из книги Бильбо – уж не в тех ли они угрюмых краях, не в стране ли троллей?

– Кто здесь живет? – спросил он. – И кто выстроил эти башни? Это что, Троллистое Плато?

– Да! – сказал Бродяжник. – Только строили не они: тролли строить не умеют. Здесь никто не живет; жили люди, теперь их нет. Говорят, их поработил ангмарский царь-чародей, и они предались злу, а во время Великой войны сгинули вместе со своим повелителем. Их уже и горы давно забыли, а тень злодейства, видите, не рассеялась.

– Откуда же ты это знаешь, раз людей давным-давно нет? – спросил Пин. – Если даже горы забыли, то ведь звери и птицы такого не расскажут?

– Наследники Элендила хранят память о былом, – отвечал Бродяжник. – Да и в Раздоле многое помнят.

– А ты в Раздоле часто бывал? – полюбопытствовал Фродо.

– Бывал, – отозвался Бродяжник. – Когда-то я там жил и возвращаюсь туда всякий раз, как выпадет случай; но, видно, не судьба мне там оставаться.

Три дня карабкались они по каменистым кручам под моросящим дождем; Фродо пришлось спешиться, и он быстро выбился из сил. Левая рука его безжизненно свисала вдоль тела; мертвая хватка ледяной боли сжимала плечо и грудь. Деревья и камни казались смутными тенями.

– Дальше идти нельзя, – сказал Мерри Бродяжнику. – Фродо на ногах не стоит. Очень я боюсь за него. Как ты думаешь, в Раздоле-то его сумеют вылечить, если мы туда доберемся?

– Увидим, – отвечал Бродяжник. – Я больше ничего сделать не могу; из-за его раны я вас так и подгоняю. Но сегодня – верно, дальше нельзя.

– А что с хозяином? – тихо спросил Сэм, умоляюще глядя на Бродяжника. – Ранка-то была махонькая, и уже затянулась: только белый шрамик на плече.

– Фродо коснулось оружие врага, – сказал Бродяжник, – ядовитое, гибельное, колдовское оружие. Мне это черное чародейство неподвластно. Что еще могу я тебе сказать? Держись, Сэм!