Долгая Земля - Терри Пратчетт

- Не уверен, что я понимаю...

- Это места, которые позволяют быстро путешествовать по многим мирам за раз.

- Семимильные ботинки...

-Я бы сказал, что червоточины более уместная метафора, — пробормотал Лобсанг.

- Но они перемещаются, — сказала Салли. — Они открываются и закрываются. Необходимо найти путь и следовать ему... Вы должны знать, что искать. Но это не то, чему можно научиться, это скорее походит на то, что вы помните — что-то, о чем вам сказали давным-давно и затем, когда вы нуждаетесь в этом, оно появляется. Это не походит на заикание степпера. Это больше походит, ну, в общем, на руку помощи. Они являются отчасти органическими, понимаете? Как моряки, знающие течение моря, приливы и отливы, ветра и штиль, даже соленость воды. И они действительно перемещаются, открываются и закрываются, или заново соединяются где-нибудь в новом месте. Поначалу это были пробы и ошибки, но теперь я могу добраться до любого места назначения за три или четыре шага, если будет сопутствующий поток,

Джошуа попытался вообразить это. Он представлял себе Долгую Землю как трубу миров, шланг, вдоль которого он переходил из одного мира в другой. А на что же тогда походили эти слабые места? Отверстия в стенах трубы, позволяющие срезать путь через обширные последовательности возможных миров? Или, возможно, это было похоже на сеть метро, невидимую под дорогами города, соединяющую различные точки вместе, отдельная сеть с собственной топологией, независимой от того, что происходило на поверхности. И в этой сети были свои коммутационные узлы...

- Как они работают, — спросил Лобсанг прямо. — Эти твои слабые места.

- А мне откуда знать? У моего отца были гипотезы о структуре Долгой Земли. Он говорил что-то о соленоидах. Хаотичных математических структурах. Даже не спрашивайте меня. Если я когда-нибудь его найду...

- Сколько людей знают об этом?

Она пожала плечами.

- Даже не все из моей семьи. Но мне точно известно, что есть и другие; иногда я встречаю людей. Я могу сказать лишь одно, я почувствую слабое место, когда окажусь поблизости, и затем с большой долей вероятности, я пойму как далеко оно ведет и в каком направлении. Мой дедушка по материнской линии был прирожденным степпером, он мог ощутить слабое место за две мили. Дедушка называл их волшебными путями. Он был ирландцем по происхождению, и говорил, что по слабым местам ты «перемещаешься с ветерком». Мама же говорила, что перемещаясь таким образом, ты накапливаешь задолженность, которую однажды придется погасить.

- А что относительно этого поселения? — спросил Джошуа. — Как люди проваливаются и попадают сюда? Может это как-то связано с сетью слабых мест. Люди перемещаются из нашего мира, и их уносит как снежинки в пустоту.

- Неплохое описание, - сказал Лобсанг. - Мы знаем, что стабильность является каким-то ключом к Долгой Земле. Возможно это место нечто вроде потенциальной ямы. И оно существовало явно задолго до Дня Шага, с самых давних времен.

- Ага, — сказала Салли скептически. — Слушайте, все это неважно. Тролли нервничают даже здесь; я знаю это, даже если вы не замечаете. Вот на чем мы должны сосредоточиться. Именно поэтому я отправлюсь с вами, двумя клоунами, на этой нелепой воздушной барже. Поскольку вы видите только то, что у вас под носом, в отличие от меня. По всей Долгой Земле что-то пугает троллей и других гуманоидов. И это пугает меня. И, как и вы, я обязана выяснить, что происходит.

- Но что тебя заботит сильнее, Салли? — спросил Джошуа. — Угроза людям или троллям?

- А сам как думаешь? - огрызнулась она.

В сумерках разносилась вечерняя песня троллей, похоже, они не представляли себе жизни без песней, которые, по сути, являлись их постоянной болтовней.

Но с другой стороны, тем же занимались и остальные обитатели поселения. Даже в сумраке они все еще продолжали гулять и веселиться, наслаждаясь компанией друг друга. Повсеместно горели костры; на северо-западе Тихоокеанского побережья в большинстве миров не было никакого дефицита дров. И Джошуа заметил, что с наступлением вечера все больше людей прибывало из соседних общин, пешком или толкая маленькие телеги, везущие детей и стариков. Счастливое Приземление вовсе не было изолированным местом.

Как они позднее узнали, некоторые приходили из таких отдаленных мест как Сиэтл. И этот район на данной Земле называли Сиэтлом с 1954, когда леди по имени Китти Хартман, спеша по своим делам после покупок в магазине неосознанно переместилась сюда, и была поражена исчезновением зданий вокруг нее. Путешественники из «Марка Твена» были представлены миссис Монтекьют, как она была теперь известна: седовласой даме, невероятно бодрой и очень счастливой поговорить.

- Конечно, я испытала шок, и как сейчас помню, первым делом подумала, что даже не знаю, где я толком нахожусь! Уж точно я больше не нахожусь в Вашингтоне. И тогда я подумала, почему же я не захватила с собой собачку и пару красных туфель! И первым человеком, которого я встретила здесь, был Франсуа Монтекью, бывший столь же очаровательным как его имя. Он вскружил мне голову и был настоящим кудесником в постели, если вы понимаете к чему я клоню. - Она сказала им это с веселой прямотой пожилой леди, желающей донести до сведения молодых людей, что она занималась сексом, со всей многозначительностью.

От миссис Монтекью исходила довольная аура, и Джошуа показалось, что все в поселении разделяли ее, до некоторой степени. Было сложно сказать наверняка.

Когда он попытался выразить это словами, Салли сказала:

- Я знаю, о чем ты. Все выглядят такими, как бы сказать, благоразумными. Я бывала здесь много раз, и всегда одно и то же. Ни тебе жалоб, ни духа соперничества. Они совсем не нуждаются в правительстве. Создается ощущение, что мэр Спенсер является первым среди равных. Когда появляется любой большой проект, они просто объединяются и занимаются им.

- Все это немного напоминает мне роман «Степфордские жены», - сказал Джошуа.

Салли засмеялась.

- Похоже, это немного напрягает тебя? Счастливое человеческое сообщество действует на нервы Джошуа Валиенте, великому одиночке, который всегда живет сам по себе. Ну, это странно. Но положительным образом. Я сейчас не говорю о телепатии или подобной ерунде.

Джошуа усмехнулся.

- В отличие от прыжков из одного мира в другой, по прихоти какой-то ерунды?

- Ладно, я уловила твою мысль, но и ты понял, что я имею в виду, - сказала Салли. — Это все так мило.. Я говорила с ними об этом, и они говорят, что это похоже на свежий воздух: никакой скученности, обилие еды, никаких несправедливых налогов, и бла-бла-бла...

- Или возможно все из-за троллей, — сказал Джошуа прямо. — Тролли и люди, сосуществующие вместе.

- Не исключено, — признала она. — Порой я задаюсь вопросом...

- Каким?

- Мне вот интересно, не происходит ли здесь нечто такое, что даже Лобсангу придется пересмотреть свои взгляды. Только догадка, пока. Я просто подозрительна. С другой стороны, неосмотрительный степпер быстро становиться мертвым степпером.

39

Джошуа встал рано утром и продолжил исследования самостоятельно. Люди были дружелюбны и готовы поболтать и даже вручили ему глиняную кружку лимонада. Он преодолел свою природную склонность к молчанию, и говорил с ними в ответ, и слушал. Как он узнал, этот район был вполне прилично застроен к настоящему времени, с процветающими населенными пунктами на побережье и вдоль рек. Ни в одном из них не жило свыше нескольких сотен жителей, хотя люди собирались вместе в праздничные дни - или когда появлялись интересные гости вроде Лобсанга с его дирижаблем. И в ответ на большой приток вновь прибывших в последние десятилетия, сообщество вынужденно было расширяться, заселяя сельскую местность.

Одной из причин этого быстрого расширения территорий были тролли. Они были полезны, дружелюбны, общительны - и, самое главное, всегда готовые поднять тяжелый груз, упражнение, которое доставляло им массу удовольствия. Эта безвозмездная мышечная сила помогла здешним колонистам преодолеть нехватку трудовых ресурсов, скота и техники.

Но тролли влияли на рост строительных работ и увеличение количества поселений и иным образом. Как ему удалось выяснить, у них была аллергия на толпы, а конкретнее на толпы людей. Независимо от того, сколько было самих троллей, они становились возбужденными, если поблизости находилась больше тысячи восемьсот девяноста человек, по-видимому, это число найдено тщательным экспериментированием в прошлом. Они не сердились, а только робко замыкались, пока несколько дюжин человек любезно не уходили куда-то в другое место, чтобы сократить численность до установленного лимита. Но поскольку расположение троллей очень ценили, сообщество распространялось дальше на юг, в виде небольших благоприятных для троллей поселений. Это было едва ли неудобно, так как вы всегда могли дойти до соседнего городка за пару минут, и пространства на этой прибрежной территории хватало всем.