Пламенные Сердца. Испытание Веры - Сергей Чехин

— Как же так, Клим? Как ты мог пустить в Подгорный этих лживых змей?

— Виноват! — заверещал толстяк. — Женка заболела страшно, лекари только руками разводили. А тут они явились, пообещали помочь… Хочешь бей, хочешь казни, но Валечке лучше стало! На поправку пошла!

— А если бы не пошла, — гневно произнес странник, — гадины смылись бы под шумок в соседнее село. Там, возможно, повезло бы больше. Как можно опуститься до такого? Крепость под боком, а ты мракобесие разводишь! Сказано ведь в Писании: есть лишь то будущее, что строится нами сегодня. Есть лишь то прошлое, что живет в нашей памяти. Нельзя вернуть былое или повлиять на грядущее какими-то дощечками! Позор, Клим! Позор!

Мужичок не отважился спорить с разъяренным аскетом, зажмурился и заскулил как побитая собака.

— А вы — вон отсюда! Лишь безграничное уважение к старости претит спустить тебя со склона, обманщица! Пошли, пошли! К воеводе поедете, хватит народ дурачить да на разбой вынуждать.

Стоило бабке выйти на улицу, как весь поселок огласил ее слезный вой:

— Помогите, люди добрые! Спасите! Проклятый колдун убивает, жизни лишает! Я ради вас ночами не спала, кровь проливала, не оставьте на гибель верную, люди!

Народ довольно споро откликнулся. Андрей и моргнуть не успел, как его окружила сердитая толпа. Бабы побросали ведра и коромысла, а вот мужики прихватили из шахты кирки да молоты и только и ждали случая пустить их в ход.

— А ну не трогай бабушку! — донеслось из толпы.

— Да, она нам помогает, в отличии от некоторых!

— Руки прочь от целительницы! — взвизгнула женщина с перепачканным землей лицом.

— Целительница?! — громыхнул аскет, перекричав гомонящих селян. — Помогает?! С каких это пор ложь стали называть исцелением, а обирание — помощью?

— А ты докажи, что бабушка врет!

— Да!

— Точно!

— Мечом махать да старух обижать всяк дурак умеет!

— Вот-вот!

— Раз она такая всеведущая прорицательница, — ответил аскет, — видит будущее и меняет прошлое, то пусть прочитает мои мысли! Умеет же ваша бабушка такое, а?

— Умеет, — донеслось из толпы.

— Ага.

— Мои читала.

— Было дело!

— А чтобы не соврать, дайте-ка мне дощечку и уголек.

Пока народ тихо гудел, обсуждая грядущее испытание, парнишка-продавец сбегал домой и принес нужные вещи. Андрей взял их и встал позади мошенниц.

— Сейчас опишу то, о чем буду думать. А старуха пусть угадывает. То есть, предсказывает.

Кто-то хохотнул, но тут же смолк.

— Раз будущее видит, то и написанное на табличке прочитает, даже мысли можно не трогать. Только чур проверять после ее ответа.

Справившись, странник вернул дощечку рыжему.

— Приступай.

Бабка закатила глаза, завыла, закачалась из стороны в сторону, затрясла узловатыми пальцами. В иное время люд вмиг бы разбежался, испугавшись жуткого колдовства, но в присутствии Андрея власть ворожеи пошатнулась. И ребенку ясно, раз аскет так легко с ней справился, то не такая уж она и всемогущая.

— Вижу! — выкрикнула старуха. — Вижу мысли твои нечестивые! Страшишься ты кары, волнуешься, как бы не настигло проклятие лютое! Ибо всем ведомо: кто знахарок обижает — долго на этом свете не задерживается!

— Читай, — усмехнулся мужчина.

Рыжик перевернул табличку, сощурился и по слогам произнес:

— Безногий медведь отгоняет костылем крылатую овцу.

Народ схватился за животы, гогоча словно стая гусей. Все хлопали друг дружку по спинам и смахивали слезы с чумазых лиц.

— Ну выдумал…

— Безногий медведь!

— Держите меня семеро!

— Ой, не могу…

— Костылем!

— Крылатая овца!

Бабка поморщилась, будто ложку соли проглотила. Ее помощница, наоборот, стояла с окаменевшим бледным лицом.

— А теперь я немного поиграю в гадателя. Прочту мысли всех сразу. Готовы?!

Люд затих, аж дышать перестал, и внимательно уставился на аскета. Тот прочистил горло и громко произнес:

— Вы думаете о деньгах, которые отдаете невесть зачем. Думаете, что важнее: кусок деревяшки или благополучие голодающей семьи. Размышляете, что после прихода ложной ворожеи стало только хуже. Эти мысли не дают вам уснуть, как и пустые желудки. Вы все чаще задаетесь вопросом, а не пора ли выгнать гадину взашей? Но боитесь, ведь она обвела вас вокруг пальца, заговорила зубы и внушила небылицы. Так? Выйдет из меня предсказатель?!

— Долой ведьму!

— Сжечь ее!

— Бей не жалей!

Разъяренные селяне набросились на бабку, стремясь отомстить за вселенный страх. Как стая волков рвет ослабшего вожака, как взбешенная чернь сбрасывает с трона кровопийцу, так и жители Подгорного собрались отыграться на старухе за все лишения, пережитые ужасы и разрушенные надежды.

Лишь громогласный клич и поднятый над головой огненный меч уберегли мошенниц от неминуемой расправы. Народ попятился, заслоняя глаза ладонями, а «ворожеи» остались лежать в пыли — с всклокоченными волосами, порванными одеждами, но живые и почти невредимые.

— Самосуда не будет! — крикнул Андрей. — Убийством вы ничего не решите.

— А как с ними быть?

— Ага. Всю душу растрепали, гадины!

— Вырвать бы им гнилые языки…

— Или высечь хотя бы!

— Нет, давайте в дегте обваляем и перьями посыплем!

— Бабке и так недолго осталось, — ответил аскет. — Подходит к концу ее лживая жизнь. А девка кем тебе приходится? Внучкой?

— Да! — каркнула старуха. — С пяти лет воспитываю. Пожрали родителя ее упыри кладбищенские, сыночка моего, а женка, собака этакая, в другое село смоталась. А все потому, что вы ничего не можете, никогда вас не дождешься, не дозовешься! Это вы обрекли нас на ложь и вранье!

— Легко оправдываться и вешать свою вину на чужие плечи, — хмыкнул странник. — Убил — хотел есть. Снасильничал — дюже красивая была. Обокрал — и так богатый, пусть делится. Только вот ничто не мешало вам честно трудиться. Девчонка могла бы обучиться врачеванию или травничеству, на безбедную жизнь хватило бы обеим. Но жадность ваша не ведала предела. Вам хотелось больше и больше, вот и пошли на обман. Кстати, о дележе. Где награбленное спрятали?

— У Клима в подполе!

— Вот и славно. А теперь проваливайте на все четыре стороны и помните — дважды не пощажу. Хоть раз услышу о ваших проделках — головы полетят с плеч, клянусь Светом!

Толпа ахнула. Страшнее обета для аскета не бывает. Коль поклялся самым святым — умрет, но исполнит.

Раздав выманенные деньги, Андрей вернулся в избу Влада и застал Веру сидящей на крылечке. Девочка вертела перед лицом дощечку на бечевке, словно не зная: выбросить или оставить. Странник присел рядышком, взял амулет, с хрустом сжал в кулаке и сдул щепу с ладони.