Догматическое Богословие - Олег Давыденков

Каким образом сотворены тело и душа человека, одновременно, или последовательно?

В Предании Церкви закрепилось мнение, что человек творится одновременно из души и тела. Это мнение утвердилось в VII столетии во время полемики с монофизитами и монофелитами. Порядок сотворения тела и души первого человека является архетипом, по которому соединяются душа и тело всех последующих людей. В контексте христологических споров православной стороне важно было отстоять мнение, согласно которому душа и тело возникают в один и тот же момент времени. Их оппоненты — монофизиты и монофелиты, например, Филоксен Маббукский, Севир Антиохийский, учили о так называемой единой сложной природе Богочеловека и основывали свое учение на восходящем еще к Аристотелю антропологическом представлении, согласно которому эмбрион одухотворяется лишь на 40-й день. Православные полемисты, прежде всего прп. Максим Исповедник, а затем св. Иоанн Дамаскин в своих трудах отстаивали мнение, что душа и тело в человеке возникают одновременно.

Последовательную критику монофизитских, монофелитск взглядов по этому вопросу с изложением православного учения дал прп. Максим (2-я Ambiqua и 12-е письмо к Иоанну Кубикуларию), который убедительно доказал, что нельзя считать, будто тело предсуществует душе в виде самостоятельной природы. Таким образом, Предание Православной Церкви говорит нам, что душа и тело в составе человеческой природы возникают одновременно. Святые отцы учат, что понятие «человек» приложимо только к сложной ипостаси, состоящей из души и тела, но не к душе или к телу в отдельности.

Что такое «дыхание жизни», которое Бог вдунул в лицо человека? Свт. Афанасий Александрийский в сотворении человека различал два момента, не хронологически, но логически. С одной стороны, сотворение человеческой природы, с другой — запечатление этой природы Богом, усыновление человека Отцу через Сына в Духе Святом. Таким образом, Бог по благодати становится Отцом тех, кого Он сотворил. Почему в Библии используется образ дуновения? В древности к дыханию было мистическое отношение. Почти во всех древних языках (древнееврейский, греческий и др.) слова «дыхание» и «дух» являются однокоренными. Считалось, что с дыханием человека таинственным образом сопряжена жизнь человека, тайна его личности. Поэтому дуновение, особенно дуновение из уст в уста, в лицо, рассматривалось как действие, в котором человек передает нечто таинственное, частицу самого себя.

Не случайно свт. Григорий Богослов говорит, что человек имеет в себе «частицу Божества». Говорит он и о «струе невидимого Божества» в человеке. Конечно, эти слова не следует понимать в том смысле, что человек содержит в себе частицу Божественной сущности. В. Н. Лосский говорит:

«Нетварная благодать включена в самый творческий акт, и душа получает жизнь и благодать одновременно, ибо благодать — это дыхание Божие, «Божественная струя», животворящее присутствие Духа Святого».

По учению свт. Григория Паламы, Бог присутствует в тварном мире Своими нетварными энергиями, которые представляют собою способ бытия Бога вне Божественной сущности. Нетварная благодать укоренена в самом акте сотворения человеческой природы. По замыслу Творца, человек есть существо, которое изначально содержит в себе нетварную Божественную благодать.

Этот момент очень важен в полемике с католицизмом. Католическая антропология основана на понятии «чистой природы»: сначала была сотворена природа человека, а затем уже к этой «чистой человеческой природе» была «пришита» (буквальное выражение католических богословов 16-го века) Божественная благодать. По словам кардинала Беллярмина, облагодатствованный человек от необлагодатствованного отличается так лее, как одетый отличается от раздетого. Благодать понимается как нечто чисто внешнее по отношению к человеку. Поэтому для католиков безблагодатное состояние человека представляется как нечто естественное, а облагодатствованное — как сверхъестественное. Для православного учения о человеке характерна прямо противоположная перспектива: естественно для человека находиться в состоянии облагодатствованном, а состояние безблагодатное — противоестественно. Антропология Восточных отцов не знает понятия «чистой человеческой природы», не рассматривает нашу природу вне ее отношения к благодати. Состояние человеческой природы не может быть нейтральным по отношению к Богу, оно всегда имеет либо знак «плюс», когда человек причастен Божеству, или знак «минус», когда человек отпадает от источника жизни.

Таким образом, сотворение человека, состоящего из души и тела, и вдуновение нетварной благодати суть моменты, которые надо различать лишь логически, в действительности — это единый акт сотворения, в котором одновременно сотворяются тело и душа, и одновременно сотворяемый человек запечатлевается благодатью Духа Святого и усыновляется Богу.

3.2.2. Двуединство человеческой природы. Брак. Богоустановленный способ размножения людей.

Свщ. Писание говорит, что сотворением собственно человеческой природы творение человека не заканчивается. В Быт. 1, 26 говорится:

«И сотворил Бог человека (в единственном числе), мужчину и женщину сотворил их (число множественное).

Согласно 1-ой главе книги Бытия, человек представляет собою две человеческие ипостаси, существующие в единстве природы. Во 2-й главе эта мысль раскрывается более подробно. Не следует полагать, что бытописатель пытался во 2-й главе Бытия объяснить появление жены в биологическом смысле. Конечно, прежде всего это символическое повествование, которое в наглядной форме выражает мысль о двуединстве человеческого естества. С этой истиной связан весьма важный для учения о человеке вопрос — вопрос о браке.

Часто вопрос о браке связан с другим вопросом: о богоустановленном способе размножения людей. В святоотеческой литературе встречается мнение, что после грехопадения происходит изменение способа размножения людей. Свт. Григорий Нисский пишет, что «после грехопадения Бог промышляет для естества способ размножения, сообразный для поползнувшихся в грех, вместо того, что прилично ангельскому величию, насадив в человечестве способ взаимного преемства скотской и бессловесный». Правда свт. Григорий Нисский оговаривается, что это его личное мнение и догадка, а отнюдь не учение Церкви. Прп. Максим Исповедник говорил, что, возможно, если бы не было грехопадения, люди размножались бы неким духовным путем, однако, не конкретизируя, как он себе это мыслит.

Прот. Георгий Флоровский, комментируя высказывания, подобные приведенным выше, пишет, что в этих рассуждениях несомненно присутствуют громкие отзвуки оригенизма. Но свт. Григорий и прп. Максим не были одиноки в своих мнениях. Очень многие весьма авторитетные отцы Церкви придерживались мнения, что не может быть безгрешного брака по природе, что брачный союз несет на себе некоторую печать греха. Такое мнение разделяли блж. Феодорит, св. Иоанн Дамаскин и многие другие позднейшие византийские богословы, вплоть до ответа патриарха Константинопольского Иеремии Тюбингенским богословам в 1576 г.

Однако, многие придерживались и другого мнения. Так, свт. Иоанн Златоуст, который первоначально придерживался такого же мнения, затем изменил его и пришел к выводу, что брак совершенно не обязательно предполагает нечто греховное. С чем связано такое негативное отношение к браку? Еще еретики-энкратиты, которые вообще отрицали брак, отождествляли физические отношения между полами с первородным грехом. Психологически это понятно, ведь зачатие есть канал, приобщающий приходящего в мир человека к потоку греховной жизни. Если посмотреть Курс лекций по Догматическому богословию (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994) и отметить те места, где говорится о браке и о способе размножения людей, то нетрудно увидеть, как настойчиво проводится мысль о том, что все это несомненно греховно. Даже более того, может создаться впечатление (при чтении этой книги оно действительно создается), что вообще сама преемственность первородного греха в человеческом роде обусловлена не поврежденностью нашей природы вследствие грехопадения, а неправильным способом размножения. Если бы люди измыслили какой-то другой способ, бесстрастный, типа почкования, то трансляция греха в человеческом роде, естественно, прекратилась бы.

После грехопадения способ бытия человеческой природы изменился. Все изменилось: и психология, и физиология, даже биология человека изменилась. Естественно, можно говорить и об изменении способа размножения, но лишь в той степени, в какой изменился способ существования человека вообще. Неправильна та мысль, что в качестве наказания Бог измышляет какой-то особый «скотской» способ размножения и навязывает его человеку вместо того, который был раньше. Это означало бы, что изменяется сама человеческая природа, как таковая, и человек перестает быть человеком в подлинном смысле слова.